Книга Таймлесс. Изумрудная книга - Керстин Гир

Около двенадцати меня должны были забрать в Темпл, но до этого мы с Химериусом могли немного приобщиться к мировой классике, то есть, к той части моей «Анны Карениной», которую написал вовсе не Толстой. Страницы с четырёхсотой по шестисотую содержали отрывки из хроник хранителей. Лукас приписал к ним вот что:

Это самые интересные части, моя дорогая внучка.

Но, честно говоря, мне эти записи сначала не показались такими уж интересными. Так называемые Принципы строения времени, написанные лично графом Сен-Жерменом, уже после первого же предложения утомили мой мозг на целый день вперёд.

Настоящее уже случилось в прошлом, но, несмотря на это, следует действовать со всей осторожностью, чтобы не навредить настоящему прошлым, превращая его в настоящее.

— Ты понял, о чём тут речь? — спросила я Химериуса. — С одной стороны, что-то уже случилось и будет случаться дальше точно так, как уже случилось, но с другой стороны, вирусом незнакомого гриппа заражать никого нельзя. В этом суть или как?

Химериус покачал головой.

— Давай-ка пропустим эту страницу, что скажешь?

Сочинение некого доктора Джордано (это ведь не могло быть просто совпадением, правда?), которое называлось «Граф де Сен-Жермен — путешественник во времени и пророк — анализ источников по материалам инквизиционных протоколов и писем», опубликованное в 1992 году в специализированном журнале для историков, начиналось огромным предложением, растянувшимся на восемь строчек, и не побуждало к дальнейшему чтению.

Казалось, наши с Химериусом мнения в этом вопросе совпадали на сто процентов.

— Скукота! — прокаркал он, а я широким движением перелистывала страницы одну за другой, пока не добралась до собрания всех стихотворений, которое составил для нас Лукас. Некоторые из них были мне уже знакомы, но и те, что я видела впервые, были такими же запутанными, многозначными, наполненными символами, точно как видения бабушки Мэдди. Слова «кровь» и «вечность» попадались по нескольку раз на странице, и частенько рифмовались при этом с «любовь» и «бесконечность».

— Ну, это тебе не Гёте, — поддержал мои мысли Химериус. — Звучит так, будто парочка собутыльников решила как-то вечером заняться рифмоплётством и подобрала для этого самую отборную чепуху. Так, давай-ка пораскинем мозгами, что у нас рифмуется со словом «жадеит»? Паразит, москит… нет, я за «флюид», — звучит так круто и так загадочно.

Я не могла сдержать улыбку. Стихи и правда были не самого высшего качества.

Но я знала, что Лесли набросится на них с жадностью заправского сыщика, загадочные ребусы она любит как никто другой. Лесли была абсолютно уверена, что чтение «Анны Карениной» сильно прояснит нам ситуацию.

— Это начало новой эры, — драматично заявила она сегодня утром и помахала книгой в воздухе. — Кто обладает знаниями, тот обладает властью.

Тут она запнулась.

— Это из какого-то фильма, только вот не могу вспомнить, из какого именно. Ну да ладно, сейчас, наконец-то, можем приступить к сути дела.

Возможно, она была права. Но когда несколько часов спустя я сидела на зелёном диванчике в 1953 году, мне вовсе не казалось, что я стала теперь обладателем какой-нибудь там особой силы или власти. Мне просто было очень-очень одиноко.

Как же мне хотелось, чтобы Лесли оказалась сейчас рядом со мной. Или хотя бы Химериус.

Бесцельно пролистывая страницу за страницей, я наткнулась на фрагмент, о котором говорил мистер Марли. В октябре 1782 в хрониках действительно обнаружилась запись следующего содержания:

«Итак, перед отъездом граф снова разъяснил нам некоторые пункты будущих путешествий во времени, которые будут совершаться женщинами, особенно Рубином, рождённым последним. „Никогда не стоит недооценивать женскую тягу к мистике и разрушительную силу женского любопытства“».

Ну да, конечно. Я сразу же поверила, что это слова самого графа. Мне даже показалось, будто я слышу его голос.

«Разрушительная сила женского любопытства…» — ужас-с-с-с.

Вся эта хранительская писанина напомнила мне о бале, который, к сожалению, удалось только перенести, а не отменить насовсем, и я снова с грустью вспомнила, что скоро мне опять придётся столкнуться с графом.

Вздохнув, я взялась за изучение Золотых Правил. Многие из них были посвящены чести и совести, а также строгому запрету менять что-либо в прошлом, что могло бы повлиять на будущее.

Правило номер четыре, которое гласило «Запрещается брать предметы из одного времени в другое», я, кажется, нарушала при каждом своём прыжке. Точно также, как и правило номер пять — «Запрещается влиять на судьбу людей в прошлом».

Я положила книгу на колени и в задумчивости прикусила нижнюю губу. Может, Шарлотта не ошибается, и я действительно только и знаю, что нарушать правила, просто так, из принципа.

Интересно, что происходит сейчас в моей комнате? Может, её прочёсывает целый отряд хранителей. Или хранители рыщут уже по всему нашему дому, вместе с собаками и металлоискателями. Мне, честно говоря, не показалось, что Шарлотта поверила нашему маленькому спектаклю.

Когда мистер Марли вышел, чтобы провести меня до дома, вид у него был довольно жалкий. Ему едва хватало усилий, чтобы поднять на меня глаза, хотя он старался как мог всем своим видом показать, что ничего не произошло.

— Может, ему стыдно, — предположил Химериус. — Хотел бы я полюбоваться на его тупую физиономию, когда он взломал-таки наш сундучишко. Надеюсь, он так разволновался, что уронил лом, да прямо себе на ногу.

Да, вот уж, наверное, позорный был момент для мистера Марли, когда он распахнул сундук и увидел там мои книги. И не только для него, но и для Шарлотты, конечно. Но она так быстро не сдастся, в этом сомневаться не приходится.

Не смотря ни на что, пока мы шли от штаб-квартиры хранителей до лимузина, мистер Марли распахнул надо мной чёрный зонтик и раз за разом пытался завязать непринуждённую беседу, наверное, чтобы заглушить чувство вины.

— Свежо сегодня, вы не находите? — бойко выступал он.

Ну, это уж слишком. Я не сдержалась и ответила ему таким же тоном:

— Да. И кстати, когда мне вернут мой сундук?

Не придумав ничего более оригинального, мистер Марли начал краснеть.

— Можно я хотя бы книги заберу, или вы снимаете отпечатки пальцев?

Нет, сегодня мне его было ни капельки не жалко.

— Мы… к сожалению… неверно… — пробормотал он, а мы с Химериусом одновременно возмутились:

— Чё?

Мистер Марли явно обрадовался, когда у входа мы наткнулись на мистера Уитмена, который снова выглядел как звезда киноэкрана, сошедшая с красной дорожки. Он явно только что приехал.

Мистер Уитмен лёгким движением снял свой элегантный плащ и стряхнул с волос капли дождя. При этом он улыбнулся нам, обнажив два ряда идеально белых ровных зубов. Не хватало только грома и молнии. Будь сейчас на моём месте Синтия, она б уже в обморок упала от такой красоты, но я была абсолютно устойчива к его внешнему виду и обаянию (которое он опробовал на мне только частично). Кроме того, Химериус за его спиной корчил самые смешные рожи и ставил ему рога.