Книга Милые Крошки - Сэм Левеллин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Брюс взял голосовой аппарат Королевского Михаила, размахнулся и бросил. Описав в воздухе дугу, серебряный барабанчик попал точнехонько в красное жерло вентиляционной трубы и пропал из виду.
— СЕМЬ! — гаркнула толпа.
* * *
— СЕМЬ! — донеслось откуда-то сверху.
Кассиан посмотрел наверх. В вентиляционной трубе что-то стучало и позвякивало. Потом оттуда вылетел маленький серебряный барабанчик. Кассиан поймал его на лету, сунул в щель, прорезанную в животе Королевского Михаила, и побежал к кабине управления. Он поднял Медведя над головой. Глаза Старшого завращались. Кассиан нажал на медвежий живот. «ДОПРЫЙ ФЕЧЕР, ФАШЕ КОРОЛЕФСКОЕ ФЫСОЧЕСТФО, — сказал Медведь. — Я ЖЕЛАЮ ФАМ…»
Дверь с грохотом распахнулась. Любвеобильные руки протянулись к Королевскому Михаилу.
— ЗДРАФСТФУЙ, ДРУЖОК! — вскричал механик, обнимая старого друга.
— Теперь дело за вами, — сказал Кассиан.
* * *
— Что это он делает? — спросила Примула.
— Страшно подумать, — ответила Капитан, словно уже подумала, и ей это не понравилось.
— Что это? — сказала Маргаритка.
Все замерли. На мгновение стало тихо.
Потому что глубоко-глубоко у них под ногами, под стальной палубой, в таинственных недрах судна что-то шевельнулось. Как будто произошло крохотное землетрясение или где-то далеко в доме хлопнула дверь.
И прекратилось, как будто ничего и не было.
— Просто усадка, — сказала Капитан. Она была очень, очень бледна. — Кстати, где ваш брат?
* * *
Маргаритке было нетрудно полюбить Капитана. И это было странно, потому что Маргаритка никогда никого особенно не любила, кроме разве что брата и сестры. Чувство было непривычное, а поскольку она к нему не привыкла, оно вылилось в беспокойство за всю работу, которую следовало сделать на корабле, за бедных добрых грабителей-нянь, которые будут несчастны и будут страдать, если им придётся покинуть их корабль, или попасть в тюрьму, или ещё что-нибудь.
Боже мой, думала Маргаритка, привыкшая брать вину на себя, поскольку её годами воспитывали няни. Фактически, это я во всём виновата.
Потом оказалось, что она держится за руку Капитана, а Капитан держится за неё.
— ВОСЕМЬ! — гаркнул Суперинтендант Стулле Ларсен. На ринге Шнифер Брякнулл встал на колено.
— О-о! — взревела толпа.
Шнифер опять упал.
— А-а! — застонала толпа.
* * *
Внизу, в машинном отделении «Клептомана», Кассиан стоял перед огромной панелью, сверкающей полированной медью. Вокруг него стояли его отборные помощники, все как один — механики высочайшей квалификации: взломщики сейфов, железнодорожные налетчики и специалисты по банковским подкопам. Рядом с ним, блаженно улыбаясь, стоял Старший Механик, кронпринц Беовульф Исландский, с Королевским Михаилом на руках.
— Доложите обстановку, — сказал Кассиан в переговорную трубку.
— Уровень воды сравнялся, командир, — раздалось в трубке.
Для Кассиана это было кульминационной точкой проделанной работы. Разумеется, он знал о лайнерах всё, потому что в своё время прочел «Книги знаний» Артура Ми от «В» до «Я» («А» и «Б» погибли во время одного эксперимента).
Вот его список предстартовых процедур:
1. Всё смазать.
2. Уравновесить бункеры, особенно номер 9, переместить содержимое в номерах 2,3,4 и 7 для оптимальной устойчивости (по левому борту нечетные, по правому — четные номера).
3. Проверить переговорные трубки.
4. Проверить масло, воду, другие топлива, генераторы, провиант, простыни, одеяла, спасательные шлюпки, масло, сыр и все вспомогательные механизмы.
5. Снова проверить переговорные трубки, а также телеграфы в машинном отделении.
6. Проверить ворота дока.
7. Разжечь топки.
8. Убедить Старшего Механика, чтобы он включил Главный Рубильник.
9. Это всё.
* * *
Все эти годы «Клептоман» простоял в доке — огромном бассейне с воротами в дальнем конце, так что независимо от приливов и отливов вода в доке всегда держалась на одном и том же уровне. Сегодня утром Кассиан послал портовую бригаду к воротам шлюза, чтобы открыть люки: если через них пойдёт вода, её уровень в доке станет таким же, как снаружи. Когда уровень в доке установился, отворились громадные ворота, и перед «Клептоманом» открылся выход в море.
После того как восстановили Михаила, Кассиан перешел к пульту управления.
— Доброе утро, Палец, — сказал он.
— Доброе утро, командир.
— Пары подняты?
— Пары подняты.
Ранним утром он распорядился развести пары. Из норок и щелей, с чёрных лежанок в бункерах высыпали кочегары — золотоискатели, кладбищенские воры, охотники за кладами и прочий отстой уголовною мира, годный только на то, чтобы орудовать лопатой. Потом два-три поджигателя-пиромана побросали в просторные топки подвернувшуюся под руку бумагу и палки. Сверху посыпался уголь, занялся, разгорелся; жар охватил котельные трубки; вода закипела, превратилась в пар, и теперь он ждал за вентилями, когда его впустят в огромные цилиндры, а поршни приведут во вращение огромные валы, протянувшиеся через всю корму, и — в свою очередь — насаженные на них пятиметровые бронзовые винты. В своё время эти винты протащили «Клептоман» через Атлантику за рекордные шесть дней.
И вот сейчас, двумя часами позже, стрелки манометров подползали к красной отметке.
Кассиан открыл переговорную трубку:
— Доложите.
Из одной трубки доносилось стоголосое «Жульничество!», другая, которую слушал Кассиан, сказала: «Ворота открыты, командир. Мы готовы».
— Так, — сказал Кассиан. — Привод?
— Все системы в норме, командир, — сказал Палец.
— Мостик? — сказал Кассиан в переговорную трубку.
— Все на месте и готовы.
— Здесь — тоже.
— Тогда самый малый назад, — сказали с мостика.
— ЖУЛЬНИЧЕСТВО! — ревела далекая толпа.
«Дзынь!» — звякнул телеграф.
Пар ворвался в цилиндр. Повернулись блестящие кривошипы. Огромный корабль пришёл в движение.
* * *
Всё это время Белый Ван Дал висел на медленно растягивающихся шнурах Кассианова клея. Наконец люди увидели, что он делает. Он вытащил из-за уха карандаш и, преодолевая сопротивление клея, принялся писать на кафельной плитке размером 10x5 сантиметров, которую постоянно носил в заднем кармане своих грязных, вечно сползающих джинсов. Под ним был белый квадрат ринга; Митч-Кирпич неторопливо закусывал в своем углу, роняя на брезентовый пол рыжие кирпичные крошки. Суперинтендант Стулле Ларсен склонился над крохотным распростертым Шнифером; глаза у того опять были закрыты.