Книга Песнь оборотня - Анна Гурова

«Так вот что он затевает…» – кивая в лад словам Данхара и весьма правдоподобно изображая улыбку, думал рыжий жрец. Он с невольным содроганием глядел на заросли приметной травы, ковром раскинувшиеся в обе стороны от них, докуда видел глаз. У нее были необычные соцветия, похожие на легкий белый пух, так что издалека казалось, будто луг чуть припорошило снегом. Бьяры ее так и звали – пушица. Хоть стебли уже пожелтели и высохли, гроздья белых подсохших пушинок еще держались на них, колыхаясь под легким ветерком. Детские годы Хаста провел в Бьярме, а здесь мало кто не слышал о пушице и не знал, что как огня надо бояться мест, где она растет.

«Никакой это не луг. Это трясина. Когда бы мне прежде не доводилось жить в этих местах, может, и поверил бы. А так всякий бьяр, хоть среди ночи разбуди, скажет – где пушица, там в здравом уме лучше не ходить… Что же придумать?! Закричать, что идти нельзя, тут топь? А то Данхар этого не знает! Накхи мигом прикончат нас. А затем в это болото и побросают…»

Хаста бросил быстрый взгляд на конников. Они с любопытством глядели на них, удобно устроившись в седлах, и, похоже, предвкушали увлекательное зрелище. Улучив миг, когда на него никто не смотрел, жрец быстро смотал с пояса и сунул в рукав приготовленный для Марги самодельный хаташ.

– Ну, ступайте, – нетерпеливо приказал Данхар.

Анил, сидевший за спиной одного из накхов, спрыгнул наземь и обернулся к жрецу:

– Пошли?

Он сделал шаг, другой, и Хаста, не выдержав, схватил его за руку:

– Стой, не ходи туда! Это болото!

Позади он услышал легкий звенящий шорох, с которым выходит меч из ножен. Хаста резко отскочил и оглянулся. В руках Данхара блестел один из его парных кривых мечей.

– Ты испортил мне потеху, рыжий червяк! – с досадой произнес накх. – Впрочем, что это меняет? Вы все равно сдохнете.

– Да как ты смеешь?! – бледнея, закричал Анил. – Ты что, забыл, кто я и кто мой отец?

– Ты – корм для пиявок, – отозвался Данхар. – К вечеру они уже высосут всю вашу кровь и станут такими толстыми, что их можно будет поджарить на огне и славно отобедать.

Анил попятился, но вспомнил, где находится, и застыл на месте:

– Ты не осмелишься поднять руку на ария, чернокосый дикарь!

Данхар молча тронул пятками коня и двинулся на юношу.

– Постой, постой! – закричал Хаста, бросаясь наперерез. – Говоришь, я испортил потеху? Если ты так любишь игры – я предлагаю другую игру взамен!

– Что ты можешь предложить, замухрышка? – удивился Данхар. – Ты уже мертвец!

– Ты ведь хотел, чтобы мы тут потонули, верно?

– Ты весьма догадлив.

– Благодарю на добром слове. Значит, за той скалой дорога?

– Накхи не лгут.

– Я помню. Давай так: если мы доберемся напрямик через болото до скалы – получим свободу. А если не дойдем, – Хаста развел руками, – то и обсуждать нечего.

Данхар скривился, подумал, затем махнул рукой:

– Пусть так. На той стороне болота вы будете свободны. Можете выломать себе по шесту. Так еще забавнее… – Данхар оглянулся на своих накхов. – Поглядим, как они станут барахтаться, стараясь продлить свои никчемные жизни!

Воины ответили дружным смехом и отвели коней чуть подальше от края трясины, давая Хасте и Анилу выломать себе подходящие шесты среди росших у края топи тощих сосенок.

– Ты знаешь, как пройти через это болото? – с надеждой спросил Анил.

– Представления не имею! Но выбора у нас нет. Слушай! Постарайся найти жердь высотой с себя, а то и выше. Один край обломай, чтобы был острым. Если удастся найти лесину с веткой-крюком на конце, будет совсем хорошо. Когда будешь идти, тыкай острым концом перед собой. Если провалишься – не дергайся, сразу ложись плашмя и замирай, как бы ни было страшно. Старайся зацепиться крюком и выползай. И моли Исварху, чтобы этого оказалось достаточно. Одно скажу, – Хаста покосился на белеющие заросли пушицы, – такое болото почти непроходимо. Почти…

– Пошевеливайтесь там! – недовольно прикрикнул Данхар. – Не тяните время. У меня и без вас забот хватает.

– Вот и проваливал бы, – тихо буркнул Хаста, поднимая с земли обломанную бурей сосенку. – Никто не держит…

– Ты что там квакнул?

– Молю Исварху, чтобы наши дни были не короче ваших!

Рыжий жрец обломал со ствола несколько сухих веток и направился к краю болота.

– Я иду первым, – сказал он спутнику. – Ты за мной след в след. Не приближайся, но и не отставай. Держись так, чтобы можно было достать жердью.

Анил молча кивнул, бросив полный ненависти взор на довольного Данхара. Хаста видел, что мальчишка изо всех сил пытается не показывать страх. Но бледность и бегающий взгляд выдавали его.

– Видишь ту кривую сосну? – Хаста указал на одинокое дерево, что росло на полпути к торчащей среди пожухлой травы скале. – Сейчас идем к ней. Там передохнем и посмотрим, что делать дальше.

Шепча молитву Исвархе, Хаста шагнул в сырую поросль. Шаг, другой, третий… Почва, хлюпнув, просела под ногами, следы тут же заполнились грязной водой. «Это еще самый край, – стучало в висках Хасты. – Тут моховину держат корни. Дальше будет хуже…»

Он пошел медленно, ощупывая землю обломанной вершиной сосенки. Всякий раз, как палка утыкалась во что-то твердое, он нажимал, чтобы убедиться, не притопленная ли это коряга, которая, лишь наступи на нее, провернется под ногой. Пока шест, прорывая многолетние мхи, уходил неглубоко, чуть выше колена. Над болотными просторами тянуло холодной сыростью.

Хаста не обращал на это внимания. У него не было времени даже утереть вспотевший лоб. Шаг, еще шаг… Шест снова и снова уходил в обманчиво травянистую землю, пробивая ее и с каждым разом погружаясь все глубже. Унылая мошка, привлеченная движением, легкими тучками кружила над ними. «Слава Солнцу, уже осень! – думал Хаста, стискивая зубы, когда его шею и руки время от времени обжигали укусы. – Вот-вот начнутся первые заморозки, и эти твари окончательно исчезнут, да и сейчас они уже вялые и полусонные. Только это нас и спасает. Исварха, избавь и защити!»

Островок с кривой сосной был уже довольно близко, когда позади раздался вскрик. «Нет! – мелькнуло в голове жреца. – Только не это!»

Но солнечный бог на сей раз остался безучастен к его молению. За спиной послышался жирный чавкающий всплеск. С берега донесся слитный хохот. Хаста резко развернулся. Анил быстро погружался в болотную жижу, держа над головой свой шест и глядя на жреца безумными глазами. Прежде чем Хаста успел остановить его, Анил рванулся вперед и попытался опереться рукой о «землю», чтобы выпрыгнуть из западни, но только ушел в трясину еще глубже.

– Замри! – взмолился Хаста. – Слушай меня! Положи шест перед собой и ложись на него грудью. Да, вот так… Раскинь руки…