Книга Женись, я все прощу! - Алина Кускова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она действительно уже плохо соображала, нестерпимо хотелось спать. Но мысли не давали ей покоя, возвращая к роковому брюнету. Оказывается, он никуда не уезжал. Просто не открыл Настене дверь. Не захотел с ними общаться. Подумать только, какой обидчивый! «Нехорошо обманывать людей!» Как будто она делала это по своему желанию. Нехорошо торчать на балконе в самые неподходящие моменты! И ничего придумывать она не станет, и так уже запуталась во лжи.
Ей повезло, что все завершилось благополучным финалом, и Смолкин ее не задушил, как неверную жену. Не сделал он этого лишь благодаря Настене. А все-таки у них получилось! И это Люсю искренне радует. Плевать на собственное счастье, можно жить и несчастной, если не показывать это всем, чтобы не жалели. Зато у подруги все будет хорошо, они так подходят друг другу: Настя и Федор. И Люся обязательно будет у них на свадьбе свидетельницей, как же без свидетелей-то?
– Вкусный винегрет, – похвалил Настенино кулинарное творчество Федор.
– Я старалась, – призналась та, – знала, что когда все раскроется, тебе будет нелегко. У меня еще есть селедка под шубой!
– Здорово, давай ее сюда. Только говори не «у меня», а «у нас». Я все-таки сделал тебе предложение руки и сердца. И ты согласилась.
– Нехорошо как-то получилось, – заметила Настена.
– Нет, – возразил Федор, – винегрет очень удачный!
– Да я не о нем, – вздохнула Настя. – А о Люсе.
– Сама виновата, – пробубнил он и уткнулся в тарелку.
– Она ради нас с тобой старалась, – попыталась ему объяснить та. – И у нее все получилось. Вот только Глеб…
– А что Глеб? – сделал удивленное лицо Смолкин.
– Мне кажется, Люся в него серьезно влюбилась, – призналась Настя.
– Не может быть, она для этого слишком рациональная. Она вообще не такая, как ты, она ненормальная.
– Ну и пусть. Какая бы она ни была, она моя подруга и всегда ею останется.
– Я не против, – поспешил заверить ее Федор. – Я – за. Пусть отсыпается сколько хочет. Пусть у нас живет, если ей больше негде…
– Она гордая, – продолжала думать вслух Настя. – И он тоже.
– К чему ты клонишь?! – спросил Смолкин.
– К тому, что нам с тобой, Федечка, нужно пойти к твоему соседу и все ему честно рассказать!
– А если мы запутаемся в показаниях?! Я же не знаю подробностей.
– Зато я все знаю. Пошли.
– Он же прошлый раз не открыл!
– Его не было дома, он уезжал, а потом вернулся.
– А как же селедка?!
– Возьмем ее с собой.
– А Люську с собой не возьмем?! Как-то неудобно идти с одной селедкой.
– Не тяни время, Федечка. Уже светает, скоро на работу. А Люся пусть спит.
Глеб действительно уезжал, но вернулся. Запланированную командировку хоть и не перенесли, но его включили в другой отряд, несущий дежурство у торфяников, готовых вспыхнуть от малейшего огонька. Он должен был явиться по первому звонку, чтобы тушить вот-вот готовое вспыхнуть пламя, а пока гасил свое, разгоревшееся в душе. Нет, в отличие от Смолкина, он не употреблял спиртного. Но снова закурил, от волнения. Бросить не получилось. Рука сама тянулась за сигаретами. Глеб сидел на кухне и курил всю ночь напролет, ему не спалось. Когда дышать стало нечем, он открыл балкон и вышел на воздух.
Там-то Глеб и стал свидетелем отвратительной сцены любовных игр молодоженов. Она, его Мила, а вернее, не его Мила, в полуголом виде прыгала на балконе перед довольным мужем. Все ясно, сомнений никаких быть не может, Мила его обманывала, как последнего простачка. И он дал себя обмануть? Как там у классика? Был сам обманываться рад. Очень хорошо, что ему придется работать на пожаре. Огнем он выжжет все воспоминания об этой коварной особе.
Глеб достал очередную сигарету и поднес к ней зажигалку, когда ему показалось, что в дверь кто-то поскребся. Он притих, прислушиваясь. Неужели это она?! Нет, он ей не откроет. Сколько бы она ни скреблась. Вот нахалка, принялась звонить и стучать кулаком в дверь! Нет, это уже переходит все дозволенные границы. Ногой о его дверь?! Этого Глеб позволить уже не мог. Он поднялся и пошел открывать.
К его огромному сожалению, на пороге стоял Смолкин с тарелкой, а не коварная соблазнительница.
– Вот, шуба! – радостно заявил Федор и пошел на Глеба.
– Какая шуба? – удивился тот и попятился.
– Вкусная, – сказал Федор, – моя будущая жена отлично готовит.
– Да, – из-за его плеча высунулась Настена, – я отлично готовлю. Честное слово.
Голова утром гудела, как пчелиный улей. Люся открыла глаза и уперлась взглядом в будильник. Она проспала и опоздала на работу на целый час. Что будет?! Да ничего не будет. Люся откинула одеяло, сунула ноги в тапки и вышла из спальни. В квартире, кроме нее, никого больше не было. Работнички ушли, а ее оставили. Они думали, что ее мучила бессонница? Да ничего подобного, Люся прекрасно выспалась. Она больше не будет переживать из-за каких-то там мужчин! Ни один из них не достоин ее слез. Ради Глеба, конечно, можно было бы поплакать, пока Настена с Федором не видят…
Люся тряхнула рыжими кудрями и отправилась в ванную, собираясь устроить своему несчастному организму душ Шарко: попеременно обдавая себя то холодной, то горячей водой. Мера против потрясений и расстройств чрезвычайно действенная.
Душ помог, тело явно посвежело, но вот душа все еще грустила. Ароматный кофе придал Люсе каплю бодрости, а больше для того, чтобы отправиться в редакцию и заняться своим монотонным трудом, ей и не требовалось. Живут же люди без любви? Ходят на работу, в магазин, в театр. Или сидят дома у телевизора. Вот и она станет жить по принципу: работа, магазин, дом. Плюс к этому редкие посещения счастливого семейства Смолкиных. Редкие – чтобы не увеличивать шансы встречи с Глебом.
О нем Люся забудет навсегда. Даже когда они случайно столкнутся на лестничной площадке. Тут Люся в красках представила это столкновение. Она не поднимет на него глаз. Не потому, что ей стыдно за свой обман, нет. Она покажет Глебу, что он стал для нее пустым местом. Люся сделает вид, что не замечает его в упор. В мыслях это получилось: они столкнулись, лестничная клетка отчего-то сузилась до размеров двух прижатых тел, они, дыша друг другу в лицо, протиснулись каждый в свою сторону, и Люся на Глеба даже не поглядела. Очень приятная месть за свою искалеченную спасателем любовь.
А если ему будет совершенно все равно, посмотрела она на него или нет?!
Надо не только не смотреть, но и перестать думать о нем.
Люся нашла таблетку анальгина и запила ее холодной водой. Это больная голова постоянно напоминает о Глебе. Сейчас боль пройдет, и его образ скроется среди будничных забот. Работа! Ей надо срочно на работу, чтобы заняться делом, а не забивать голову пустяками.
