Книга Мрачно темнеющий свет - Джессика Клусс

Если бы мы продолжали в том же духе, то…

– Я знаю, – сказала я.

А затем каждый волос у меня на голове встал дыбом: я услышала чье-то дыхание. Мы были не одни. Что-то, шипя, выползало из тени, медленно двигалось по траве.

Это и в самом деле было завораживающее зрелище. Я увидела изорванную в клочья черную мантию. Над телом со слабым шепотом завивался дым, черный капюшон скрывал из виду лицо.

Фамильяр… Я не видела его с тех пор, как был побежден Корозот. Фамильяр поднял взгляд на Рука и прошипел одно слово:

– Хозяин.

Затем он начал облизывать землю. До меня дошло, что он пробует на вкус следы Рука, жадно упивается ими.

– Убирайся от меня, – прорычал Рук, пнул монстра, и тот, жалобно взвизгнув, отполз.

Несмотря на весь ужас происходящего, это меня ошеломило.

Фамильяр снова забулькал, пытаясь дотянуться до Рука. Когти у него были расслоившимися, под них забился песок. Самый жалкий монстр из всех, что я видела.

– Не трогай его, – попросила я, но Рук не послушался. Взмахом руки он созвал тени из каждого уголка сада, и те накрыли фамильяра. Я сжалась, ожидая крика.

Но место этого послышалось довольное урчание. Когда Рук убрал тени, мы обнаружили, что фамильяр катается на спине, как кошка под лучами солнца. Он подполз на животе к Руку и облизал ему ноги.

– Оставь меня в покое! – взревел Рук. Его лицо побагровело. Я испугалась, что нас кто-нибудь услышит.

Фамильяр встал на колени, капюшон свалился, обнажая лицо, и я мгновенно узнала его. Светлые свалявшиеся волосы, зашитые суровой черной нитью глаза – это была Гвендолин, дочь мастера Агриппы. Она подпала под влияние Ре́лема очень давно. Гвендолин мрачно уставилась на Рука, у нее стучали зубы, по щекам стекала кровь – жалкая пародия на слезы.

– Хозяин, – проскулила она и наклонилась вперед; к моему удивлению, Рук тоже нагнулся, в его лице не было ярости.

Гвендолин с мольбой протянула к нему руки:

– Она нужна Кровавому Королю. Пойдем… Пойдем со мной, хозяин. Пойдем…

Она дергала его за рукав, словно ребенок, выпрашивающий у родителей конфет. Отвращение Рука превратилось в… нежность. Как будто между ними струилась какая-то энергия. Тени тут же зазмеились к этой паре.

Вскрикнув, я метнула в Гвендолин поток огня. Она отшатнулась от Рука, выхватывая кинжал, а потом бросилась бежать. Рук вскочил, но я успела схватить его за рубашку.

– Не надо! Это ловушка! – крикнула я и снова метнула огонь.

Прикрыв глаза рукой, чтобы защитить себя, Гвендолин убежала в темноту. Я оглядела сад, думая, что она могла затаиться, но ее нигде не было.

Рук покачнулся, затем, застонав, ударил кулаком по скамейке.

– Я не хотел, чтобы ты видела меня слабым, – сказал он. – Я никогда этого не хотел.

Я едва не напомнила ему, во что он превращается. Только предупреждение Фенсвика заставило меня молчать.

– Ты должна видеть другое – как я управляю этими силами. – Рук посмотрел мне в глаза. – Что я достаточно силен, чтобы позаботиться о нас обоих. – Он обнял меня. – Потому что я хочу жениться на тебе, Генриетта. – Он снова поцеловал меня, взяв мое лицо в ладони. – Я люблю тебя, – прошептал он, когда мы отстранились друг от друга.

Я закрыла глаза, меня переполняла печаль.

– Я тоже тебя люблю.

Я и правда его любила. И я очень за него боялась. Очень.

17

На следующее утро мы с Руком сидели на скамеечке в комнатушке Фенсвика под крышей. Мария – прядки волос прилипли к лицу, рукава закатаны – налила в деревянную чашку кипящую жидкость, добавила несколько зеленых листочков, а затем пододвинула чашку к Руку.

– Пей, – сказала она.

– Что это? – спросил он с озабоченным выражением лица, показывая на оставшиеся листики.

– Мята. Подслащает вкус. – Мария пожевала один и поймала мой взгляд. Я рассказала ей о том, что произошло прошлой ночью, и она согласилась, что нужно попробовать что-то новое. Причем быстро.

Рук проглотил варево в один глоток и стукнул чашкой по столу.

– Что это? – Он закашлялся и отбросил чашку, как будто она причинила ему боль.

– Корень одуванчика, мед, немного белладонны, несколько видов грибов. – Мария намеренно не стала упоминать про яйца пауков, о которых сказала мне, и я подумала, что это мудро с ее стороны. Белладонна меня тоже волновала. Это был яд, в маленькой дозе, но тем не менее яд. Предполагалось, что он атакует паразита, растущего внутри Рука. Если сработает, мы убьем эту гадину. Нет, никаких если, – это сработает.

Должно было сработать.

Рук приложил руку к животу и застонал.

Я вскочила, когда он прижал голову к столу и впился ногтями в дерево. В комнате потемнело. В моих руках тут же вспыхнул огонь. Пока Мария тянулась за своим топором, темнота еще больше сгустилась.

Пожалуйста. Не так, не сейчас.

Свет в моих руках загорелся ярче, и тени исчезли.

Рук поднял голову, массируя лоб основанием ладони, как будто приходил в себя после ночной пьянки. Он моргнул, глядя на меня. И… я увидела, что его левый глаз стал ярко-голубым.

– Случилось что-то хорошее? – спросил он, вставая.

Мария просияла и вернулась к огню, чтобы помешать содержимое котла, висящего над ним.

– Очень хорошее, – ответила она, а я, обняв Рука, положила ему голову на грудь.

– Если это делает тебя счастливой, то это точно хорошо, – прошептал он мне в волосы. Потом я его поцеловала. Его губы были сладкими от меда. Прошлая ночь мне не приснилась.

– Не знала, что я еще и любовную порцию сделала, – растягивая слова, сказала Мария.

Покраснев от смущения, мы с Руком отстранились друг от друга.

– Что это? – Фенсвик вразвалку зашел в комнату, и я сразу же помогла ему залезть на стол, чтобы он смог увидеть изменение в облике Рука.

Фенсвик повертел в руках пуговицу на своей курточке.

– Меня продадут в Лощину и заставят танцевать, – изумленно сказал он.

Я не знала, что это значит, но посчитала, что он доволен.

Домовой изучил остатки зелья в чашке, перелил их в стеклянную миску и добавил какой-то розовый сироп.

– Минутка найдется? – прошептала мне Мария, пока Фенсвик осматривал глаза Рука. Мы вынырнули в коридор.

– Ты гений, – сказала я.

– Ну да, в той или иной степени. – Довольное выражение с ее лица исчезло. – Но могут быть осложнения. – Она накрутила колечко волос на палец. – Сейчас важно, чтобы он оставался спокоен. Если его сердце будет биться слишком быстро, – сказала она, ударяя кулачком по собственной груди, – зелье может его ослабить. А если он ослабеет, то, что в нем, будет сражаться как дьявол, чтобы заполучить контроль.