Книга Клуб - Такис Вюргер

– Правда, Билли, – сказала она, – это истории, которые мы рассказываем друг другу до тех пор, пока не поверим, что они правдивы.

Затем на ее лице снова появилась улыбка, и она была совершенна. Наверное, я научился умению играть и притворяться у нее.

Я посмотрел вверх, серое небо нависало над стеклянной крышей. По сравнению с цветом облаков светло-голубой оттенок блейзера казался почти красивым. Я подумал, не слишком ли рано для джин-тоника, но мама поняла бы меня. Я кивнул дворецкому, стоявшему в углу, и заказал напиток с двумя ломтиками лимона.

– Это витамины, – сказал я.

Мама рассмеялась и сказала, что мне еще обязательно нужно попробовать лимонный крем. Цитрусовые для него были привезены с Амальфитанского побережья и были в этом году особенно ароматными.

Ханс

Я проснулся, когда уборщица просунула свою голову в дверь гостиничного номера. Лучи солнца падали на пустой матрас и скомканное одеяло, лежавшее рядом со мной. На тумбочке возле кровати лежала неразлинованная тетрадь коричневого цвета. Накануне вечером я очень долго писал в ней.

Выйдя на балкон, я почувствовал теплоту камня под ногами, в руке у меня был ноутбук Шарлотты. Я уселся под лучами утреннего солнца. На мне не было ничего, кроме цепочки из красного золота. Ноутбук балансировал у меня на коленях.

На сайте одной большой английской газеты я прочитал историю о бабочках. Газета опубликовала все, что я рассказал Алекс. А она запомнила каждую деталь из моего рассказа. На фотографии рядом со статьей была изображена желтая печать бабочки из воска, но словосочетание «испачканная кровью» в тексте не фигурировало. Все упомянутые в статье мужчины либо вообще не отвечали, либо отказались комментировать обвинения. Молчал и Ангус Фарвэлл. Пока не было доказано обратное, мужчины считались невиновными, писал автор. В конце стояли имена нынешних бабочек. Среди них Ханс Штихлер – человек, которым я недолгое время был.

Я принял душ, надел майку и те же джинсы, которые носил уже неделю. Босиком спустился вниз. Шарлотта предложила приехать сюда. Ей хотелось быть подальше ото всех, сказала она.

Мы улетели в Верону, арендовали небольшое авто и поехали вдоль западного побережья озера Гарда. Я был за рулем, Шарлотта рядом со мной, ноги она забросила на приборную панель. Она сказала, что не может ехать по правой полосе, опустила окно и подставила свою руку ветру. Я был удивлен тому, насколько она была расслабленна.

В Гардоне-Ривьера она попросила меня свернуть направо и остановиться у виллы из красного мрамора. Шарлотта сказала, что в этом доме в конце Второй мировой войны жил Муссолини со своей возлюбленной. Сейчас здесь был отель. С золотыми кранами.

Этим утром я прошел через террасу и сел на невысокий приступ. Пахло теплым деревом и морскими водорослями. Официантка в белых перчатках принесла мне эспрессо, сказав, что это кофе свежей обжарки, из кенийских какао-бобов, ароматный, с легкими нотками грейпфрута. Я выпил, почувствовав только вкус кофе, окунул в чашку сладкие кексы из миндальной муки. И мне это понравилось.

Сидя под солнечными лучами, я снова вспомнил по порядку все события, которые привели меня в это место. Я подумал о мужчинах из Кембриджа, видевших во мне того, кем я не был.

Билли подошел ко мне, прежде чем у меня появился галстук-бабочка в правильных цветах. Я думал о том, как объяснить ему, что та моя жизнь, которую он знал, была ложью, но Билли должен был понять, ведь друзья именно так и поступают.

Иногда я думал и об Алекс. Снова и снова я вспоминал, что она спросила у меня при нашей первой встрече: «Ты же занимаешься боксом, да?» Она все это время знала, что бабочки имеют что-то общее с боксерским клубом, но не могла узнать это от Шарлотты, потому что у той не осталось воспоминаний о бабочках. Мне в голову пришло только одно объяснение, каким бы чудовищным оно ни было. Я вспомнил, как Алекс сказала, что сорок лет назад она училась в колледже Св. Джона. Ангус Фарвэлл говорил то же самое.

В это утро я пообещал себе: никогда больше не буду лгать. Это показалось мне важным и по сути простым делом.

Шарлотта уже неделю знала, что ее отец являлся одним из тех людей, что и парни, надругавшиеся над ней. Незадолго до нашего отъезда он прислал ей длинное письмо по электронной почте, в котором клялся, что никогда ни одной женщине не причинил боли и что он сделает все, чтобы доказать свою невиновность. Он советовал Шарлотте поговорить со мной, так как мы недавно обсуждали эту тему и еще то, что он был обеспокоен развитием общества бабочек. Я подтвердил это.

Шарлотта получила письмо отца, когда мы уже приехали на Гарду. Она лежала рядом со мной, пока я делал записи в своем дневнике. Она произнесла в тишину:

– Я справлюсь с этим, только если ты останешься со мной.

Когда я протянул ей лист бумаги, на котором Джош написал в библиотеке пару слов, она сразу же кивнула головой, узнав этот почерк. И все же я попросил ее сравнить слово «ночь» на этом листе со словом «ночь» из письма бабочек, которое я прихватил с собой. Почерк был идентичным. Шарлотта сложила обе записки и выбросила их в корзину для бумаг, стоявшую рядом с кроватью. Она поинтересовалась, как зовут этого человека. Я никогда не забуду, как Шарлотта произнесла это – «этого человека». Я назвал фамилию Джоша. Она вбила ее в свой телефон. Я был рад, что она не стала больше говорить об этом.

Я наблюдал за Шарлоттой, пока она купалась в озере. Она плавала как дельфин. Солнце отражалось в воде и было таким ярким, что ослепляло меня. Шарлотта заплыла слишком далеко. На мгновение я забеспокоился. Я не знал, сможет ли она когда-либо пережить случившееся.

Она вышла из воды, села рядом со мной на и положила руку на мои плечи. Ее кожа была мокрой и холодной. Шрам над ее грудью был немного светлее, чем обычно. Наверное, из-за холода.

– Как ты считаешь, у них здесь есть ракетки? Может, заняться чем-нибудь, чтобы в голову пришли хорошие мысли? Ты не хочешь поиграть? – спросила она.

Я взял в свои руки ее ладонь и поцеловал ее запястье. Вообще-то, я хотел поцеловать ладонь с тыльной стороны, но соскользнул со стены. Я знал, что ей все равно, и это было одной из причин, почему она была именно той, кто мне нужен.

Мне показалось, что она выглядит так, словно внутри нее что-то пылает.

– Нет, – сказал я.

Я посмотрел на озеро. Вчера вечером хозяин отеля сказал, что наверху в деревне был ангар, в котором сыновья виноградарей иногда устраивали боксерские бои.

Алекс

Я встала в шесть часов утра, пошла в киоск на углу, владельцем которого был один индиец, и купила дневную газету. Я бегло прочитала тему номера – о бабочках, а затем еще раз, медленнее.

Ангус

Ночь, мягкие подошвы, черная одежда.

Я зашел на виллу через незапертый служебный вход. Вплоть до кухни все помещения были темными. Я наблюдал за домом целую неделю, ожидая, чтобы в нем остались только Джош Леван, его бабушка и кухарка. Я знал, что комната Джоша с видом на море на третьем этаже и что он в это время, скорее всего, уже спал.