Книга Помню тебя - Елена Арматина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он командует сипло и тихо, покусывая ее за тонкую кожу шеи. Касается плеч своими прохладными влажными прядями, вызывая судорожные вздохи.
И внутрь, без всякой подготовки настойчиво входит и пульсирует, входит и давит… Горячее лоно отчаянно техкает, до звездочек в глазах. Тами опускает голову на вытянутые вперед руки. Стон удовольствия нарушает ночную тишину.
Черт… Он вторит, взрыкивая, грубовато-хрипло, подтягивая ее за бедра так, что приходится удерживаться на цыпочках. И вбивает немного болезненный, но совершенный удар. Еще. И еще. Грубо и жестко, но от того остро чувствительно, так что она сама поддается навстречу.
— Ум-м-м-м-м, — сквозь зубы стонет Грант, вгоняясь полностью на всю длину. Зарывается носом в распущенные кудри и быстро, с наслаждением вдыхает. Еще толчок. Так, что она скользит животом по заботливо подставленной ладони.
— Какая же ты шелковая, — шепчет в самое ухо.
— Кто тут? — глухо и почти над их головами раздается раскатистый бас.
Тами уже собралась завизжать, как Грант закрыл ладонью ей рот и утащил поглубже в кусты. Сжавшись в комок и обхватив колени, Тами затаилась, прислонившись спиной к горячей груди мужа, тараща глаза и слушая звук удаляющихся шагов.
— Раагнар. А он то какого лешего тут делает? — тихо просипел Грант.
Тами попыталась закрыть лицо руками, но подвели лодыжки, "связанные" узкими и не снятыми до конца штанами. Она попыталась восстановить равновесие, да руки, словно склеенные запутавшейся на них футболкой, не смогли ни за что ухватиться. И с тонким писком, она начала заваливаться в траву. Грант вовремя подхватил ее, крепко обняв и прижав к себе. Он не сразу понял, что случилось с Тамари, но когда понял, то просто зашелся от восторженного немого смеха.
Он уселся позади нее, усадил на колено, а связанные футболкой руки закинул себе за голову. Крепкие ладони с длинными пальцами ласково прошлись по бедрам, поднялись к ягодицам, сжали. Губы коснулись плеча. Руки вновь вернулись на бедра и начали нежно поглаживать.
Он что-то ей шептал — то нежное. То грубое. Его голос обволакивал, соблазнял. Когда он говорил вот так, низким, вибрирующим голосом, она таяла и мурлыкала от восторга. А он все гладил и щипал, кусал и зализывал, шлепал и успокаивал…
Посреди ночи, зацелованная и растрепанная, Тамари лежала в высокой траве, в заботливых объятиях мужа. Глядя в ночное небо, она понимала — что верит. Верит каждому его слову. Что все будет хорошо. Что завтра она, наконец, обнимет свою девочку. Что он никому не позволит ее обидеть. Что он подарит ей весь мир.
Это сейчас. А вот утром…
Заря еще только разгоралась, а во дворе замка уже слаженно копошились демоны. К тому времени, как солнце выглянуло из-за горизонта, все были уже готовы к походу. Вожди родов и их отпрыски возглавляли эту необузданную армию.
***
Грант этой ночью смог заснуть только под утро. Разморенный от удовольствия и довольный собой, он на рассвете внес в домик уютно уснувшую в его объятиях женщину. Ее одежда была безнадежно испорчена, поэтому он заботливо укрыл ее своей рубашкой.
Переступив через порог уютного домика, он в минутном замешательстве остановился. А где же кровать? Внимательно оглядываясь по сторонам, он увидел только одно сооружение, походившее на спальное ложе. Но оно было занято бабулей и Десмоном. Вид остальных лавочек и диванчиков его здорово развеселил — ему даже сидя будет там неудобно. А вдвоем — и он с вновь проснувшимся вожделением уставился на Тамари — и подавно. Кое-как он пристроил так и не проснувшуюся женщину на диванчике. Засомневался — забирать рубашку или оставить? И решил — пусть она остается и напоминает его шелковой девочке о безумной, страстной ночи.
— Я скоро вернусь, — пообещал шепотом Грант и нежно лизнул торчавший из-под рубашки сосок.
Проходя мимо спящих бабули и сына, он остановился и склонился над мальчуганом. Самоуверенная ухмылка поползла по его губам — это сопящее чудо — его чресел дело. Он только недавно узнал о мальчишке, и все еще не смог его приручить. И безумно этим гордился. Вот ведь характер у парня какой!
— Вот вернусь, и мы займемся этим вплотную, — тихо рыкнул он и вышел из домика.
Сегодня ночью он уверял Тамари, что дело по спасению ее дочери — не стоит и выеденного яйца. Но при этом и сам он, и другие верховные демоны были наслышаны о городке Наис, а кое-кто из них даже пострадал от рук его жителей. В городке прочно обосновались священники — экзорцисты, так что в обычное время исчадия тьмы старались обходить городок стороной.
Но только не сегодня. Не известно, чьи проделки направили юную Тассю именно в этот городок. Так или иначе, это хороший повод посчитаться с противником. Будет не легко, но они собрали большую армию, так что все должно обойтись без лишних жертв. Только бы Аркх не проявлял излишней самоуверенности, и дождался бы подмоги.
И, терзаемый тревожными мыслями, Грант присоединился к остальным, нырнув в светившийся круг портала.
***
Небо было такого необыкновенного, яркого, синего цвета, что глазам стало больно. Песчаная земля потрескалась, и сквозь зиявшие, словно змеи трещины пробивались какие-то колючие растения. Высоко в небе плачет птица. Через невысокие, поросшие скудной травой холмы вьется дорога. По дороге одиноко идет девушка. Почти девочка. Золотые взлохмаченные волосы треплет ветер. Горячий воздух словно дрожит над дорогой, а девушка зябко обнимает себя руками. Она обессилена, очень устала и безумно хочет пить. В голове творится что-то невообразимое, ноет, техкает, трещит. Тело то горит, то покрывается холодным потом.
— Где я? — удивленно осматривается по сторонам девочка и неверной походкой идет вперед. Вдали виднеется город. Скорее городок. Яркие крыши, зеленые деревья, шпиль какого-то здания просто горит на солнце. Указатель с названием города. Город ей незнаком.
— Что я здесь делаю? — недоумевает она.
Вдруг в голове что-то взорвалось.
— Обернись, — шепчет в ее голове. — Обернись.
Она поворачивается — никого. Яркий солнечный зайчик просто резанул ей глаза. Где-то вдалеке, на дороге показалась черная точка. Точка увеличивалась и приближалась, и вскоре Тасся увидела черный байк. Он показался ей таким огромным и громким! Она невольно залюбовалась блестевшей на солнце хромированными деталями махиной. Байк пронесся мимо, обдав ее горячим воздухом и подняв вокруг нее клубы жаркой пыли.
Волосы взметнулись в воздух, больно хлестнув ее по лицу. Подхваченное пыльным смерчем истрепавшееся платье хлестко било по ногам, и норовило сигануть выше головы.
Пряча от ветра и пыли глаза, Тасся закрыла лицо ладошкой, а второй рукой пыталась одернуть платье. То, что от него осталось. Нужно было включить все свое богатое воображение, чтобы в этой изодранной и грязной тряпке узнать нежное и пышное девичье платьице.
