Книга Совы прилетают в полночь 2 - Екатерина Селезнёва

Минерва очень часто меняла любовников, да только кто её осудит? Мальчиков ей поставляли с завидной регулярностью, король на это закрывал глаза.

— Мальчиков? – посмотрела на горничную, которая сегодня была очень словоохотлива.

— Да, именно так, как правило молодых и не одарённых. Как и каким образом к ней попал этот мистер, ведь он — маг, непонятно, но очень быстро стал фаворитом.

— Возможно, это было подстроено, в там уже дело техники внушить одинокой и обиженной на весь мир женщине, что всё возможно, надо только… А если владеть ментальной магией, то… Подожди, — я осеклась и посмотрела на горничную, — а почему ты раньше мне ничего не говорила?

— Так кто меня спрашивал? – Агнешка пожала плечами:

— Наше дело маленькое, в дела хозяев мы не лезем.

— Но ведь шло следствие, свидетелей опрашивали и …

— И что? – горничная усмехнулась. – В простом разговоре с вами, вот как сейчас, я могу рассказать, а на допросе промолчу. Оно ведь как, лишнее скажешь, пусть и правду, а завтра потеряешь работу.

— Вот оно что, — протянула задумчиво, — а кто был слугой мистера Теборга, ты знаешь?

— Отчего же не знать, он же жил во дворце, королева ему как фавориту выделила покои, а потом уже когда сама впала в немилость и её сослали, про это как-то забыли. Так он там и жил, кроме его слуги туда никто вхож не был, — развела руками Агнешка, — теперь Ситор ходит, как тень неприкаянная. Все ждут решения, что с ним будет, а хозяева словно забыли.

— А где он сейчас? – спросила, посмотрев на Агнешку с надеждой, хоть что-то выяснить для себя и пусть Алекс против моего участия в этом деле, но я хочу понять.

— Так известно, — махнула рукой горничная, — в комнатах хозяина обретается. Любил он его, как родного сына.

— Отвести сможешь? – спросила осторожно, чтобы не спугнуть.

Агнешка вздохнула и посмотрела воровато на дверь.

— Мне самой всегда было интересно, что в тех комнатах? Только бы Его Величество не узнал, — вздохнула она снова, словно не могла решиться, или её любопытство боролось со здравым чувством самосохранения.

Я молчала и ждала, отдав это на откуп девушке, решив для себя, что, если не пойдёт, значит, так и быть, настаивать на обратном не буду, но Агнешка встала и, расправив подол платья, подошла к двери.

— Идёмте, леди Мари, только вы меня не сдавайте, если что, и не увольняйте, — бросила короткий взгляд из-под ресниц и опять вздохнула. Любопытство победило, что, похоже, очень сильно огорчало мою горничную.

— Куда я без тебя, — пробормотала в ответ поспешно, — сама знаешь, как сложно найти прислугу, да ещё такую умелую и не болтливую.

Последним хотела немного уколоть, не понимая, почему она не могла раньше обратить моё внимание на этот момент, но успокаивала себя тем, что всему своё время. Вот и пришло время слуги, сейчас, когда, кажется, всё закончилось, но осталось много недосказанностей.

Агнешка шла быстро, пробираясь коридорами, которыми пользуются слуги, а я лишь удивлённо оглядывалась, оказавшись здесь впервые. Слуги, завидев мою горничную, улыбались, но стоило им увидеть, кто идет за ней следом, опускали глаза и поспешно проходили мимо, делая вид, что им совершенно не интересно происходящее. Я тоже старалась делать вид, что всё так, как должно быть, и лишь натянуто улыбалась, чтобы не пугать народ. Кто-то даже приседал в книксене на чистом автоматизме, что удивляло, но не сильно. Повернув в последний раз, мы вышли через неприметную дверь, и я увидела парадные коридоры дворца в жилой части.

— Вот и пришли, — произнесла с облегчением Агнешка, словно забывшись с кем разговаривает. – Я уж по-простому, Ваше Величество, знаю-то вас давно.

— Агнешка, давай мы потом поговорим про субординацию и социальное неравенство, — посмотрела на неё хмуро, не понимая, чего это она решила вспомнить об этом именно сейчас.

Едва мы подошли к резной дубовой двери в конце коридора, как она перед нами распахнулась, и я удивлённо уставилась на пожилого человека с пустым и каким-то потухшим взглядом. Увидев меня, он застыл на несколько долгих секунд, а потом кивнул каким-то своим мыслям и сделал приглашающий жест, отступая в сторону.

— Весь день жду, что кто-то придёт и допрашивать станут, но Вас, Ваше Величество, увидеть не ожидал, — прошелестел едва слышно, так что приходилось прислушиваться, чтобы ничего не пропустить.

— Почему? – спросила, с опаской осматривая дверной проём.

— Думал, Его Величество вас под замок посадит, или вы уже устали страдать от рук хозяина и больше не захотите в этом копаться, — последовал ответ.

— От чего же, мне интересно, с чего всё началось, что привело к такому печально концу, — пожала плечами.

— Началось все со смерти моего сына, — вздохнул старик и шаркающей походкой направился вглубь комнаты. – Я уже готовился к похоронам, когда он ожил. Моей радости не было предела, да только это уже был не он. Чужая душа, сильная и жестокая. Меня он рядом с собой удерживал с помощью магии, играя на чувстве любви к сыну. Да, я понимал, что это не он, но хотел видеть только доброе и светлое, — тяжёлый вздох, — за время прошедшее со времени его ареста прошло не мало времени, было над чем подумать. Да и толку, крепко он меня держал и контролировал, чтобы лишнего не сболтнул и не выдал. Надо бы его возненавидеть, да не могу. Пусть так, лишь тело, но мой сын для меня был жив.

Старик опустил голову, смахивая скупую мужскую слезу. Я посмотрела на Агнешку, которая с любопытством озиралась по сторонам. Впрочем, тут было чему удивляться. В комнате царил полумрак, свет едва пробивался сквозь плотные шторы, которые были задёрнуты. Мебель невыразительного серого цвета, хотя, быть может, она такой казалась в полумраке комнаты. Пахло затхлостью, так словно тут давно никто не живёт. Осмотревшись чуть внимательнее, поняла, что так и есть. Мнимый порядок поддерживался, чтобы создать иллюзию, что хозяин вот-вот вернётся.

Старик продолжал рассказывать про своего сына, его глаза горели и, даже показалось, налились светом и силой, перестав быть бесцветными. Витор, как он его называл, а я для себя отметила, что впервые слышу имя мистера Теборга. Почему его никто и никогда не называл по имени? Что это? Осознанная граница,