Книга Таинственное убийство Линды Валлин - Лейф Г. В. Перссон

Если бы ничего не случилось в промежутке, подумал Бекстрём, и внезапно ему стало ужасно тоскливо на душе.

«Возьми себя в руки, парень», — приказал он и выпрямился на стуле.

В январе имелись всего четыре записи о ком-то по имени Ноппе, но, поскольку Бекстрём уже знал, что такое прозвище носил ее бывший друг, сейчас оставленный за бортом расследования благодаря его ДНК, он не стал уделять особого внимания тому факту, что сей молодой человек явно навлек на себя страшный гнев Линды, поскольку далее на протяжении всего ежедневника он упоминался только с негативным подтекстом. «Ноппе всегда был дерьмом!» — констатировала его бывшая подруга в день святого Кнута, в понедельник 13 января.

«Ага, да, — подумал Бекстрём. И собственно, он нашел только одну удивительную вещь для себя. Не сенсационную, но стоившую того, чтобы о ней спросить, прежде чем наступит вечер и он отправится в отель. — Лучше, если она придет ко мне. Я все равно в каком-то смысле ее начальник», — подумал он и потянулся к трубке телефона.

— Спасибо за подарок, — сказал Бекстрём дружелюбно и передал еженедельник коллеге Сандберг.

— Нашел что-нибудь интересное? — спросила она. — Упущенное мной, я имею в виду?

«Что это с ней? Все та же кислая мина», — подумал Бекстрём.

— Только одно заинтересовало меня, — сообщил он.

— И что же тогда? — поинтересовалась Анна.

— Суббота семнадцатое мая. Национальный праздник норвежцев, — сказал Бекстрём и кивнул в сторону еженедельника.

— Ага, — сказала Анна и нашла нужную страницу. — Рональдо, Рональдо, Рональдо, магическое имя, — прочитала она.

— Рональдо, восклицательный знак, Рональдо, восклицательный знак, Рональдо, восклицательный знак. Магическое имя, вопросительный знак, — поправил ее Бекстрём. — Кто такой Рональдо? — спросил он.

— Ага, сейчас я понимаю. — Анна внезапно улыбнулась. — Это ведь наверняка тот самый футболист. Знаменитый бразилец. Он конечно же играл в каком-нибудь матче в Лиге Европы в тот день. Я уверена, коллеги из технического отдела проверили. Он вроде бы забил три гола, если мне память не изменяет. По-моему, я говорила при первой встрече, что Линда считалась одной из лучших футболисток в полицейской школе. Матч транслировали по телевидению. Она же смотрела его. Все так просто.

— Хмм, — пробормотал Бекстрём.

«С чего это ты внезапно так разговорилась», — подумал он, и его как молнией поразила следующая мысль. И он, к сожалению, поделился ею раньше, чем успел обдумать.

— А если допустить, что она была розовой? — спросил Бекстрём.

— Извини. — Анна вытаращила на него глаза. — Она кем была? Как ты ее назвал?

— Милая девочка, никаких парней, просто помешанная на футболе, преимущественно общалась с женщинами. А может, она была лесбиянкой, — объяснил Бекстрём.

— Сейчас ты точно зашел не в ту степь, Бекстрём, — сказала Анна с жаром, явно забыв о субординации. — Я сама играла в футбол. И у меня муж и двое детей. Кстати, какое это имеет отношение к делу? — добавила она и зло посмотрела на него.

— В таких случаях сексуальная жизнь жертвы всегда имеет отношение к делу, — сказал Бекстрём и, увидев, что она не собирается уступать, просто махнул рукой. — Забудь, Анна, — добавил он. — Забудь это.

— Ладно, проехали, — сказала Анна угрюмо. Взяла еженедельник и ушла.

— Что-то здесь не сходится, — пробормотал Бекстрём. Он взял бумагу, ручку и написал «Рональдо! Рональдо! Рональдо!», а чуть ниже «Магическое имя?» — Хотя черт знает. — Бекстрём уставился на сделанную им надпись.

«Пожалуй, самое время отправляться домой, размяться перед едой и пропустить бокал-другой пивка», — подумал он.

— Я нашел это в еженедельнике Линды, — сказал Бекстрём и передал листок Рогерссону, когда уже прошло несколько часов и оба они успели немного нагрузиться пивом. — Запись от семнадцатого мая сего года.

— «Рональдо, Рональдо, Рональдо, магическое имя», — прочитал Рогерссон. — Должно быть, речь идет о футболисте? Она, наверное, посмотрела какой-то матч по телевизору. Линда же просто болела футболом. Почему тебя это интересует?

— Черт с ним, — сказал Бекстрём и покачал головой.

«Черт с ним», — подумал он.

25

Векшё, пятница 11 июня — воскресенье 13 июня

На утреннем совещании в пятницу все разговоры главным образом вертелись вокруг старого полицейского правила, которое обычно подтверждалось чаще, чем еще более старый тезис о том, что убийца имеет привычку посещать похороны своей жертвы. Принимая в расчет все выкрутасы их злоумышленника, когда он лишал жизни Линду, напрашивалось предположение, что он мог совершить и другие преступления в связи с данным убийством. И в этом плане интересными представлялись самые разные правонарушения, соседствовавшие с ним во времени и в пространстве и, вероятно, произошедшие, когда он находился на пути в дом к Линде или ретировался оттуда.

Инспекторы Кнутссон и Торен вытащили из полицейской базы данных все заявления о преступлениях, включая самые ничтожные, имевшие место со среды 2-го и до вторника 8 июля, даже обычные квитанции за неправильную парковку, выписанные в тот период. Их улов получился скудным, даже в том, что касалось последнего пункта. Ведь многие автовладельцы находились в отпусках вместе со своими машинами, а значит, вне зоны досягаемости обычно досаждавших им своим вниманием женщин-контролеров. В квартале, где мать Линды имела квартиру, например, в те дни не было зафиксировано ни одного подобного нарушения. Хотя такому факту имелось и другое объяснение — там у большинства автовладельцев были собственные парковочные места.

Что же касается обычных преступлений, за ту неделю в полиции Векшё их зарегистрировали всего 102, включая 13 похищений велосипедов, 25 краж из универмагов и бутиков, 10 — из квартир, вилл, офисов, 10 — из автомобилей, 5 актов вандализма в отношении машин, 2 автоугона, 4 случая мошенничества, 1 растрата, 2 случая обмана ответственного лица с одним и тем же заявителем, 3 случая уклонения от налогов, 10 серьезных транспортных происшествий, из которых 5 произошли по вине пьяных водителей, и всего 17 различных насильственных преступлений.

К последним относились 8 случаев нанесения телесных повреждений, 7 незаконных угроз и насилия в отношении государственных служащих. Половину из них составляли разборки между родственниками, еще четверть — ссоры между людьми, которые знали друг друга, тогда как оставшаяся четверть была связана со всевозможными происшествиями в кабаках. Ну и разумеется, убийство полицейской стажерки Линды Валлин, рано утром в пятницу 4 июля.

«Этот город — чистый Чикаго», — подумал Бекстрём и вздохнул.

— И на какое из них, по-вашему, стоит обратить внимание? — спросил Бекстрём, стараясь сохранять крайне заинтересованный вид, хотя ни о чем подобном речи не шло и в помине.