Книга Мистер Пропер, веселей! - Василий Богданов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да ты набухался! – крикнул Бумер Артуру.
– Нет, – Артур остановился и перевёл дух. – Я ищу женщину.
– А-а-а! – радостно подмигнул ему Бумер и сказал Директору: – Он бабу хочет, ёб-б-банавро!
– Так ты чё? Бабу хочешь, ёб-б-банавро? – спросил Артура Директор и радостно подмигнул. Артур не успел раскрыть рта.
– Да, он бабу хочет, ёб-б-банавро! – ответил за него Бумер. – Зацени, ёб-б-банавро! – он зажал обоими пальцами нос и повалился назад в жадные объятия двух колоссальных бабищ.
Пухлые руки оглаживали его сверкающую потную лысину, его щёки и губы, задирали на нём рубашку и лезли в штаны. Перед глазами Артура разорвалась бомба, и он, на секунду ослепнув от взрыва, близко увидел безумное лицо и алчные губы, уткнулся носом между огромных грудей, почувствовал, как женские руки настойчиво лезут ему в ширинку. Одна бабища тёрлась о него своим неуклюжим задом, вторая толкала резиновый язык в ухо. Нет, обе тёрлись о него, и он ощущал себя тонким куском ветчины, зажатым между двух булок. Нет, одна сквозь штаны хватала рыбьим ртом его член, а вторая делала вид, будто совершает с первой половой акт. Нет. Он вдруг понял, что на самом деле сейчас ничего не происходит, есть лишь какая-то имитация секса, какое-то болезненное симулирование, и, как только он понял это, всё исчезло вместе с запоздалой мыслью о том, что стоило сохранить игру ещё в баре.
– А иначе и не бывает, – отозвался бармен. – Повторить? – он кивнул на пустые стаканы.
– Нет-нет, я, пожалуй, пойду, – поспешил остановить его Артур.
Когда он слез со стула, Кристина поймала его за руку.
– Подожди-ка минутку, Король.
– Зачем?
– Закрой глаза, открой рот.
Артур подчинился.
– Не грусти.
Он почувствовал у себя на языке таблетку и, проглотив её, оказался перед дверью, выкрашенной зелёной краской, успев напоследок услышать:
– Кристина, кисуля моя…
Толкнув дверь, он попал в тесное подсобное помещение. Тусклая лампочка. На стенах желтовато-зелёные подтёки, похожие на застарелые синяки. Ржавая раковина, полная грязной посуды. На полу много вёдер и лентяек. Под раковиной на корточках сидит девчонка с бледным острым лицом и неестественно огромными глазами. На ней вытертые мешковатые джинсы неопределённого цвета, оранжевая толстовка с покемоном и ядовито-зелёные ботинки на толстой подошве.
– Привет, Маугли, – сказал он ей, – ты что здесь делаешь?
Девчонка подняла на него огромные глаза, в каждом из которых дрожали яркие блики, и скороговоркой произнесла:
– Конничива, О генки деска?
– Хай, генки дес, – как заведённый, отвечал он.
Девчушка захихикала, прикрывая маленький рот ладошкой.
– Ты клёвый, – сказала она.
Он присел на корточки рядом с ней.
– Раскумаримся? – спросила девчушка.
Артур кивнул.
– Давай.
Она пошарила по карманам и достала пачку дешёвых «Житанс» и свёрточек из газеты.
– Курил когда-нибудь траву?
– Ага.
Она развернула свёрточек, в котором оказалась сухая серо-зелёная смесь. В глаза Артуру бросился набранный крупным шрифтом отрывок газетного заголовка «…за хорошим товаром всегда очередь». Что бы они там ни продавали: холодильники, пылесосы или пластиковые окна, – в сложившемся контексте, присыпанная высушенной марихуаной, эта надпись приобретала совершенно иной смысл.
– Как хоть тебя зовут? – спросил Артур и сел прямо на пол, потому что почувствовал, как от сидения на корточках затекают ноги.
– Киоко, – отвечала девчушка, не отвлекаясь от своего занятия, – Киоко Фуджишита.
– Да ну, не гони.
– Серьёзно, – Киоко деловито выпотрошила из сигареты весь табак и набивала в неё коноплю.
– Да ты же по виду русская, и глаза у тебя совсем не японские, не узкие то есть, а, наоборот, огромные, как блюдца.
– Ну, – недоумённо пожала плечами Киоко, – а ты мультиков будто не смотрел?
– Каких ещё мультиков?
– Японских, – Киоко оторвала от сигаретной пачки кусочек бумаги и свернула «пятку».
– Подожди, – Артур сделал останавливающий жест ладонью в перчатке. Она посмотрела на него так, будто бы он переместился за прозрачную стену. Два лица – его и её – висели в воздухе друг против друга. Ниже лиц на уровне груди висел знак «СТОП!» – его ладонь, от которой во все стороны расползлась прозрачная плоскость.
– Смотри, – Киоко улыбнулась и близко к его глазам поднесла «пятку».
От прикосновения «пятки» прозрачная плоскость дрогнула, как водная гладь, и по ней разбрелись ленивые широкие круги. «Надо же, меня уже глючит безо всякой травы», – подумал Артур. Киоко вынула фильтр и засунула на его место «пятку». Руки у неё были бледные, костлявые, все в цыпках и сиреневой сетке сосудов.
– А папа у тебя кто был? – спросил Артур.
Киоко прикурила сигаретку и изо всех сил втянула в себя дым. Глаза её сначала округлились, а потом прищурились. Редкие ресницы на верхних веках сцепились с ресницами на нижних, и сквозь них пьяно блеснули растаявшие зрачки.
– А папа у меня был последний самурай, – выдыхая сладкий дым, отвечала она. – На, держи, – она протянула ему сигаретку.
Он затянулся, почувствовав, как дым проникает в лёгкие, и немедленно закашлялся. Киоко звонко расхохоталась:
– Не умеешь! Дай сюда.
Борясь с кашлем, он вернул ей сигаретку.
– Сейчас мы будем пускать «паровозы», – объявила она. – Иди сюда.
Он придвинулся.
– Ближе.
Он сделал ещё одно движение ей навстречу. Огромное лицо с острым подбородком. Огромные, как блюдца, глаза.
– Ближе.
Она вставила сигаретку зажжённым концом в рот и выдохнула через «пятку» струйку горячего дыма, которую он поймал губами. Затем медленно сомкнул веки и с облегчением выдохнул дым в её смеющиеся глаза.
– Понравилось? – спросила она. – Давай ещё?
– Давай.
Артур не понял, как они начали целоваться, лишь внезапно почувствовал чужой язык у себя во рту – сладкий, расслабленный, с кучей пупырышков, похожий на грушёвую мякоть.
Когда его руки уже забирались ей под футболку, она неожиданно отпрянула, вскочила на ноги и запрыгала на одной ноге в противоположный конец комнаты, опрокидывая по пути вёдра.
– Мне нельзя! Я несовершеннолетняя! – дразнилась она, показывая язык.
Артур уронил одурманенную голову на грудь и молчал. Он чувствовал, что пьян и что засыпает. Очнулся он спустя какое-то время от крика:
