Книга А вот и завтра - Михаил Веллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сегодня обвинение либералами и леваками оппонентов в фашизме – это прием грязной лжи, не имеющей ничего общего с правдой. Это оскорбление вместо аргументов. Это означает: «Скотина, он не согласен с нашими взглядами, методами и оценками, он еще смеет приводить факты, которые противоречат тому, во что мы верим. Закрыть перед ним двери, не подавать ему руки, приговорить к изгнанию и стереть имя с могильного камня!»
Обвиняемые не имеют ничего общего с черными рубашками, однопартийной системой и нетерпимостью к инакомыслию.
Напротив: обвинители не терпят иной точки зрения, не допускают возражений, категорически не согласны делиться властью, присвоили себе монополию на истину, игнорируют мнения несогласных масс, прибегают к любым грязным технологиям для информационного и политического уничтожения оппонентов, скрывают или игнорируют любую опровергающую их информацию, добиваются тотального подчинения своим взглядам. Таков нынешний западный истеблишмент.
А теперь скажите, кто здесь фашист. Нетерпимый, агрессивный, идеологизированный, властолюбивый и на глазах движущийся к тоталитаризму.
Я вас поздравляю.
Почему неолибералы верят в свою идею блага современной либеральной модели – полной толерантности, открытости, свобод и прав человека, запрета на любые упоминания о каком бы то ни было врожденном неравенстве народов и индивидуумов? При этом – пресса и университеты в руках либералов, проникнуты левой либеральной идеологией – и категорически нетерпимы к любому инакомыслию, диссидент есть носитель скверны и фашист по факту несогласия с комплексом догм.
Спроси либерала: к чему мы идем? Что будет через 10, 20, 50 и 100 лет? Он толком не ответит. Он лишь произнесет слова в поддержку глобализации, объединения, открытости и толерантности. Эдакий вариант братского счастья на всей объединенной планете.
Подробнее он не хочет. Не хочет о демографической катастрофе европейцев, не считает слишком важным уничтожение семьи, не затрагивает исчезновение национальных культур при слиянии всех в глобальную культуру.
Модель грядущей эпохи по «Краткой истории будущего» Жака Аттали не принято широко обсуждать. Потому что прочтение вызывает естественную реакцию – избежать такого будущего, воспрепятствовать ему. Оно представляется неизбежным? Как знать!..
Вот Детройт превратился из автомобильной столицы миры в криминальное афроамериканское гетто. Плод демократии, гуманизма и либерализма – производство и достаток ушли из города, где обдирали налогами предпринимателей и работяг ради комфорта нерадивых лентяев.
А вот ЮАР превратилась в криминальную зону мира, где черные терроризируют белых, ничего не создавая взамен – ни заводов, ни ферм, ни университетов и городов. Проедается и загаживается то, что было раньше.
А вот полицейские европейских столиц боятся соваться в кварталы мигрантов мусульман: изобьют, сожгут машину, а если их тронешь – поднимется вопль о чрезмерном применении силы к угнетенным.
И вот вам модель по Аттали: кочевые элиты, перемещающиеся центры производства, исчезновение границ и суверенитетов государств, разрыв между богатством элит и бедностью масс, одиночество, потребление, развлечения. Это трагедия вырождения культуры – это не может быть целью и идеалом движения приличных людей в здравом рассудке!
Консерваторы стремятся сохранить народы, семьи, государства, смысл жизни. Либералы обвиняют их в «цеплянии за вчерашний день». Но если день завтрашний сулит смерть – нужен иной путь!
Христиане, мусульмане и иудеи – те, в ком жив дух веры – в глубине души хранят ориентир праведности, хотят хранить устои жизни и веры, ненавидят грех. Опять же – они консерваторы. И смысл жизни им ведом, и представление о счастье у них простое и извечное, человеческое.
Умный либерал неизбежно впадает в когнитивный диссонанс. Сознание говорит ему, что ничего хорошего впереди не предвидится. А подсознание требует примирить его со взглядами и целями либерализма, с мировоззрением и ценностями друзей и коллег, которые контролируют командные высоты идеологии и позиционируются как носители передовых, достойных и правильных взглядов.
Поэтому либерал впадает в истерику, споря с противниками – он заменяет аргументы политическими оскорблениями.
Но почему же, будучи умным образованным человеком, он верит в свою мракобесную и лицемерную ахинею, не выдерживающую никакой серьезной критики? О, на это есть главный ответ.
Социум самоструктурируется в страты, члены которых объединены прежде всего общностью взглядов. Это – второе. А первое – человеку необходимо иметь систему взглядов, позволяющую самоидентифицироваться с какой то группой. Человек один не может! Человек – животное политическое. Социальный инстинкт повелевает ему объединяться в группы, скрепленные системой императивов и табу.
Вера в либеральные ценности – это именно разновидность веры. Как ислам или христианство. Отрицающая традиционные веры и системы ценностей либеральная идеология – объединяет людей в группу, что людям всегда необходимо.
Не важно, что вера ложная. Важно, что она едина и противопоставлена другим. Отграничивая и объединяя своих адептов.
Либеральная вера стоит на отрицании традиционных устоев – границ, норм морали, самоидентификации народов и культур, она порицает личный успех и конкуренцию, а при касании информации о любом неравенстве полов и рас либералы просто требуют аутодафе.
Это религия. И при столкновении догмы с правдой она яростно поносит правду, требуя ее запрета по идеологическим основаниям. Это относится к биологии, социологии, психологии, физиологии – а также политике.
Либерализм построен на отрицании цивилизационной системы императивов и табу. Это мощный сдвиг в сторону анархии – то есть социальной энтропии, неупорядоченного общества.
Но социум самоорганизуется в любых условиях. И если из него изымают законы государства – они заменяются понятиями реальных силовых групп. Обычаями бандитских кварталов – внизу, и контрактами транснациональных корпораций – наверху.
Либерализм сегодня как идеология – это нетерпимое утверждение отрицания традиционных устоев. Без предложения чего либо реального взамен. Взамен – хаос люмпенизированного дна и всевластие кочевых элит.
Вот это утверждение отрицаний запретов – и есть их вера. Ее столкновение с действительностью грозит бедами действительности.
Как любое мракобесие – идеология неолиберализма не может существовать долго.
Если человек в любой миг властен в своих поступках и может изменить свои действия по собственному хотению и разумению – жизнь резко улучшается. И упрощается. И человечество всегда имеет шанс на счастье – все в его руках.
А отчего погибли все прошлые цивилизации? А или слабо хотели, или неверно думали. Но мы сегодня умнее.
Мне доводилось беседовать с одним современным мыслителем, который категорически отвергал идею превентивного военного удара, независимо от степени подготовки вражеской агрессии. «Пока на тебя не напали – все может измениться, ты не имеешь права сам выступить агрессором». Вот о степени подготовки мы и спорили. Если хулиган достал нож – но еще не режет: уже можно бить? Если на тебя наставил пистолет – но еще не выстрелил?
