Книга До и после - Эмма Миллс

Это было последнее, что мне хотелось слышать, учитывая, что я только что сделала все для того, чтобы мы с Эзрой никуда не пошли. Так что я огрызнулась:

– Очень рада, что ты мне разрешаешь.

– Я имею в виду, что не обижаюсь.

– Мне все равно, обижаешься ты или нет.

Кэс нахмурился:

– Ты чего такая странная?

– Не знаю. – Я отложила сэндвич. – Не знаю. Просто… Плевать мне на этот бал. – Я поднялась. – Извини.

Я схватила поднос, выбросила остатки еды в мусорку и ушла.

28

Вечером мама попросила меня сходить в магазин. Мне к тому же хотелось купить кое-что и для себя: прокладки, шампунь от перхоти – словом, то, что лучше покупать в одиночестве.

Меня всегда поражала стойка с «товарами для женщин», потому что во многих магазинах прокладки и тампоны почему-то ставят на одну полку с подгузниками, детским питанием и презервативами. Как будто все, что связано с маткой, непременно должно стоять на одной полке. Когда я подошла, вокруг никого не было. Я схватила огромную упаковку прокладок и собралась было ретироваться, как вдруг услышала:

– Чемпион?

И замерла как вкопанная. Торопливо схватив первую попавшуюся вещь с полки, чтобы спрятать под нее прокладки, я развернулась к Джордану, пряча корзину за спину и незаметно пятясь подальше от стойки. Я знала, что это глупо. Ну то есть я понимала, что Джордан знаком с понятием месячных. Но я и при маме-то не хотела покупать прокладки, что уж говорить о Джордане Хантере.

Джордан как ни в чем не бывало улыбнулся мне:

– Привет.

Кажется, он совершенно не удивился нашей встрече.

– Привет. – Господи, что с моим голосом? Откашлявшись, я спросила: – Как дела?

– Неплохо. Покупаю кое-что для родных.

Он указал на стикер, наклеенный на ручку тележки, – видимо, список продуктов. Я бросила быстрый взгляд на содержимое тележки: пара коробок хлопьев, пакет молока, дюжина яиц. Стандартный набор, если не считать маленькой квадратной черной коробочки, которая лежала на пачке макарон. Я знала, что это за коробочка, и сразу поняла, что он делал у «товаров для женщин».

Джордан заметил мой взгляд, приложил ладонь ко рту и проговорил театральным шепотом:

– А вот это не для родных.

– Исподтишка берешь лишнего, значит?

– Я сам себе голова, – улыбнулся Джордан.

Мы мило болтали, и я расслабилась и опустила глаза на свою корзину. А когда увидела, что же взяла, пряча прокладки, чуть не поперхнулась. Пачку подгузников для взрослых! Я постаралась убрать корзину из поля зрения Джордана. Тот, кажется, ничего не заметил.

– Знаешь, – сказал он, толкнув тележку. Я пошла рядом с ним. – Жаль, что тебя не было на вечеринке на прошлой неделе.

– Да… Да, я была занята.

Я поспешно пихнула подгузники на первую попавшуюся полку и схватила дешевый шампунь. Мы свернули в отдел с моющими средствами, и Джордан остановился у полки с кондиционерами для белья.

– Как там Фостер?

Интересуется моей семьей. Все-таки есть в Джордане благородство, которое оценила бы Джейн Остин.

– Он в порядке.

– Надеюсь, не сильно расстроился из-за игры. – Джордан взял бутылку с кондиционером и бросил ее в тележку.

– Ну… Мне кажется, он думал, что мог бы играть лучше. Но, наверное, так всегда думают, когда проигрывают.

– Это точно.

Мы подошли к замороженным продуктам. Джордан молча рассматривал упаковки с полуфабрикатами.

– Джордан?

– А?

Я не могла не задать этот вопрос. Я слишком много думала об игре с Лейк-Фоллзом и о связанной с ней драме.

– Как ты думаешь, это была заслуженная победа?

Джордан пару секунд молчал, а потом произнес:

– Смотря о чем ты. Думаю ли я, будто они заслужили победу из-за того, что с ними случилось? Или из-за того, что они более сильная команда?

– Не знаю. И то и другое.

Он посмотрел на меня:

– Если отвечать на первый вопрос – нет. Если на второй – да.

– У них не очень хорошие показатели. Ты… ты не думаешь, что у Темпл-Стерлинга команда лучше?

– Еще б я так не думал. Но не важно, что я там думаю. Важно, что происходит на поле. И в тот вечер мы играли плохо, а более сильной командой оказались они.

– Но если бы на поле выпустили Эзру, мы могли бы победить.

– Это было непростое решение. Эзру удалили из-за того, что он слишком хорошо играл… А нужно было проявить уважение к ситуации, понимаешь? Нас бы посчитали ублюдками, если бы счет оказался 56:6 в нашу пользу. Но Эзре это объяснять бесполезно. Особенно в такой ситуации. Если бы его попросили снизить темп, он послал бы всех в задницу, извини за мой французский.

– Но почему его не вернули в игру, когда Лейк-Фоллз набрал достаточно очков?

Джордан криво улыбнулся:

– Из-за того, что он наговорил тренеру. Любого из нас удалили бы за такое. К нам всем относятся одинаково, вне зависимости от наших успехов.

Я наконец задала самый главный вопрос:

– И почему же он так себя повел?

– Я не стану его оправдывать, – ответил Джордан после небольшой паузы. – Я не знаю, о чем он думал. Ну, может быть, догадываюсь, но это не я должен перед тобой объясняться.

Я уставилась на холодильник. Мое отражение уставилось на меня, а вместе с ним и пара упаковок с замороженной пиццей.

– Ты это о чем?

– Ну перестань. Я знаю о том, что случилось после игры.

Подловил.

– Тебе Эзра рассказал?

– Эзра практически ни с кем не разговаривает с того вечера. А вот твой двоюродный брат на тренировке соловьем заливался.

Я рассмеялась. Почему-то это меня не удивило.

– Эзра решил, будто Фостер специально не забил гол, – произнесла я. – А я знаю, что Фостер так никогда не поступил бы.

– Я думаю, Эзра тоже об этом знает.

Я не ответила.

– Знаешь что? – сказал Джордан.

– Что?

– Когда-нибудь мы с тобой встретимся и поговорим наконец о том, что не связано с Эзрой. Обсудим фильмы, политику или еще какую-нибудь хрень, и знаешь, чемпион, это будет просто волшебно.

Я улыбнулась:

– Ладно, пойдем расплачиваться.

Джордан обнял меня за плечи, и мы пошли на кассу.

29

Встреча выпускников в Темпл-Стерлинге прошла ровно так, как вы это себе представляете: обычаи старой провинциальной Америки (футбольный матч) соседствовали с новомодными привычками подростков XXI века (откровенно неприличные танцы в спортзале под более-менее приличный хип-хоп).