Книга Повседневная жизнь русского провинциального города в XIX веке. Пореформенный период - Алексей Митрофанов

Ничего не поделать — прогресс требует жертв.

Тамбовская больница, кстати говоря, была одной из прогрессивнейших. Главный врач П. Баратынский писал: «Настоящий рентгеновский аппарат, уже третий в больнице, поставлен фирмой Saints в начале 1913 г. и обошелся в 2900 рублей, бывший на его месте аппарат Всеобщей компании электричества как негодный снят. Настоящий аппарат, по согласному мнению работающих врачей, удовлетворяет современным научным требованиям».

Это же надо — сотню лет назад в Тамбове нос воротили от рентгеновских устройств! Этот негодный, тот негодный…

Вошла в историю бесплатная, то есть благотворительная ярославская больница. Чем? Теми же экспериментами на живых людях. «Ярославские губернские ведомости сообщали: «Руководствуясь опытами знаменитого профессора Пирогова, 30 числа минувшего апреля в больнице Ярославского приказа общественного призрения произведена была операция без боли крестьянину Новгородской губернии… Федорову Дмитрию Федорову — отнятие ниже колена берца правой ноги при помощи вдыхания воздуха, напитанного парами эфира.

Операция совершалась с помощью оператора Подгаевского младшим врачом Приказа общественного призрения Шенбер; при сем находились: старший врач Приказа общественного призрения Шульц и гг. врачи Флагге, Дрейер и Шольфинг. Для этого был употреблен прибор, тщательно изготовленный из большого бычьего пузыря, коим не более как в 5 минут больной был приведен в бесчувственное состояние.

Операция кончилась с полным успехом так, что когда кончили перевязку и больной начал приходить в чувство самопознания, то спросили его: «Что он чувствовал?» На это он отвечал: «Ничего». «Отрезали ли ему ногу?» Он с улыбкой начал говорить: «Полноте шутить, я ничего не слыхал, да и теперь ничего не чувствую». После чего положили его на приготовленную кровать, где он объявил, что чувствует тягость в груди и боль в правой ноге, прося притом, нельзя ли ему дать еще того, что находится в пузыре. Когда ему отказали, что все вышло и более нет, то он с прискорбием вздохнул, как бы жалея, что ничего не осталось, и потом остался в довольно спокойном состоянии.

Главнейшие условия сей операции состоят в следующем: отнятие берца правой ноги с перевязкою продолжалось не более пяти минут, в продолжении всего этого времени больной решительно не чувствовал никакой боли, и теперь уже 10 дней как он сам, так и рана находятся в отлично хорошем состоянии».

Мог ли несчастный Федоров не выдержать наркоза? Запросто. И, разумеется, никто за это не стал бы отвечать. Но, к счастью, обошлось. Просто в Ярославле появился одноногий наркоман, познавший счастье во «вдыхании воздуха, напитанного парами эфира».

По принадлежности больницы могли быть самыми разными — земскими, Красного Креста, городскими и пр. У всех у них, однако, было одно свойство — ориентация на неимущих и малоимущих. Исключение — частные «оздоровительные комплексы», например таганрожская водолечебница Давида Гордона. Ее реклама встречалась далеко за пределами города: «Санатория и водолечебница под управлением Д. М. Гордона. Открыты круглый год. Мягкий приморский климат. Усовершенствованное оборудование. Лечение всеми методами, режимом и диетой больных нервных, обмена и прочих хронических. 20 комфортабельно обставленных комнат от 15 рублей в месяц при полном пансионе. Центральное водяное отопление с вытяжной вентиляцией, электрическое освещение. Два врача. Летом — кумыс, минеральные воды, теннис, зимой — каток, бильярд. Проспекты бесплатно». Здесь же находился и ларек с оздоровительной продукцией. На ларьке было написано: «Кумыс. Кефир. Мороженое. Фруктовые воды. Чанышев». Чанышев — разумеется, фамилия владельца этого ларька.

Но подобных заведений было мало.

В основном больной со средствами нанимал докторов и лечился дома, в привычных условиях, в кругу семьи. Поскольку состояние медицины было тогда сильно ниже нынешнего, не было громоздких механизмов, агрегатов, операционных. Скальпель, бычий пузырь для наркоза, пила для ампутации — все это легко приносилось с собой. Да, покои иного больного не отличались стерильностью. Но и лечебницы — тоже. Вот, к примеру, описание брянской городской больницы, сделанное гласным городской думы А. Баженовым в 1898 году:

«1) Воздух в больнице, вследствие отсутствия правильной вентиляции, настолько тяжел, что нужно удивляться, чем больные там дышат. Происходит это оттого, что в общих палатах лежат труднобольные и тут же в палате совершают все естественные надобности. Форточки больные не охотно отворяют, боясь холода, особенно больные в лихорадочном состоянии, а в некоторых помещениях нет даже и форточек. Для вытяжки испорченного и для притока свежего воздуха необходимо устроить правильную вентиляцию во всей больнице с таким расчетом, чтоб на каждую кровать вытягивало в час не менее 5 куб. саж. воздуха и столько же поступало свежего, причем скорость вытягивания не должна быть более 2-х футов в сек

2) Для отопления каменной пристройки устроена центральная печь, которая, потребляя массу дров, тепла почти не дает и потому отапливаемые ею помещения зимою не могут быть заняты. Необходимо устроить новую печь, уничтожив старую.

3) Ватерклозеты настолько неудовлетворительны, что из верхнего клозета нечистоты просачиваются в нижние…

4) В больнице нет ванных комнат, что крайне вредно отзывается как на успехах лечения больных, так, в особенности, на чистоте и опрятности содержания их. Всем известно, в каком виде поступают чернорабочие в больницу, и при отсутствии ванной комнаты их приходится класть со всей их грязью и со всеми находящимися на них насекомыми, которые расползаются по палате и переселяются на других больных. Кроме того, ванны необходимы и как лечебное средство. Устройство водоснабжения и ванных комнат обойдется, по исчислению инженера-технолога Боровича, в сумме до 800 руб.

5) В больнице нет отдельного помещения для заразных больных, и такие больные помещаются вместе с незаразными, почему возможна передача болезни от соседа к соседу. Необходимо имеющийся при больнице флигель освободить от находящихся там старцев, которые помещены не для лечения, а лишь в силу того, что по дряхлости они требуют за собой особого ухода, например, разбитые параличом и одержимые старческим недугом, и потому было бы желательно устроить их хотя и при больнице, но на ином, более дешевом содержании, а занимаемый ими флигель приспособить для заразных больных».

Конечно, не везде был такой ад кромешный. Вот, к примеру, результат губернаторской инспекции земской больницы города Смоленска: «Обозрев 9 этого месяца Смоленскую городскую больницу считаю нужным сообщить губернской земской управе о том положении, в котором я нашел это заведение.

Пища и хлеб больных найдены мною изготовленными вполне удовлетворительно, из продуктов свежих и доброкачественных.

Больничные камеры содержатся чисто и опрятно, но воздух, как во всех камерах, так и в коридорах до того поразительно дурной, что не только гибельно действует, как заявил мне старший врач больницы, на здоровье больных, в особенности одержимых тифом и другими острыми болезнями, но даже и на прислугу, так что из последней, несмотря на все принимаемые предосторожности, еженедельно заболевает по нескольку человек.