Книга Испытание страхом - Олег Рой

– Ты дурак, Бракиэль, – заметила Нааме, присаживаясь на корточки. – Ты кретин. Неужели ты мог бы любить меня даже такой?

– Да, – ответил я, поражаясь, как глухо звучит мой голос. – Если мы любим только здоровых и прекрасных, грош цена нашей любви. Любовь – это прежде всего самопожертвование, разве нет?

– Не знаю, – сказала она. – Но начинаю верить. Начинаю понимать, что, наверно, так оно и есть. Да, так оно и есть.

– Конечно, – улыбнулся я. Она протянула мне руку и позвала:

– Вставай. Идем отсюда.

Мы пошли обратно – молча, мимо накрытых тканью тел на столах. В первой комнате два андроида перекладывали изувеченное тело на стол, а третий вытирал с пола кровавые пятна.

Когда мы вышли в коридор, она попросила:

– Прости меня.

Я промолчал. Только кивнул.

– Я проведу тебя в твои апартаменты, – сказала она, не глядя на меня.

– Ты останешься? – спросил я.

– Не сегодня. Тебе еще надо забыть… все это. Б’аннах’химджиме, я не должна была этого делать! Какого черта!

Я обнял ее за плечи, чувствуя, что что-то изменилось. Кажется, она в первый раз действительно нуждалась в моей защите. В моем участии.

– Лучше бы ты осталась, – проговорил я, вспоминая ее доппельгангера с пустыми, лишенными разума глазами. – Мне не нужно ничего забывать, чтобы продолжать тебя любить.

– Зато мне нужно забыть, – ответила она. – Прости, но сейчас я не смогу.

Я вновь кивнул.

* * *

Когда мы уже подошли к моим апартаментам, она остановилась. Я обернулся к ней. Она смотрела на меня и молчала, потом сказала:

– Все пошло не так, Бракиэль. Все казалось таким простым, а потом появился ты и как какой-то безумный ледокол, взломал все, что можно, в моей жизни. Но я даже рада этому. Да, я рада. И знаешь, я сегодня не останусь с тобой, но никогда, даже в самые острые моменты любовного экстаза, ты не был ближе к моему сердцу.

– Это только начало, – проговорил я, беря ее за руку, чувствуя, как напрягаются ее пальцы. – Быть близко к твоему сердцу – это слишком мало. Я хочу быть в нем. И буду.

После чего поднес ее руку к губам и поцеловал. А потом ушел в свои апартаменты.

Смирное время

Фредди

– Ну что, маленький, почесать тебя? – спросил Призрак, и Цезарь приветливо мигнул фарами. Призрак опустил на круп своего металлического коня левую руку, и от ладони к металлу полилось зеленоватое сияние. Цезарь утробно заурчал.

– Позер, – заметил Джинн, сидевший на диванчике. Перед ним в воздухе плавал голографический куб с трехмерной микросхемой, в которой то появлялись, то исчезали связи-аксоны.

– О, пресвятая Мадонна, и кто бы говорил! – парировал Призрак. – Джинн, который не может пройти мимо стенки, чтобы не ощупать ее на предмет наличия скрытой электроники!

– Ничего я не ощупываю, – смутился Джинн. – Оно само по себе находится!

Мы на станции уже девять недель. За это время занятия не проводились ни разу, и вообще, казалось, из всех кураторов на станции была одна Апистия. Возможно, еще Леди Н., но ее мы не видели. А Лорд и Баракка не появлялись вовсе.

Мы исполнили обещание, данное Льдинке, хотя она еще не могла оценить этого. Несмотря на то, что ей приживили новые конечности. Льдинка по-прежнему была в коме, Апистия объяснила, что дело тут вовсе не в приживлении, а в том шоке, который Льдинка получила во время боя с неоконами. В отличие от Леди Н., Августа и Олги, ее пытались взять живой, но не учли, что Леди Лед успела, пусть немногому, но научиться в Проекте. Она вынесла несколько, свыше десяти, попаданий нейрошокера (и это не считая других видов оружия, пытавшихся ее обездвижить, но приведших к тому, что конечности получили сильнейшее обморожение, так, что пришлось их отнять). В конце концов, она могла бы быть парализована или вообще умереть, если бы не Леди Н., которая, несмотря на собственные раны, притащила девушку на себе на борт «Левиафана».

Но пусть Льдинка и не могла пока этого оценить, мы ради нее решили принять свои первые киберпротезы, то есть удалить вполне здоровые руки и поставить выращенные искусственно. Говорю «первые» потому, что большинство из нас на этом не остановились, и почти все мы записались в очередь на следующий этап трансплантации.

Потому, что это круто!

Например, у меня в руку встроен импульсный лазер повышенной мощности, способный одним удачным попаданием превратить современный ховертанк вроде М66 «Шварцкопф» в груду бесполезного мусора. Кроме того, кости скелета руки «выращены» из структурированного под живую костную ткань биметалла. А сурдомышцы, вплетенные в ткань обычных мышц (внешне моя новая рука вообще не отличается от той, что я оставил кураторам на память) в сочетании с этими костями, превращали мою руку в силовой манипулятор, с помощью которого я могу сломать металлический стержень (любой, который смогу ухватить). Или приподнять все тот же «Шварцкопф» без помощи его магнитной подушки. Пока, правда, только приподнять, но я над этим работаю. Не в смысле того, что на досуге поднимаю танки, а в том смысле, что записался на повторную трансплантацию.

Правда, сначала обсудил это с Тенью.

– Только не сердись, пожалуйста, – сказал я ей. – Но мне, кажется, нужно еще немного трансплантации. Хочу опорный скелет из того же материала, а еще вторую руку, такую же, как первую. Только с плазмаметом, Джинн сказал, что у них в банке данных медлаба такая числится. И глаза с прицельным комплексом.

Я был уверен, что Тень рассердится, но она внезапно обрадовалась:

– А я не знала, как тебе об этом сказать! Мне тоже надо еще немного усовершенствоваться. Если у меня вторая рука будет такой, как первая…

…а первая рука у Тени хоть и выглядела абсолютно такой же, как раньше, но теперь она могла… не знаю даже, как это описать – проходить сквозь материальные предметы. То есть теперь если какая-то дверь, например, закрыта изнутри, Тень могла просто просунуть руку сквозь нее и открыть замок, …потому что если у меня будут две таких руки, я смогу «раздвигать» пространство, делать в нем проходы. Ходить сквозь стены!

– Люди давно научились проходить сквозь стены, – сказал я, поглаживая ее новую руку своей пока еще старой. – С помощью устройства под названием «дверь». Но я тебя понимаю. Пойдем завтра, запишемся?

– И прямо с утра! – поддержала меня Тень. – А то опять понабегут нубы, расскажи им да покажи…

Наша цепочка прославилась, и мы в некотором роде стали объектом паломничества. Каждая новая компания, прибывающая с подводной базы (а шаттлы прилетали два раза в неделю, привозя с собой по две цепочки, не считая множества грузов), вскоре появлялась у нас на пороге с просьбами «а покажите свою руку». После чего чаще всего прямо от нас отправлялись к Апистии.