Книга Первая советская атомная подлодка. История создания - Леонид Осипенко

А Резник надолго связал свою судьбу с подводными лодками. Последний раз я слышал о нем как о прекрасном инструкторе учебного отряда в Северодвинске.

Мой «звездный час»

На следующий день, 21 июля 1962 г., Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении экипажа «К-3» опубликовала газета «Правда». Что это была за «атомная подводная лодка» и какое «специальное задание правительства» выполнил ее экипаж, все узнают только через полгода, но звание Героя Советского Союза тогда давали очень редко, так что мы с Петелиным и Тимофеевым сразу стали известными людьми. Кстати, именно из газет узнали о моем возвращении из похода жена и дочки.

Присвоение звания Героя Советского Союза трем офицерам флота стало особой удачей для политработников. Сначала меня пригласили на митинг в Мурманск. Машины, правда, не дали, и мне пришлось сто километров с лишним трястись на машине передвижной санэпидемической лаборатории, а потом и спать в ней. Еще меня возили на ленинградское телевидение, где приходилось врать и вилять, чтобы было неясно, какое же задание мы выполнили. Когда в конце года мы с женой поехали отдыхать в Подмосковье, мне пришлось выступать перед студентами МГУ.

В декабре принято подводить итоги, и во многих газетах в то время существовала рубрика «Герои года», где мое имя фигурировало рядом со свекловодом Светличным, космонавтами Николаевым и Поповичем. Была подобная рубрика и в «Известиях», главным редактором которых был тогда А. И. Аджубей, зять Хрущева. Никита Сергеевич любил, когда за вечерним чаем Аджубей читал ему материалы из завтрашнего номера. Так, 1 января 1963 г. он вновь услышал мою фамилию, которую почему-то запомнил.

— Подожди, подожди, — остановил зятя Хрущев. — Ведь мы хотели их собрать на Красной площади. Нет, надо немедленно рассказать, что эта лодка сделала.

Так все и завертелось. Разыскать офицера в любой точке земного шара труда не представляет. Уже на следующее утро в Солнечногорск, где мы с женой отдыхали в санатории, приехала черная «Волга». Действовали от имени Хрущева, так что все делалось быстро. Меня взяли прямо на лыжне и с лыжами посадили в машину. С большим трудом удалось мне убедить посланцев оставить лыжи и переодеться, прежде чем ехать в Москву.

Привезли меня в кабинет Аджубея. Алексей Иванович к нашему разговору подготовился. Он уже знал, что в печати была всего лишь одна публикация про подводные лодки, автор которой Валентин Гольцев, журналист, плавал на нашей лодке четверо суток в сентябре 1961 г.

Статья эта, опубликованная в «Известиях», весьма курьезная. Называлась она «Атомоход в походе» и рассказывала в том числе о торпедных атаках. Технических сведений, чтобы не разгласить ненароком секретов, в ней практически не было, зато дезинформации — хоть отбавляй! Делалось это специально, чтобы заморочить голову американцам, и согласовывалось на высоком уровне. В частности, Гольцев утверждал, что в подводном положении лодка находилась на постоянной радиосвязи с берегом, что невозможно по всем законам физики. Другая его выдумка доставила подводникам особую радость и долгое время служила пищей для остряков. Журналист подробно описывал эластичный хвост лодки, изгибающийся по воле волн.

Надо сказать, что в США это сообщение наделало шума. Так, 14 октября 1961 г. американская газета «Нейви Таймс» поместила заявление командующего подводными силами США вице-адмирала Грефеля под красноречивым заголовком «Россия подорвет свой бюджет, строя атомные подводные лодки». В статье, в частности, говорилось: «Большинство кораблей, составляющих подводный флот русских, — это новейшие корабли. Поэтому перевести его на атомную энергетику невозможно». Английский журнал «Нейви» привел слова начальника штаба ВМС США адмирала Андерсона: «У меня нет никаких сомнений, что США оставили далеко позади весь остальной мир в области атомного кораблестроения». Поэтому на Западе не было воспринято с должной серьезностью и сообщение, сделанное министром обороны СССР на XXII съезде КПСС 23 октября 1961 г. о том, что советские ракетные подводные лодки научились хорошо ходить подо льдом Арктики. Здесь снова была значительная доля блефа, что заставляло усомниться вообще в существовании подводных атомоходов в СССР.

Мы с Аджубеем вспомнили об этом и посмеялись. Но теперь главный редактор «Известий» хотел получить правдивый и подробный рассказ о походе на Северный полюс.

— Даю тебе Гольцева и сейчас позвоню Горшкову, — сказал мне Аджубей, — пусть немедленно отзовет тебя из отпуска. Поезжайте на Север, поднимите все журналы, документацию и подготовьте статью.

Так мы и сделали. Съездили с Гольцевым в Ленинград, потом в Западную Лицу. Собрали все необходимые материалы и для окончательной их обработки вернулись в Москву. Я остановился в гостинице «Украина», Гольцев приходил ко мне в номер, и мы целыми днями работали.

Однажды поздно вечером явился ко мне корреспондент «Красной Звезды» Кореневский.

— Вы военный человек или нет? Если военный, то первую публикацию должна сделать «Красная Звезда»!

Вот так и получилось, что за сутки до публикации в «Известиях» «Красная Звезда» поместила статью «Лодка во льдах». Аджубей был в бешенстве. Через Хрущева вызвали главкома — почему произошла утечка информации? Звонят мне домой: «Почему проболтались?» — «Как проболтался? От меня тайны никто не требовал, да и „Красную Звезду“ я предупредил, что готовится публикация в „Известиях“».

А ко мне уже бегут из «Комсомолки» за интервью, да и из других газет звонят. Я устал трубку снимать.

Один звонок, правда, был не от журналистов:

— Лев Михайлович, здравствуйте! С вами говорит адъютант главнокомандующего ВМФ. Сергей Георгиевич приказал вам немедленно прервать отпуск и убыть на Северный флот. Вас здесь все атакуют, чтоб не сказать лишнего, возвращайтесь на свою базу.

Я попытался возразить: что, мол, я мог сказать лишнего?

— Вам понятно приказание главнокомандующего?

Вот так и закончился мой «звездный час».

Итоги похода

Одной из основных задач, поставленных перед «К-3» во время похода к Северному полюсу, было испытание навигационных комплексов. Предлагалось выбрать из двух систем ту, которая могла обеспечить большую точность и надежность в высоких широтах. Эту задачу экипаж выполнил.

Перед «К-3» стояла и учебная боевая задача. Мы должны были крейсировать в районе Северного полюса, лишая подводные лодки-ракетоносцы «противника» возможности нанесения внезапного ядерного удара по жизненно важным центрам СССР. Нужно было проверить работоспособность лодки в условиях низких арктических температур, когда за бортом минус два градуса и все трубопроводы забортной воды обледеневают.

Наконец, в то время карта Арктики фактически представляла собой голую сетку. Постоянно проводившиеся на борту «К-3» исследования рельефа дна, течений, ледовитости позволили заполнить немало белых пятен, в том числе и обнаружить хребет, наличие которого только предполагалось.

Однако главный результат нашего похода, с моей точки зрения, был морального характера.