Книга Теневая месса - Дарья Кадышева

Конор замедлил шаг, не в силах отвести от Древа взгляд. Чем ближе он подходил, тем больше ему казалось, что горела не только высокая крона дуба, но и сам небосвод. Он остановился, задрав голову наверх. Огонь пожирал дерево, уничтожая тонкие листья. Ветви накренялись одна за другой, сбрасывая с себя алые искры, которые разносились ветром по округе, остывая лишь у самой земли. Конор надеялся, что те существа, что обитали там, успели спастись.

Рихард пронёсся мимо него, задев случайно плечом, и кинулся к крепости. Вернее, к тому, что от неё осталось. Несколько человек пытались потушить дуб, но и сильный ливень не справился бы с этим. Хижины никто уже не трогал. Остова деревянных домиков пылали так ярко, обваливаясь на глазах, словно сухой хворост, облитый маслом. Вокруг творилась полная неразбериха, люди бегали туда-сюда. Кого-то придавило горящей веткой. Из крепости вынесли чей-то обезображенный труп. Лешие раздобыли откуда-то огромные бочки и плескали из них водой на Древо. Это не давало никакого результата, огонь будто становился с каждой минутой сильнее.

Конор услышал стоны за своей спиной и обернулся. Куштрим упал возле двух маленьких тел, издав нечленораздельный вой. Обгоревший до неузнаваемости Белав не дышал. Но Конор всё ещё слышал слабое сердцебиение Коври, который что-то шептал волхву. Тот тряс посохом, пытаясь спасти мальчика, но было поздно. Есть раны, которые не вылечиваются даже с помощью магии.

Взгляд Коври застыл на лице Куштрима, и волхв зарыдал, отбросив посох в сторону. Обхватив тело ребёнка дрожащими руками, он притянул его к себе и стал гладить по оставшейся части волос.

Башня с оглушительным грохотом рухнула, перекрывая путь к опутанному языками пламени стволу дуба. Послышался новый вой, но уже не горечи, а телесной боли. Конор заметил магичку, расставившую по сторонам руки и отчаянно пытавшуюся спасти Древо. Её заклинания голубыми кольцами сжимались вокруг дуба и уменьшали огонь. Но чары, неспособные удержать такую обширную площадь пожара, лопались с громовыми раскатами. Чародейка насылала новые кольца, с перекошенным от усилия лицом. Из носа текла струйка крови и полосой тянулась по губам.

Она погубит себя.

Росчерк тёмно-бурого — мимо пролетел волк и скрылся в чаще.

— Он выследит их, — пробормотал волхв, прижимая к себе тело Коври. — Выследит….

— Что произошло? — бесцветно бросил Конор, повернув голову в его сторону.

— Они… Они пришли с деревни… Они… — голос старика сорвался, перемешавшись с протяжным стоном.

Слёзы, градом катившиеся по его щекам, заливали бороду.

— Это были крестьяне, — проговорил кто-то сзади. — Из Урута.

Конор обернулся. Перед ним стоял Родерик, покрытый сажей до такой степени, что видны были только глаза. На руках у него покоилось тело Белогора.

Тут Конор сделал шаг к Родерику, отчуждённо глядя в покрытое ссадинами лицо волхва.

— Он… жив?

— Да.

— Полукровка?

Родерик, помедлив, кивнул, и у Конора из глотки вырвался слабый вздох.

Новый рокот. Магические кольца, пытавшиеся погасить пламя, треснули и исчезли. Чародейка качнулась и без чувств повалилась на землю, подхваченная в последний момент Рихардом. Необузданный огонь окончательно перекинулся на крепость, вылизывая древний камень.

— Их было около ста, — вновь подал голос Родерик, остановив взгляд перед собой. — Нёсших караул сразу убили. Зарезали, как свиней. Затем… Древо вспыхнуло слишком быстро.

— Как? — только и спросил Конор, не отводя глаз от пылающей крепости.

Никто больше не стремился спасти её, равно как и сам дуб. Некоторые бессильно смотрели на огонь, другие старались помочь раненым. Только лешие вернулись с озера, притащив вновь наполненные водой бочки. Но это было всё равно что гасить костёр одной единственной каплей.

Конор заметил несколько тел, накрытых одеялами. Мурашки иголками прошлись по его коже, затем он ощутил, как вскипела в жилах кровь.

Какое ему дело было до всех этих людей? До их смертей? До гибели их дома?

Никакого.

Но в эту секунду Конор явственно чувствовал желание вырвать глотку каждому, кто был причастен к произошедшему.

— Они привезли с собой онагр и бочки с горючим.

— Откуда у них такое орудие?

— Я не знаю.

— Так какого чёрта ты тут стоишь?! — Конор сжал рукоять меча. — Нам нужно догнать выродков и выяснить, где они достали онагр. Они могут вернуться сюда.

— Сто человек… — растерянно выдал Родерик.

— Крестьян, — уточнил Конор сквозь зубы. — И каждый из этой сотни лишится своей головы до того, как наступит рассвет.

Он сорвался с места, зашагав прочь от Родерика и Белогора. Пока все будут осознавать, что произошло, пока пройдёт шок, деревенщины улизнут слишком далеко. Но если у них действительно было метательное орудие, они не станут бросать его и пойдут медленно. Нагнать их не составит труда.

Как они пересекли строй охранных камней? Как вообще Траквильский лес пустил их в свои земли?

Конор выкинул из головы все вопросы. Зверь, дремавший всё это время внутри, даже когда его молотили кулаки полукровки, вырвался наружу и потребовал крови. Он должен был дать ему это. Накормить его мясом тех ублюдков, что устроили самосуд над керниками и убили невинных детей.

Конор направился в сторону лесной чащи, где исчез волколак. Отлично. Вдвоём им будет намного проще вырезать их всех до единого.

Он менялся. И Рихард увидел это в нём первым. Год назад он бы прошёл мимо. В этой мести, что он намеревался совершить, не было никакой выгоды, а Конор не любил делать что-то понапрасну. Изменения стали ему очевидны только сейчас, когда он увидел, как угасла жизнь ребёнка. Он был того же возраста, когда потерял мать. Но эта потеря была ничтожна по сравнению с тем, чего лишились дети Стражей. Ни один из них не повзрослеет. Не победит в своём первом серьёзном бою. Не увидит красот этого мира. Не поцелует девушку. И за это отнятое будущее можно было расплатиться только кровью.

Решив отомстить за детей, Конор продолжал меняться. И этому могла быть только одна причина.

Конор тряхнул головой. Копаться в себе он будет позже. Пора заняться делом.

Когда он почти добрался до деревьев, что-то заставило его остановиться, будто невидимая рука тронула за плечо. Он повернулся, заметив полукровку. Она стояла лицом к горящему Древу с опущенным мечом в руке. Её фигура казалась чёрной точкой на фоне багряного пламени.

Конор вдохнул. Родерик был прав. Одному ему, даже с помощью волколака, не победить целую сотню. А догнать они их успеют. Такая толпа наверняка оставила много следов в лесу.

Он поравнялся с полукровкой. Стоны раненых через какое-то время стихли, и над поляной звучал только треск объятого пламенем дерева. Когда девчонка повернула лицо к Конору, взгляд её был совершенно мёртв. Он не узнал его.