Книга «Корабль любви», Тайбэй - Эбигейл Хин Вэнь

Кейдом, чемпионом по теннису, одетым в черную кожаную куртку.

— Мы тоже познакомились на «Корабле любви»! — сообщает Су и набрасывается на меня с объятиями, чуть не задушив. — Мы женимся в следующем году!

— Софи о тебе рассказывала, — пытаясь отдышаться, бормочу я. — Мои поздравления!

Когда я снова сажусь, Ксавье заглядывает мне в глаза — холодно и насмешливо.

— Кажется, мы оба угодили в переплет, — шепчет он.

— Похоже на то.

Я беру чашку с чаем и дую на нее. Мне хочется спросить, зачем он приехал. Ксавье знает Тайвань лучше меня — должно быть, он ожидал подобной реакции родных. Надеюсь, он поверил, что мы с Риком встречаемся, — для него это еще одна причина прекратить меня рисовать. Но почему-то я в этом сомневаюсь.

— А каковы ваши планы на будущее, молодой человек? — Дядя Тед, хорошо одетый мужчина лет пятидесяти, снова наливает Ксавье чаю. Он произносит эти слова совсем негромко, но разговоры внезапно смолкают, и все присутствующие обращаются в слух. Ксавье ставит чашку на кофейный столик.

— Не знаю.

Дядя Тед хмурится и почесывает аккуратную бородку с проседью. По-видимому, ответа «не знаю» в официально утвержденном списке нет.

— Ксавье может стать кем угодно, — встревает Софи. — Банкиром, адвокатом, врачом — в зависимости от того, чего он хочет.

— Я знаком с твоим отцом. — Дядя Тед поднимает бокал с вином. — Недвижимость, электроника, шикарные авто. Е сунули свой нос во все ключевые отрасли азиатской промышленности.

Он говорит без улыбки. Я слышу, как Софи отчаянно хватает ртом воздух, ожидая вердикта. Дядя Тед наклоняет бокал в сторону Ксавье:

— Блестяще. Полагаю, ты пойдешь по их стопам.

Софи улыбается. Сказочная империя Е предстала во всем своем великолепии. Благодаря инсайдерской информации дяди Теда семья Ксавье выглядит даже круче, чем по рассказам Софи.

Но при упоминании об отце Ксавье резко вскидывает голову.

— Я бы на это не рассчитывал, — замечает он, — принимая во внимание, что присутствующий здесь Е не собирается в колледж.

По толпе суперобразованных родственников пробегает ропот удивления. Софи не исключение. Я бы рассмеялась, однако правда в том, что, хорошо это или плохо, но в «Цзяньтань» берут только тех, кто уже поступил в вуз, — я считала, что Ксавье тоже из таких. Так почему нет? Связано ли это с тем, что отец назвал его идиотом, со ссорой, свидетелем которой я была?

— Ксавье идет своим путем, — вставляет Софи. — У него так много вариантов, нужно выбрать правильный, а не зацикливаться на чем-то с самого начала.

Дядя Тед смеется:

— Сперва поработать? Одобряю: мальчику, наследующему семейный бизнес, нет нужды тратить время на дутые дипломы. По крайней мере, пока.

Ксавье, сверкнув глазами, косится на Софи. Она его удивила — в хорошем смысле слова.

— Примерно так, — цедит он.

Софи отмазала его, причем столь ловко, что родня едва ли заметила. Из нее получился бы отличный дипломат.

— Как насчет тебя, Эвер? Твои родители раньше жили на Тайване? — обращается ко мне тетушка Клэр. Она старше нас лет на десять, не больше. Я понимаю, почему Софи восхищалась этой красивой женщиной. Услышав вопрос, все члены клана поворачивают ко мне лица, словно цветы к солнцу. Ксавье усмехается: настала моя очередь.

— Моя семья не с Тайваня.

Я вспыхиваю под пристальными взглядами, объясняя, что родители переехали из Фуцзяня сначала в Сингапур, а потом в Соединенные Штаты.

— Мы все тут китайцы, — отмахивается от любых различий тетушка Клэр. — Но твои родители, должно быть, такие же храбрые и умные, как родители Рика и Софи: обычно в США уезжают только лучшие студенты. Вот почему все вы, ребята, так преуспели. Благодаря генам и воспитанию.

— Бенджи всем твердит, что его отец шофер такси, а он смог поступить в Принстон, — подает голос Рик, но тетушка Клэр шикает на него, ожидая моего ответа.

Прикрываюсь ли я китайской скромностью, или это неуважение к родителям и признак плохого воспитания? Я отделываюсь смущенным покашливанием. В любом случае, тетушка Клэр слишком близко подобралась к жертве, о которой мне напоминали с рождения. Останься мама и папа в Азии, они были бы окружены такой же семьей, как эта, и мы не жили бы среди чужаков в Огайо. Были бы уважаемы, окружены друзьями, никто не кричал бы нам: «Убирайтесь к себе в Китай!», как однажды на парковке. Если бы родители остались, папа был бы врачом. Я знаю. Господи, я знаю, но получилось, как получилось, и вот я здесь.

К счастью, в этот момент служанка приносит блюдо с желтыми половинками манго, нарезанными кубиками и вывернутыми наизнанку этакими черепашьими панцирями, чтобы было легче есть. Дня заводит речь о драке в тайваньском парламенте (судя по всему, здесь это не редкость), и родственники пускаются в ожесточенные дебаты на китайском, южноминьском и английском языках; кажется, еще чуть-чуть — и они начнут швыряться друг в друга манго.

Я смеюсь, но Рик морщится.

— Извини, они такие противные, — шепчет он.

— Вовсе нет!

Я уже почти влюблена в его родных — даже в Фанни, такую бойкую, резвую, необузданную, каких в моей семье нет.

— Хватит об этом, мы надоели Эвер! — командует тетушка Клэр, изящно скрещивая ноги под своим ципао. — Ну расскажи же нам, Эвер. Я знала, что выйду замуж за дядю Теда, как только увидела его, но вы, молодежь, похоже, никуда не торопитесь. Как же вышло, что из всех достойных ребят в «Цзяньтане» ты выбрала именно нашего Куаньмина?

Рик роняет свою половинку манго.

— О, мы просто…

— Аньцзянь, Куаньмин. — Тетушка Клэр кладет руку ему на колено. — Я хочу послушать Эвер.

— Ну… — мямлю я. Пожалуй, самый безопасный курс — по возможности придерживаться правды. — Рик был первым парнем, с которым я здесь познакомилась.

— Да? — Ее улыбка слегка тускнеет, и я предпринимаю новую попытку:

— Ну, честно говоря, я знала Рика всю свою жизнь. И поначалу терпеть его не могла.

— Неужели? Как же так?

— Мой папа много лет является преданным читателем «Уорлд джорнал». Примерно раз в год в газете появлялась статья об этом… удивительном мальчике. — Рик стонет, а тетушка Клэр одобрительно перешептывается с родичами. — Я часто находила на своей подушке вырезки про У Куаньмина. Родители завели на Рика целый архив — побольше, чем на меня.

— Ты не шутишь? — бормочет Рик.

Я встречаюсь с ним взглядом и улыбаюсь:

— Я называла его чудо-мальчиком.

— Знакомо! — восклицает двоюродный брат Рика и хлопает его по плечу. — А мы зовем его Футболистом.

— Заткнись, — огрызается Рик, и все хохочут. По крайней мере, я могу развлечь его семью легендами об У Куаньмине, ходившими в