Книга Все в твоей голове - Сюзанна О'Салливан

– Потому что мы оказываем психиатрическую помощь.

– Вы психиатр?

– Да.

– Вы должны были мне сказать.

– Простите, я был уверен, что вы знаете, к кому идете на прием. Может, вас успокоит, что мы специализируемся на лечении именно миалгического энцефаломиелита? Здесь работают не только психотерапевты, но и другие специалисты, которые помогают справиться с физическими симптомами.

– Я не сумасшедшая.

– Конечно же нет.

Рейчел все-таки уговорили остаться.

Пересиливая себя, она приступила к выполнению плана лечения. Увиделась с физиотерапевтом, оценившим ее состояние и разработавшим комплекс упражнений разной сложности. Затем – с эрготерапевтом, который расспросил ее о планах на будущее.

– Представьте, что вы полностью выздоровели – кем тогда станете?

– Я снова стану собой. Танцовщицей, а не калекой в инвалидной коляске.

– Отличная цель. Но это займет немало времени, мы должны двигаться маленькими шажками. Каким будет ваш первый шаг?

– Самостоятельно дойти от кровати до ванной.

– Прекрасно! Что ж, давайте начнем!

Очень неохотно Рейчел пошла на встречу с психотерапевтом: слишком уж свеж в памяти был предыдущий опыт. С большим удивлением она обнаружила, что психиатры бывают разными. Этот не засыпал ее вопросами, а внимательно выслушивал все, что она говорит.

Вечером позвонила мать – и голос Рейчел звучал довольно бодро. На следующий день, однако, она была уже не в столь радужном настроении. Оно испортилось после занятия с физиотерапевтом. Рейчел согласилась попробовать пару упражнений, но они оказались слишком сложными.

– А врач все твердила: «Ты можешь, давай, старайся, у тебя все получится», словно я ничего не делала.

Рейчел вытерпела четыре дня. На пятый она сидела в зоне отдыха, как вдруг у одной из пациенток началась истерика. Забившись в угол, девушка вся в слезах жаловалась на врачей. Рейчел позвонила матери и попросила ее забрать. Перед выпиской врач поинтересовался, в чем дело.

– Он думал, что сумеет меня уговорить и я останусь. Буду и дальше терпеть издевательства. Надо было сразу уйти, в первый же день.

Это случилось за год до нашей встречи. За это время она на шаг не приблизилась к выздоровлению. Я сопереживала ей – и в тоже время понимала, какие на меня возлагают надежды.

Я попросила Рейчел лечь на кушетку для осмотра, понимая, что вряд ли у нее получится: кушетка была высокой; даже с помощью отца Рейчел не смогла бы туда забраться. В неврологии это не редкость, нам часто приходится иметь дело с парализованными пациентами, и при необходимости я осматриваю их прямо в кресле. Однако Рейчел все-таки решила встать. От невероятных усилий у нее вздулись вены, ее шатало из стороны в сторону. Все затаили дыхание, готовясь подхватить девушку, если она вдруг упадет. Может, этим жутковатым зрелищем Рейчел пыталась показать мне, какую непосильную задачу я перед ней поставила? Вдруг она чувствовала, что еще не убедила меня? Пришлось осадить свои подозрения и напомнить себе, что «убедить» – вовсе не то же самое что «преувеличить» или «обмануть».

В конце концов Рейчел сдалась. Осматривая ее в кресле, я спросила:

– Вы согласны с диагнозом «синдром хронической усталости»?

Врачи действуют так же, как и пациенты, – поддерживая вроде бы формальный диалог, пытаются понять, что на самом деле думает собеседник. С Рейчел, правда, подобные хитрости не понадобились.

– Нет, – отрезала она. – Вы что, меня не слушали? У меня нет синдрома хронической усталости. У меня миалгический энцефаломиелит. Усталость – это обычное состояние для каждого человека. То, что творится со мной, этим словом назвать нельзя. Устал – значит, не высыпался или переработал. Отдохнул немного, и жизнь снова наладилась. Я – не устаю, из меня будто выкачивают жизнь.

– Да-да, вы правы, миалгический энцефаломиелит. Простите.

– Вы же видите, как мне плохо?..

Похоже, Рейчел боялась, что я ей не верю.

– Рейчел, я ни капли в этом не сомневаюсь. Я не знаю лишь, смогу ли вам помочь. Я посмотрела результаты анализов, выслушала вашу историю и готова подтвердить диагноз «миалгический энцефаломиелит». Вряд ли новые анализы изменят ситуацию.

– Не хочу я больше анализов. Я хочу, чтобы меня лечили. Я слышала, что могут помочь интерфероны, которые используются при лечении больных рассеянным склерозом. Назначьте мне их!

– Рейчел, эти препараты очень опасны, и миалгический энцефаломиелит ими не лечат – это запрещено. Я никак не могу их вам выписать.

– Да плевать, насколько они опасны. Это моя жизнь, не ваша!

Рейчел рывком (и откуда только взялись силы?) вытащила из сумки пачку газетных вырезок и распечаток.

– Вы же видите, в каком она состоянии. Если так, должны понимать, что терять ей нечего, – добавил отец. Мать молча вытирала глаза платком.

– Простите. У меня нет права.

– Вы просто хотите сказать, что государственная страховка не покроет оплату этих лекарств! – вскипел отец.

– Тогда мы уедем в Америку, – добавила Рейчел. – Однако я не хочу, я имею право лечиться на родине.

– Интерфероны запрещено применять в лечении МЭ во всех странах. Еще раз простите.

Рейчел думала, что я знаю способ ее вылечить, просто упрямлюсь. А может, она считала себя жертвой государственной политики в области здравоохранения. Однако дело было не в деньгах и не в страховке. Четверть миллиона людей в Великобритании и еще как минимум два миллиона в США страдают от миалгического энцефаломиелита (иначе известного как синдром хронической усталости). Все эти люди в определенной степени зависят от своего лечащего врача: чьи-то жалобы проигнорируют, кому-то назначат бесполезные обследования; одним выпишут антидепрессанты, другим рекомендуют нетрадиционные методы лечения… Особенно не везет тем, кто обращается к врачам, практикующим альтернативную медицину. Один «специалист» на своем веб-сайте утверждал, что успешно лечит МЭ воздействием на «биологическое поле» пациента; не менее популярны иглоукалывание и витаминные добавки. В лучшем случае возникает эффект плацебо, в худшем пациент, из которого выкачали деньги, разочаровывается в возможностях медицины. Не считая подобных индивидуальных «открытий», МЭ во всех развитых странах лечат одинаково, и девушке в любом случае, где бы она ни жила, не назначат иммуномодулирующую терапию.

Иногда пациенты все-таки уговаривают врача пойти вопреки своим убеждениям. Возможно, я не вылечу Рейчел – но хотя бы избавлю ее от риска подобных экспериментов. Жаль только, что она упрямо стояла на своем.

– Согласитесь, что у больных МЭ проблемы с иммунитетом? – настаивала она.

– Это серьезное заболевание, которое до конца так и не изучено.

– Бесполезно, – махнул вдруг рукой отец. – Мы лишь теряем здесь время.