Книга Джони, оу-е! Или назад в СССР - Михаил Васильевич Шелест

Шамгунова и кокетливо улыбнулась.

Наталья Терновая покраснела.

— У-у-у… Похоже, она восприняла моё предложение как объяснение в любви, — подумал я.

— Ты дурак, что ли, Дряхлов? — шёпотом спросила Терновая меня и оглянулась по сторонам. — Иди отсюда с твоими предложениями! Шас, как тресну!

Она замахнулась, а я отпрыгнул в сторону.

— Всё-всё-всё! Ухожу-ухожу-ухожу! Был неправ, вспылил! Беру свои слова обратно!

Лицо Шамгуновой поскучнело.

— Вот они, подружки — завистницы чужого счастья, — подумал я, выход из класса и попадая в руки Рошкаля, попытавшего схватить меня за шею, но я увернулся и его руке достался воротник моей ученического пиджака.

— Попался курчавый! — восторженно воскликнул он. — Ну, сейчас я из тебя котлету буду делать!

Неподалёку стояли другие мальчишки нашего класса и наблюдали за развитием событий.

— Как яйца, Женя? — громко спросил я его. — Не сильно болят?

— Чо⁈ — взревел он, но по сторонам зыркнул.

— В очо! Не отбил я тебе вчера яйца, спрашиваю⁈ Ещё хочешь⁈

Хищник машинально свёл колени. Позади него раздались смешки.

— Ах ты козёл! — как-то удивлённо проговорил он, примериваясь ударить меня левым кулаком, но я опередил его, ударив носком ботинка под коленную чашечку правой ноги.

Хищник взвыл и расслабил правую руку. Я нырнул под неё и крутнувшись вокруг его тела путём инерции, ткнул его лицом в открытую створку двери. Со всей силы ударив хищника в ногу с обратной стороны, завалил тело на пол и, перехватив его пальцы, вывел «тело» в положение мордой в пол, и лишь потом переведя на «контроль». Рошкаль, почувствовав боль в локтевом суставе, заверещал от боли, как резаный поросёнок.

— Проси, блять, прощения, или руку сломаю.

Рука у «хищника» была толще моей, и сломать было бы проблематично, однако он этого не знал. Ему было просто больно, а поэтому страшно. Удивительно, что моё новое выполнило приём из арсенала айкидо интуитивно.

— Надо же, — подумал я, — и с такой разницей в массе оно работает, если чужое тело раскрутить. А куда оно денется, если идёт за болью?

— Прости, — просипел «хищник».

Появилась математичка.

— Что здесь происходит⁈ — возмутилась Вера Ивановна. — Дряхлов, ты зачем над Рошкалем издеваешься?

— А что, если он большой, то и поиздеваться нельзя?

Вся рекреация ржала так, что дрожали стёкла и прибежали завуч с директором.

К тому времени Рошкаль спрятался в классе, но хохот не прекращался.

— Что? Что случилось? — в два голоса вопрошали они Веру Ивановну.

— Дряхлов Рошкаля лицом в пол уложил, сел на него верхом и заставил прощения попросить, — вытирая слёзы носовым платком, сказала математичка.

— У кого? — спросила директор.

— У всех детей просил прощения, что больше не будет драться.

— А он уже кого-то бил? — удивилась завуч.

— Да, вроде бы нет. На… На… На бу-у-удущее.

Она снова рассмеялась в полный голос.

Подошли ещё учителя и включились в обсуждение произошедшего. Спустились в третьего этажа старшеклассники.

— Урок! Урок уже идёт! Быстро все по классам.

Мы в класс вошли, а Рошкаль из класса выбежал.

— Ты, Дряхов, что ли бессмертный, — спросил Симонов, сидевший вместо Шамгуновой у меня за партой. — Кепова, говорят, вчера уложил. В больничке он. С сотрясением. Сегодня Рошкаля опустил. Их шобла тебе этого не спустит. Сейчас тебе ни там, ни там прохода не будет.

— А мы пойдём другим путём. Я посредине ходить буду.

— Выцепят.

— Дряхлов Женя, иди как к доске, — позвала Вера Ивановна — Сейчас проверим, как ты понял вчерашнюю тему, а потом напишем небольшую самостоятельную работу по прошлому курсу.

По математике я тоже получил четвёрку. С самостоятельной справился. Успел и Симонову пару примеров решить. Вера Ивановна, собирая самостоятельные, мой листок просмотрела сразу, с удивлением вскинула брови и положила его сверху.

— Так, дети, сегодня рассмотрим следующую, довольно большую тему математики — уравнения и неравенства. Начнём с уравнений с одной неизвестной. Мы только, что говорили о тождествах. Так вот, если два уравнения с одной переменной тождественны друг другу, или проще сказать, равны, то мы можем найти или единственно верное значение или несколько верных значений, которые называются корнем. Или множеством корней.

Математичка обвела класс взглядом и остановила его на мне.

— Так, Женя Дряхлов, иди к доске. Я вышел с гордо поднятой головой. По классу пробежали смешки.

— Пиши уравнение «два икс плюс пять равно два икс плюс двенадцать». Можешь его решить?

— Оно не решаемо, — покрутил головой я.

— Почему?

— Потому что равенство «ноль умножить на икс» не может равняться семи.

— Начни решать.

Я перенёс известное в правую часть уравнения, неизвестное в левую.

— Всё правильно. Значит — множество корней данного выражения пусто. Садись Женя.

— О! Прогресс! Мы уже просто «Женя»! Чух-чух, чух-чух, чух-чух… Поезд движется до станции «Уважение», — мысленно похихикал я.

Даже Симонов встретил меня уважительным рукопожатием.

Следующим уроком было черчение, начавшееся у нас только в этом классе, и я передохнул, хотя смог бы, наверное, изобразить врезку куба и конуса. Всё, что касалось рисования, я любил. А следующим уроком оно и случилось. Тут я тоже отдыхал.

Зато на физкультуре физрук, вероятно выдранный за отсутствие на педсовете, пытался меня унизить, вызвав на подтягивание, но был сильно удивлён, когда досчитал до пяти. Получилось, что я тут же, без тренировки, выполнил норматив серебряного значка ГТО для шестиклассников.

Физрук нерешительно осмотрел меня, ощупал моё тело и заставил отжиматься от пола. Тоже пять раз… Он почесал затылок. Размялись в зале и пошли бегать шестьдесят метров. Дорожка была проложена по асфальту вдоль нижнего торцы школы. Бежали в паре с Мишкой.

— Извини, дружище, но я тебя обгоню, — сказал я ему.

— Ну, попробуй, — усмехнулся Мишка.

Он в пятом классе обгонял всех. Тут обогнал его я.

— Девять и ноль, девять и две, — сказал физрук. — Оба выполнили норматив ГТО на золотой значок! Молодцы! На следующем уроке будет кросс полтора километра. Кто пробежит, выполнит норму золотого значка.

— А кто не добежит? — спросил Лисицын.

— Пробежишь тысяча метров, получишь серебряный значок — тоже почётно.

Лисицын поскучнел.

Я бегал по лесу от дома до «Энерготехникума» потом по верхней тропке до обрыва к морю и вдоль него вниз к точке старта два раза. Это, по