Книга Единственный - Меган Вернон

продолжать думать о том, кто мы с Джоном, или о том, кем мы не являемся.

— Окей. — Вэл кивнула и поцеловала меня в лоб. — Я просто пыталась отвлечь тебя от этих мыслей. Но я не буду тебе мешать, спи.

* * *

Остаток недели я провела в одной и той же рутине. Я просыпалась, принимала болеутоляющие таблетки и снова ложилась спать. Я чувствовала, что нахожусь в каком-то доме престарелых, и обо мне нужно заботиться 24/7. Джон писал мне довольно много из дома, и Моника эпизодично писала, главным образом потому, что она оставалась с Чапменами на День Благодарения и чертовски нервничала рядом с семьей Трея. Она обещала, что вернется после Дня Благодарения и все мне расскажет.

Моя семья никогда не собиралась всем составом в праздники. Мой отец был единственным ребенком, чьи родители проводили много времени во Флориде, а семью моей мамы мы почти не знали. Таким образом, я не чувствовала, что я пропустила, праздник. Однажды маме не пришлось работать, и она пришла ко мне домой, неся уже приготовленный обед на День Благодарения из продуктового магазина, который поставила на мой кофейный столик.

— В этом нет ничего особенного, но мы же не причудливые люди, — шутливо сказала мама, но в ее голосе прозвучала печаль. Это был не первый наш День Благодарения без папы, но все равно казалось, что чего-то не хватает, но никто из нас не хотел этого говорить. Я не думала, что мама вообще с ним разговаривает. Он, вероятно, понятия не имел о моем раке, и я не была уверена, что хочу говорить ему об этом. Я не знала, стоит ли мне открывать эту банку с червями.

— Ну, как ты себя чувствуешь, Мел? Как думаешь, сможешь вернуться в колледж в понедельник?

Я положила на тарелку немного индейки. Аппетит у меня так и не вернулся, но Валери всегда следила за тем, чтобы я ела, чтобы меня не вырвало болеутоляющими таблетками.

— Думаю, да. Мне пора возвращаться на работу, так что лучше расхаживаться.

— Блин, у тебя тут только что была серьезная операция, неужели они не могут дать тебе передышку? — спросила Валери.

— Извини, но не все из нас получили стипендию для колледжа, — пробормотала я.

Валери уронила вилку на стол, что произвело бы еще больший эффект, если бы она не была пластиковой.

— Серьезно, Мелани, возьми себя в руки.

— Прошу прощения? — Я посмотрела на сестру, которая сидела, сжав кулаки, на столе.

— Валери, прекрати. Давай просто хорошо поужинаем, — сказала мама, положив руку на плечо Валери.

Валери стряхнула мамину руку.

— Нет. Я устала от этого. Я здесь всю неделю забочусь о тебе, Мэл, а ты ведешь себя как сука. — Она испустила глубокий вдох. — Да, это отстой, что у тебя рак, но посмотри на все эти удивительные вещи, которые у тебя есть. У тебя есть мать и сестра, которые любят тебя, и один из самых горячих парней, которых я когда-либо видела, так сильно заботится о тебе. Я не знаю, слишком ли ты слепа, чтобы увидеть это, или ты просто думаешь, что тебе будет больно, но ты должна выбраться из этой колеи, Мэл, или ты похоронишь себя.

Я с трудом моргнула. Я даже не знала, что на это ответить. Конечно, она была права. Но я никогда не позволю ей узнать об этом.

— Простите? — Я положила вилку и салфетку и пошла в ванную, мою единственную комнату с дверью. Я включила воду в раковине и сползла на пол, наконец, позволив слезам упасть из моих глаз. Ну и что с того, что у меня была вечеринка жалости, и мне нужно было плакать? Я больше не могла делать это перед мамой и Валери. Моя жизнь была в беспорядке, и, возможно, я хоронила себя, но я не знала, что еще делать.

В дверь постучали.

— Мэл? Я знаю, что ты не просто так пускаешь туда воду, так что лучше впусти меня, пока твой счет не взлетел до небес, — донесся из-за двери голос Вэл.

— Нет. — Я шмыгнула носом. — Я в порядке. Возвращайся к еде.

Она все равно открыла дверь. Я должна был запереть ее, но не думала, что потребуется. Я не подняла на нее глаз, но услышала, как она закрыла дверь и плюхнулась на пол рядом со мной. Ванная комната была не такой большой, поэтому мы были буквально прижаты между душем и туалетом, как две сардины.

Она тяжело вздохнула.

— Мне очень жаль, Мел. Я просто очень разозлилась. Я не должна была так на тебя набрасываться. Ты и так испытала сильный стресс, и мне не нужно было давить на тебя.

Я медленно покачала головой.

— Нет. Прости меня за то, что я такая плакса.

Она прислонилась своей головой к моей.

— Посмотри на нас, болтающихся в ванной, пока мама сидит там с ужином. Я чувствую, что мы обе пытаемся подготовиться к выходу на футбольный матч или что-то вроде того, когда мы жили дома.

Я шмыгнула носом.

— Да, это отстой — иметь только одну ванную.

— Все было не так уж плохо, и мне пришлось проводить с тобой больше времени. Если бы нам не пришлось делить эту ванную, мы бы, наверное, и вполовину не разговаривали так много, как раньше.

Я вздохнула:

— Потом ты получила стипендию и оставила меня с мамой и папой.

— Эй, я не собиралась торчать здесь с этой катастрофой, и я знала, что ты сильная. Ты живучая, Мел. Ты всегда была такой. Ты пережила больше дерьма, чем любая другая девушка, которую я знаю, и ты пережила это: развод наших родителей, измену Робби и оплату колледжа без какой-либо финансовой помощи. Ты переживешь этот рак. — Она сжала мою руку. — И, если у тебя с Джоном ничего не получится, ты тоже это переживешь. Тебе никогда не нужен был парень, чтобы помочь тебе. Ты сама по себе, и Мелани Уайлдер, ты чертовски хорошо заботилась о себе последние девятнадцать лет.

— Спасибо, Вэл. Ты тоже не так уж плоха.

— Наверное, нам лучше убраться отсюда, пока мама не решила, что ты либо умерла, либо у тебя сильный понос.

Я сморщила нос, поднимаясь на ноги.

— Грубо.

— Эй, просто констатирую, о чем она, вероятно, думает.

Мы обе вышли из ванной, и нам было гораздо лучше, чем когда мы вошли. В конце концов, я села и поужинала в День Благодарения со своей семьей, и больше не жаловалась на рак или мальчиков, а просто наслаждалась