Книга Ни единого шанса - К. Р. Джейн

носик сморщился, когда она уставилась на мою форму.

Я еще не встречала таких очаровашек.

— Да, — процедила я сквозь стиснутые зубы.

Я делаю это ради детей. Я делаю это ради детей, — повторяла я снова и снова, чтобы не ударить ее по лицу и не выбежать с криком из комнаты.

— Сюда, пожалуйста, — вздохнула она, ведя меня по коридору в комнаты, заполненные самодельными зеркальными стендами.

В зале было немного девушек, аукцион скоро должен был закончиться.

Может быть, я им больше не понадоблюсь?

— У нас осталось одно платье, — сказала она, указывая на вешалку для одежды, висевшую на одной из полок.

Симпатичная блондинка с аккуратно уложенными волосами, одетая в сверкающее, золотое платье разглядывала меня в зеркале. По крайней мере, она не морщила нос, глядя на меня.

Прогресс.

— Надень платье… постарайся… привести в порядок свое лицо. И встань в конце, — сказала женщина, прежде чем повернуться, чтобы уйти.

Я потянулась, практически вцепившись в ее руку.

— Извините, вы сказали, чтобы я встала в конце? — спросила я, и в моих словах сквозила паника.

Она улыбнулась, ну, это определенно было больше похоже на «будет забавно наблюдать за тобой сверху» ухмылка.

— Ты в самом конце. Не нарушай мое расписание.

Она стряхнула мою руку, которую, как я запоздало осознала, все еще держала на ней, и зашагала прочь.

— Разве это не забавно? — воскликнула блондинка, припудривая носик.

— Очень забавно, — тупо повторила я, снова обращая внимание на сумку с одеждой.

По крайней мере, мне не пришлось оставаться в своей форме.

Я расстегнула молнию, открыв великолепное, блестящее, черное, коктейльное платье, ткань которого была насыщенного черного цвета, поглощающего окружающий свет, что делало его еще более соблазнительным. Это было… потрясающее платье, о таком я даже не мечтала.

За исключением одной маленькой проблемы.

Оно было как минимум на размер меньше.

— Вы не знаете, есть ли какие-нибудь другие платья в наличии? — спросила я блондинку.

— Это последнее. Думаю, оно было слишком велико для большинства девочек, — невинно сказала она.

Конечно, слишком велико для них.

Конечно, да.

Я зашла за перегородку для уединения и сняла свою рабочую одежду. Сделав глубокий вдох, я влезла в платье, задрав его как можно выше.

Блять.

Я уставилась на себя в зеркало, размышляя, не лучше ли надеть рабочую униформу.

Платье облегало меня как вторая кожа, каждый шов подчеркивал изгибы моего тела. С каждым легким рывком и тщательной подгонкой я пыталась втиснуться в платье, ткань протестовала со слабым, но настойчивым стоном.

Эй, по крайней мере, оно застегнулось.

Я уставилась на себя в зеркало, качая головой от этого зрелища. Меня вполне устраивало, что оно подчеркивало мои изгибы.

Но моя грудь… Теперь она не подчинялась земному притяжению и торчала повсюду.

Мои соски были на волосок от того, чтобы выскочить наружу.

Хорошо, что платье было таким обтягивающим, я думаю.

— Ваша очередь, — прошипел чей-то голос, и женщина, которая впустила меня, высунула голову из-за ширмы, ее хмурый взгляд стал еще шире, когда она уставилась на меня. — У нас расписание!

— Извини, — пробормотала я, прижимая руки к груди, пытаясь уменьшить эффект от такой большой груди.

Я обошла перегородку, и мои глаза расширились, когда я увидела, что комната совершенно пуста. Очевидно, мне потребовалось больше времени, чем я думала, чтобы втиснуться в это платье.

— Просто выйди на сцену, помаши рукой, сделай небольшой круг и отойди в сторону, — скучающим тоном объяснила мисс Золотой Лучик Солнца, почти подталкивая меня к коридору, ведущему на сцену.

— Хорошо, — пробормотала я, чувствуя, что у меня внутри поселился рой летучих мышей.

Меня чуть не стошнило. Ага. Я собираюсь поблевать прямо сейчас.

— Только не вздумай блевать, — рявкнула она на меня, словно прочитав мои мысли.

Или, может быть, для этого не требовалось читать мысли — я была уверена, что в тот момент мое лицо имело приятный оттенок гнилостно-зеленого.

Это все ошибка. Вот что я чувствовала. Платье красивое, но такое непростительно тесное, облегало меня, как вторая кожа. Как я оказалась здесь? Это была настоящая жизнь?

Когда я вышла на сцену, ослепительный свет прожекторов направил на меня свой сильный жар, отчего моя кожа покрылась мурашками от дискомфорта. Поначалу яркость была ошеломляющей, заставляя меня щуриться и моргать, так как безжалостный свет грозил ослепить меня. Мир за пределами поля зрения стал расплывчатым, а лица зрителей казались далекими и нечеткими.

Жара, казалось, усилилась, и я вдруг представила себя на сцене, похожую на плюшевого поросенка, по коже которого стекают струйки пота.

Когда первоначальный шок прошел, мои глаза медленно привыкли к яркому свету прожекторов. Окружающий мир обрел четкость, я увидела взволнованные лица зрителей, сверкающие декорации и великолепие зала. Хотя я все еще ощущала интенсивность света прожекторов, они больше не ослепляли меня.

Ведущий, обычно озвучивающий игры команды, выступил вперед, и его голос разнесся по залу.

— Дамы и господа, — начал он, его голос источал харизму, — могу я попросить вашего внимания, пожалуйста? У нас последняя участница на этот вечер, и позвольте мне сказать, джентльмены, что это платье и женщина, которая в нем, заставляют нас затаить дыхание, я прав?

Свинья.

Теперь я не думала о том, что выгляжу как плюшевый поросенок, потому что один из них стоял прямо у сцены.

Мои руки так и чесались прикрыть грудь, а щеки пылали от смущения. Но я держала их опущенными, пытаясь изобразить на лице приятную улыбку, пока он продолжал свою идиотскую обличительную речь. Неужели он так раздражал других женщин, а я просто не замечала?

Я сосредоточила свой взгляд на стене позади толпы, не в силах смотреть ни на кого слишком пристально. Особенно на них троих. Я бы не вынесла, если бы они смеялись надо мной. Или испытывали отвращение. Это тоже было бы отстойно.

Какой совет давали люди, когда выступали перед толпой? Представьте, что они все голые? Мне это показалось не очень уместным. Мой взгляд случайно упал на владельца команды, который, несмотря на кажущуюся привлекательность, щеголял светлой стрижкой. Я определенно не хотела представлять его обнаженным.

Я поняла, что диктор замолчал, и в зале воцарилась тишина. Мучительная, неуютная тишина.

Черт, вот оно что. Я была здесь, наверху. И никто не собирался предлагать за меня цену. Неуверенность кольнула меня в грудь, и я была в нескольких секундах от того, чтобы сбежать со сцены, после чего стала бы монахиней в далекой стране, где обо мне больше никто не услышит.

Как раз в тот момент, когда я была почти на грани нервного срыва, вокруг словно прорвало