Книга Помню тебя - Елена Арматина

Промчавшийся на бешеной скорости байкер невольно посмотрел в зеркало заднего вида и чуть сбавил скорость. Что делает на пустынном шоссе этот ребенок? Он остановился и оглянулся — кроме одинокой девочки в радиусе его видимости никого не было видно. Он еще раздумывал — помчаться дальше, или дождаться, когда она подойдет поближе, как вдруг девочка споткнулась и стала медленно оседать. Плюхнулась на коленки — томительная секунда — и она заваливается на бок.

Байкер медленно и настороженно оглядываясь по сторонам, подходит к девочке. Подняв темные очки на лоб, на девочку уставились пронзительно — синие глаза, опушенные длинными и совсем не по-мужски закрученными ресницами. На напряженных высоких скулах гуляли желваки, ноздри хищно и нервно раздувались. Губы сжались в узкую полоску. Он был зол, растерян и попросту не знал, что дальше делать. Присел рядом на корточки.

— Эй, — байкер аккуратно потормошил девочку за плечо. Горячий ветер подхватил подол легкого платьица и его взгляду открылись кровоточившие, содранные об асфальт коленки. Приложил два пальца к тоненькой шейке. Жива. И одним резким движением, словно приняв какое-то решение, подхватил девочку на руки.

— Маленькая и такая легкая, — отметил байкер и попытался примостить бесчувственную спутницу впереди себя.

Так и въехал он в Наис, крепко прижимая к себе норовившую соскользнуть худенькую фигурку.

В огромном доме, куда он занес девочку, царила тишина.

— Па! — пробасил-позвал байкер, и так и не дождавшись ответа, устроил девочку на диване. — И что мне с тобой делать?

Он смочил водой полотенце, откинул с ее лба золотистые волосы и положил мокрую тряпицу ей на лоб.

Тихо скрипнула ступенька и на лестнице, ведущей на мансарду, раздались осторожные шаги. В комнату вошел высокий, чуть сутулый седой мужчина. Обладатель все еще широких плеч и пронзительных, очень темных глаз, в молодости, вероятно был очень хорош собой. Да и сейчас, в свои шестьдесят с хвостиком лет, выглядел очень даже ничего. Однако впечатление портили глубокие морщины, сурово залегшие в уголках губ и разрезавшие высокий лоб.

— Сын, — выдохнул он и широко расставил руки для объятия. Двое мужчин, похлопывая друг друга по спинам, пристально смотрели один другому в глаза.

— А ты еще ничего, пап, — хмыкнул младший.

— А ты, Сандро, возмужал, — в голосе пожилого отца явно звучала гордость. Он стащил с головы сына мокрую от пота черную бандану и, словно с нежностью, провел пятерней по белокурому ежику парня.

— Я совсем забыл, — Сандро вдруг вскинулся и кивнул в сторону дивана. — Она упала на моих глазах. Я подобрал ее просто на шоссе.

Пока прислуга бегала за врачом, проживавшем на соседней вилле, Сандро перенес девочку в комнату, принадлежавшую когда-то его матери. Он был слишком мал, когда погибла его мама и совершенно не помнил ни ее лицо, ни ее голос. Помнил только ощущение — его очень любили, но в воздухе витала грусть. Он не знал, как именно погибла его мать, а отец отчужденно хмурился, когда об этом заходила речь. Горечь и тоска разливались по лицу святого отца Константина, когда речь заходила о погибшей женщине, поэтому этой грустной темы в их доме старались избегать.

Между тем из комнаты девочки уже выходил врач с саквояжиком.

— Ничего страшного нет. Она обезвожена и обессилена, но отдых и хороший уход — и девочка быстро пойдет на поправку. Ссадины поверхностные. Я их обработал — это тоже скоро заживет. — доктор поправил очки на носу и добавил: — Может, стоит позвонить шерифу?

— Нет необходимости, — отец Константин уже звонил кому-то, — мы умеем выхаживать больных. Но я буду Вам благодарен, если Вы заглянете к нам завтра.

Две женщины, прислуживавшие в доме святого отца, выкупали и переодели так и не приходившую в себя девочку. По приказу доктора приставленная к пациентке медсестра всю ночь дежурила у ее постели, и только к утру, сморенная усталостью, дородная тетка заснула.

И пропустила момент, когда Тасся покинула комнату.

Глава 30. Поцелуй

Тасся тихонько вышла из комнаты, с любопытством озираясь вокруг. В доме с белоснежными стенами царила гробовая тишина. Только шелестели развеваемые легким ветерком прозрачные занавески. Обстановка была слишком холодная и строгая. И только на камине, обшитом панелями светлого дерева стояло множество всяких безделушек. Одни из них были сделаны из дерева, другие из металла и украшены яркими камешками.

— Какие странные, — подумала Тасся и уже протянула руку, чтобы взять одну.

— Осторожно, — раздался за спиной мужской голос. Голос был глубокий и словно бархатный, и Тасся вдруг подумала, что хозяин голоса улыбается.

— Если ты свалилась из темного мира, то сразу вспыхнешь, — уже явно насмехался голос.

Тасся медленно повернулась лицом к говорившему. На нее в упор смотрели бездонные глаза. В лучах солнечного света они казались ярко синими.

— Какой нереальный цвет. Таких не бывает, — подумала она.

— Бывают, — ответил мужчина и медленно, с кошачьей грацией двинулся ей навстречу. Сердечко Тасси затрепыхалось, ком подкатил горлу — она сказала это вслух. Он подошел так близко, что Тасся почувствовала неуютное тепло, чуть заерзала, чтобы отодвинуться от него.

— Не пугай девочку, — и кто-то решительно положил руку синеглазому на плечо. Только сейчас, судорожно сглотнув, она заметила — а парень-то обнажен до пояса. Она впервые видела такого … голого мужчину. Кровь пульсировала в ушах и она была очень рада, что им помешали. Что-то было опасное в этом парне.

Сандро тихонько засмеялся, и уступил отцу право познакомиться с девочкой.

Он знал, как магнетически влияет на женщин, и не однократно этим пользовался. Однако впечатление, которое он произвел на девочку, ему крайне польстило. Появление отца было очень своевременным — Сандро неожиданно для самого себя возбудился. И воспользовавшись моментом, вышел из комнаты — ну надо же ТАК отреагировать на девчушку. Она еще слишком молода, — корил он сам себя. — Но как же, чертовка, хороша! Она сама-то отдает себе в этом отчет?

Константина обеспокоило увиденное — дурная кровь Сандро в любой момент могла дать о себе знать. То, как сын смотрел на девушку, ему очень не понравилось. Что-то было и в девочке такое, что смутно его беспокоило.

— Меня зовут отец Константин, — представился он и строго, в ожидании уставился на девочку.

— Тасся. — представилась она. Если от молодого мужчины веяло опасностью, то этот старик просто нагонял на нее ужас.

— Где я? — робко спросила его Тасся.

— В Наисе. А ты откуда и где твои родители? — словно понимая, какие чувства вызывает в девочке, Константин сдел шаг назад и решил отвлечь испуганного ребенка. Уже не ребенок, подумал он — но еще и не женщина. Он взял с камина фигурку странной ящерицы, щедро усеянную изумрудами и рубинами — и протянул ее Тассе. Страх тут же ушел на второй план, и Тасся взяла ящерицу в руки.