Книга Дальневосточный штиль - Владимир Мясоедов

— Ох, смердит-то как пакостно!.. — Удачливый мародер, которым оказался Идрис, поспешил сунуть нос внутрь потертых котомок, пестреющих кое-где отличающимися по цвету и фактуре заплатками. Вещи явно были в употреблении не один год, ну да гноллы не особенно гнались за модой: сложновато это делать, когда в магазины не пускают иначе как чучелом. — Ха, а похоже, нам сегодня везет! Тут шкурок беличьих штук десять, пара лис, куница и даже соболь один! Чур, он мой!

— Потом трофеи делить будете, а сейчас сюда тащите эту сумку. — Олег нервничал. Ему казалось, что он уже слышит, как ворочается медленно пробуждающееся чудовище, которому с каждым мгновением все меньше и меньше хочется лежать на прежнем месте. — Кхе-пкхе-хе!.. Что за дрянь?! Аж глаза режет! Эти псины, похоже, как-то сумели и скунса добыть, наплевав на то, что эта вонючка только в Северной Америке и водится!

Не став разбираться в вытряхнутой себе под ноги куче барахла, тем более что несло откуда-то оттуда такими ароматами, что амбре солдатского сортира казалось по сравнению с ними нежным благоуханием, Олег загрузил внутрь мешка все имеющиеся гранаты, а потом чуть надрезал боковину сумки. Опытные пироманты не обязаны были видеть то, что жгут, но ему до такого владения магией огня оставалось больше, чем упавшему в воду кирпичу — до корабельного якоря. Но если взгляд чародея мог остановиться на краешках торчащих из отверстия фитилей, то воспламенить их становилось относительно легко даже с большой дистанции.

Зомби, в котором собственно живого мертвеца, а не просто прогуливающегося по своим делам гнолла при первом взгляде не смог бы опознать даже соплеменник, послушно потопал в заданном направлении, ведущем его прямо в зубы спящего чудовища. А вслед за ним отправились стрельцы, пошатываясь и тяжело дыша, а также местами используя свои пищали как костыли, чтобы опереться на них в особо тяжелые моменты. Да, Олегу казалось, будто пули не смогут особо повредить монстру… но он все же не являлся профессиональным пророком, чтобы настолько сильно полагаться на смутные предчувствия будущего. Да и потом, несколько лишних отверстий в теле еще никому на пользу не пошли. Может, как раз десятка-другого метких попаданий и хватит порождению сибирских чащоб после взрыва гранат, чтобы окончательно испустить дух.

Как оказалось, интуиция боевого мага не обманывала. Когда гнолл, пошатывающийся из-за нарушенной после смерти координации, ступая почти след в след своего предшественника, приблизился к плотоядной скале, в ней открылись две ярко-зеленые щели. Потом они расширились до размеров тележного колеса, в них обнаружились вертикальные зрачки, и только тогда до людей дошло, что это глаза. А громадный валун — и не валун вовсе, просто голова воистину громадного чудовища, фактурой своей шкуры напоминающего камень. Монстр подслеповато и несколько обескураженно уставился спросонья на такое обилие добычи под самым носом. Видимо, ему раньше никогда не подавали завтрак в постель. Его цепкий язык выстрелил вперед, обвился вокруг зомби-гнолла и потащил его в довольно скромную для обладателя подобных габаритов зубастую пасть.

А потом из-под снега вылезла лапа. Длиной в семь с лишним метров, с ладонью, куда можно бы было спрятать телегу, и когтями-саблями, подходящими для разрытия рассчитанных на артиллерийскую бомбардировку бункеров. Эта чудовищная конечность ударила о землю, мимоходом сломав подвернувшуюся под нее молодую ель, и, опираясь на нее, гигант стал подниматься. Внешне он напоминал гибрид гориллы со слоном и был большим. Очень большим. Огромным! Величиной с четырех-, а то и пятиэтажный дом. Серая шкура пестрела многочисленными шрамами и бородавками. Бугры перекатывающихся под ней тугих мускулов явно обладали достаточной силой, чтобы выламывать с корнями вековые дубы, раздирать на части бронетехнику, ломать крепостные ворота и метать валуны размером с человека по пролетающим на опасно низкой высоте летучим кораблям.

