Книга Испытание страхом - Олег Рой

Новые руки были у всех, даже у Бракиэля, хотя тот опять «потерялся» – ему дали отдельные апартаменты у здешнего ангара, формально потому, что он умел водить челнок и был нужен как пилот-сменщик. У нас он не бывал, и Призрак уже начал шутить, что Бракиэль вставил «Таннину» мозги Нормы и завел с ним бурный роман. Его шуточки не поддержал даже Джинн, и Призрак, кажется, слегка на нас обиделся. А потом Бракиэль появился в приемной Апистии, когда та сообщила, что наши имплантаты готовы. Выглядел он хмурым и каким-то расстроенным. На подколы Призрака не реагировал, на расспросы отвечал скудно, и выяснить причины его самоизоляции не удалось. Девочки приглашали его в гости, он пообещал зайти, потом пошел в медблок – первым, а выйдя из него, попрощавшись, ушел. Я зашел вторым и увидел руку Бракиэля, которую Апистия, сообразно своему странному чувству юмора, повесила на один из восьми крюков вроде тех, какие в старину были в мясных рядах рынков, а в более бедных странах, возможно, сохранились и по сей день.

Через четверть часа Апистия осторожно повесила рядом мою руку, пока я приспосабливался к новой.

Тень

Я очень довольна тем, что Фредди не стал упираться по вопросу моей дальнейшей трансформации. Дело в том, что он в штыки воспринял мое решение присоединиться ко всем остальным в нашей авантюре под названием «Рука помощи». Но я настояла на своем, хотя отчаянно боялась. Ух, у меня и страхов-то было! Что новая рука будет отличаться внешне (ничуть не отличается, даже родинка на запястье, хотя еще маман хотела ее свести), что будет плохо слушаться (слушается как родная, разницы вообще никакой), что будет виден шов (какой там шов, я даже не могу с уверенностью сказать, где заканчивается моя плоть и начинается синтетическая), что я не смогу сделать ее невидимой, наконец. С последним все вышло с точностью до наоборот, теперь мне не надо концентрироваться, чтобы исчезнуть, это получается легко и непринужденно.

Но у меня хватило смелости бежать из дома, когда Нелли предложила мне это. Если бы не хватило… не хочется и думать об этом! Страшно подумать, что у меня не было бы моего Фредди, моей Дарии, моей Нелли (конечно, не только моей, но какая разница), Талисмана, наконец, – и что бы у меня было? Даже если не принимать во внимание угрозу со стороны неоконов – что? Золотая клетка или муж, который купил бы меня, как дорогую безделушку, как статусную вещь?

И ведь, казалось бы, ничего страшного, миллионы людей живут так, миллиарды – даже хуже, но что поделать, если такое прозябание, такое la mis re тебе невыносимо? Христианство часто ругают, считая религией рабов, но апостол Павел говорил, что тот, кто может выбрать лучшее, пусть выбирает лучшее. Для меня Проект был лучшим, единственным выбором…

Как-то я сидела в позе лотоса и медитировала – старая привычка, доведенная до автоматизма, и не у меня одной, я знаю, что Дария тоже это практикует, – и думала. И вот тогда я поняла, кем могу показаться со стороны – могущественной волшебницей. Волшебство у меня, конечно, однобокое – в основном я умею прятаться и прятать других, хотя, с другой стороны, какими-никакими навыками, кроме этого, тоже обладаю – те же чесотка и нейрошок, нейтрализация ядов в пище, питие и воздухе, немного того, немного сего, а кое-чего и вообще с гулькин нос – например у меня только один раз получилось левитировать, и то плохо, да и телекинез мне дается с трудом, но в этих двух сферах как раз специалист Фредди, так что тут мы как бы дополняем друг друга.

А еще я вижу иллюзии и немного читаю мысли. Талисман советует мне обратить на этот дар больше внимания; он говорит, что у меня способность к «эмпатической телепатии», и его атрибут-котенок, дескать, это почувствовал, потому и подошел. Не знаю, может, он и прав…

Похоже это на волшебство? Еще как! Настоящее волшебство, но без обращения к дьяволам, если не считать таковыми кураторов. В конце концов, рогов, копыт и запаха серы я у них не наблюдала. А еще – умение создавать «ведьмин круг» с другими участниками цепочки, фамиллиар, именуемый фичей, даже кот в наличии имеется, правда, не черный, а трехцветный. Чем не ведьма?

Поговорила об этом с девочками. Дария, как я уже знала, пыталась создавать куклы вуду, теперь, правда, она уже совсем отказалась от этой затеи – идея причинять своим куклам вред ее бросала в оторопь. А Куинни, оказывается, вовсю интересовалась шаманскими практиками своих черных предков. Кстати, во мне есть креольская кровь, то есть на какой-то минимальный процент я мулатка. В общем, мы с девочками решили, что мы теперь «ведьмы Проекта», но ребятам об этом говорить не стали. Зачем?

А вообще, я замечаю, что чем дальше, тем больше мы становимся семьей. И поражает то, как у нас все легко складывается в любви, в дружбе… словно у нашей цепочки есть собственный покровитель, эдакий метис ангела с купидоном, что ли… может, это Нелли?

Теперь я хочу себе вторую «волшебную» руку и волшебный глаз, чтобы видеть сквозь стены. После того как Фредди одобрил мои планы, я явилась с этим к Апистии, застав ее в редкие минуты отдыха – как я уже сказала, благодаря нам дел у куратора прибавилось. Апистия устало сидела в кресле медлаба, из скрытых динамиков звучал раритетный «Rammstein» – мне всегда нравилось их творчество. За спиной Апистии на мясных крюках висела целая коллекция конечностей, на столе, среди банок с разными органами (особенно шокирующе смотрелось лицо какого-то парня, темнокожего, но не африканца, похоже, индуса – я не сильно разбираюсь) стояла початая бутылка «Ред Лейбла» и стакан.

– Присаживайся, – не здороваясь, сказала Апистия. – Выпьешь?

– Спасибо, но я не пью, – ответила я. – Простите.

– Не за что извиняться, – пожала плечами Апистия. – Не пьешь, и правильно делаешь, алкоголь – самый дурацкий метод анестезии на земле; боль он заглушает, но не лечит, а пока ты не чувствуешь боли, она усиливается.

Апистия сделала глоток из своего бокала и продолжила:

– С Леди Лед пока никаких изменений. Состояние естественной комы, иногда мозговая активность ненадолго повышается, но, думаю, это связано с чем-то внешним. Она ведь присутствует в вашей цепочке во время слияния, правильно?

– Да, – кивнула я, – а как вы…

– Я много знаю о цепочках, – ответила Апистия. – И не только о них. Открою тебе маленькую тайну – я пыталась создать свою цепочку, но мне уже не суждено. Есть то, что сделать невозможно, увы, от слова «совсем», и совсем нельзя исправить…

Она сделала еще глоток:

– …но не в вашем случае. Считайте, что Леди Лед просто отдыхает. Хорошо, что у нее есть такая возможность, это бывает не всегда.

Она наклонилась ближе, и я почувствовала неприятный запах виски, исходивший от ее губ. Запах этот резко контрастировал с ее хрупкой внешностью, как и сквозящее в ее движениях ощущение силы, даже ярости.

– Мы бы все равно ее восстановили, – сказала она. – Даже если бы от нее остались одни клочки. Цепочку невозможно разорвать, ее можно только уничтожить – всю скопом, но проще диплодоку, страдающему ожирением, пройти через игольное ушко, чем полностью уничтожить цепочку.