Стрельцы дружно заорали от ужаса, перекрывая своими воплями даже грохот двух-трех выстрелов. Другие и стрелять-то не стали. Бросили оружие и пустились наутек сразу, и Олег их даже не мог в этом винить — у самого волосы успешно подняли тяжелую зимнюю шапку, а ноги подкосились. Мыслей в голове не было, а губы прошептали: «Аминь, блин!» — другую поминальную молитву по себе самому боевой маг второго ранга в жалкие секунды его оставшейся жизни не успел бы ни вспомнить, ни озвучить. Похоже, под слоем снега прятался то ли овраг, то ли иная какая ложбина. И в этом углублении, как в кроватке, зазимовал монстр, способный просто перешагнуть частокол вокруг большинства сибирских поселков. Однако людям все же невероятно повезло, причем целых четыре раза подряд.

Во-первых, Олег поджег фитили раньше, чем полностью осознал габариты монстра и впал в состояние шока. Иначе бы он просто не сумел сконцентрироваться в достаточной мере, чтобы даже жалкую пару искорок у себя между пальцами пропустить. Во-вторых, гранаты были хоть и устаревшими, но большими, тяжелыми и мощными. Их конструкцию утвердили еще в те времена, когда, кроме черного пороха, армия никакой иной взрывчатки не признавала, а с тех пор химия успела шагнуть вперед. В-третьих, рванули взрывные устройства дружненько во рту чудовища как раз в тот момент, когда опасное блюдо, разбрасывающее в разные стороны осколки, оказалось ближе всего к мозгу чудовища. Случись эти взрывы снаружи — и покатый череп человекоподобного гиганта максимум пару новых отметин бы получил — такую кость явно следовало вскрывать только артиллерийскими снарядами, причем не самого малого калибра. Но немертвый камикадзе выполнил свою миссию с блеском, и потому не успевший выпрямиться гигант пошатнулся, сплюнул на землю литров сорок слюны вперемешку с кровью, ошметками гнолла и обрывками языка, а затем рухнул и затрясся в агонии. В-четвертых, упала эта громада не на Олега и стрельцов, а в сторону от них, иначе бы песенка людей оказалась спета. Не задавило бы их сразу, так размазало в кашу пару секунд спустя.

Тело монстра жаждало жить, оно было очень большим и сильным, даже зимовка с вынужденным отказом от приема воды и пищи не сильно сказалась на его мощи. Однако созданный древними колдунами по образу и подобию нормальных позвоночных, гигант умирал и ничего не мог с этим поделать. Главный нервный узел его организма оказался в десятках мест испорчен разворотившими все на своем пути кусками железа и как следует взболтан воздействием неоднократно отразившейся от стенок черепа ударной волны.

— С… с… — люди пялились на агонию чудовища, длящуюся уже минуты три, и понимали, что в этот раз им повезло. Олег выдохнул, расслабляясь в достаточной мере, чтобы больше не бояться помереть на месте от разрыва сердца. Но все же в недостаточной, дабы полностью вернуть контроль над речевым аппаратом. — С… с…

— Слава тебе, Господи? Спаси и сохрани меня, грешного? — наивно предположил Афанасий, который был то ли очень храбрым, то ли очень глупым, поскольку не только остался рядом с оцепеневшим от ужаса командиром, но и почти не проявлял признаков паники. Все остальные стрельцы давно уже убежали кто куда, и у боевого мага заранее болела голова при одной мысли о том, как он будет их собирать. С таким стимулом было бы немудрено убежать и в Японию, пройдя по морю, разделяющему материк с островами, аки посуху. И даже не заметив этого. — Славься, Пресвятая Богородица, что избавила нас от гибели неминуемой?