Книга Судьба педераста или непридуманные истории из жизни… - Зяма Исламбеков

– Слава, а кто напишет, кто всё под ключ сделает у тебя есть? – спросил Игорь Михайлович и сам же дал на него ответ, – Виктор Иванович? Опять, как всегда?

– Ну, разумеется! Кто же ещё, как ни он?! Надо же быстро и качественно…

– Добро!

– А как погода в столице? – поинтересовался в конце разговора Вячеслав Михайлович.

– Дождь, ха-ха-ха, – засмеялся Игорь Михайлович, – к деньгам, ха-ха-ха.

На веселой ноте и закончили телефонный разговор.

Постучав в дверь комнаты ученого секретаря Лобова, скорее для формальности, чем из вежливости и для приличия, Вячеслав Михайлович зашел к Николаю Михайловичу, который был занят тем, что с одной папки перекладывал в другую папку свои бумаги.

– Николай Михайлович, добрый вечер, – Вячеслав Михайлович пожал руку Лобову и без приглашения присел на стул, на плечиках которого висел пиджак от костюма тройки Николая Михайловича.

– Добрый вечер, Вячеслав Михайлович, – генерал был даже рад неожиданному визиту председателя, у которого он собирался подписать несколько бумаг. Их кабинеты располагались на разных этажах и в противоположных концах здания.

– Николай Михайлович, звонили из Москвы. Вам надо срочно быть в ВАКе. Тряпкина помните? – поинтересовался Вячеслав Михайлович.

– Да, разумеется.

– Завтра уточните время и место встречи с Алексеем Ивановичем и заберете у него пакет документов и деньги в конверте.

– Опять заказ? – Лобов интуитивно смекнул что к чему.

– Точно не ясно, но, думаю, всё идет к тому, что надо будет поработать, – несколько неуверенно ответил председатель. Он уже пытался определить сумму, которую надо было поделить между Москвой и СПб.

– А что, если поеду не я, а, это самое, значит, Виктор Иванович? – поинтересовался Лобов.

– Его не надо дергать, вопрос конфиденциальный. И он ещё понадобится, но чуть позже, – уже уверенным тоном заметил Вячеслав Михайлович.

– А, это самое, значит, я могу, ну, сказать Виктору Ивановичу, что, мол, значит, ну, то есть, короче…, – начал блеять Николай Михайлович, почувствовавший прилив сил от шальных денег, которые должны были придти к генералу Лобову из ниоткуда.

Как снег среди ясного неба была информация от председателя диссовета о срочном заказе. Теперь Николай Михайлович начал усиленно считать расходы и график платежей. Еще не был точно известен заказчик, а Николай Михайлович уже знал сколько, когда и на что он потратит свои деньги.

Только одно знакомство с Николаем Михайловичем предполагало как минимум 300 баксов, и это были ещё божеские расценки. Николай Михайлович не только собирал документы по соискателю, но он же и оповещал всех членов диссертационного совета о дате и времени проведения защиты, он, обзванивая каждого члена диссовета, выдавал дополнительную информацию, которая в большинстве случаев была полезной и ценной. Николай Михайлович делал официальную рассылку диссертации, авторефератов. Именно ученый секретарь собирал отзывы на автореферат и на диссертацию. А акты внедрения? Тоже секретарь. Да и перед отправкой готового диссертационного дела в Москву Лобов вместе с председателем смотрели и вычитывали каждую фразу, каждую запятую.

У секретаря в помощниках был помощник – технический секретарь. Технический секретарь и делал вместо ученого секретаря диссовета всю работу, но он не был на виду. Более того, ни в одном из документов ВАКа не возможно найти даже упоминания такой должности. Однако она всегда была, есть и будет. А вот стенографистку все знают и все видят на каждом из заседаний диссовета. И платят бедные соискатели всем, но по таксе. Такса есть практически у каждого в этом «бизнесе», и только у Москвы нет никаких рамок и пределов. На Москву, на таинственного Николаича или всесильного Михалыча собирают объемистые конверты с рублями, с валютой… И всегда это делается исключительно во благо соискателя ученой степени, во благо дальнейшей работы диссовета и т. д., и т. п.

Говорить о круговой поруке здесь можно не в прямом, а лишь в косвенном плане. Из Москвы деньги в конвертах никогда не идут. Люди там умные, хапучие, работают исключительно в режиме «сухой губки», т. е. они знают лишь как брать, как отнимать, как отжимать, как напрягать… Быть москвичом очень и очень непросто. Зато инвестиции в московский статус окупаются быстро, с лихвой. Статистика возвращения из Москвы на малую родину сродни той, где эмигранты из России в США, например, не прижившись, не найдя себя там или просто разочаровавшись в нравах, обычаях и реалиях американского образа жизни, американской мечты, вернулись туда, откуда без оглядки уезжали за новым счастьем в поисках лучшей жизни.

Правда, встречаются ещё коренные москвичи, уезжающие на ПМЖ в российскую или, например, Кипрскую глубинку, но таких единицы и о них показывают на экранах ТВ.

Читателю наверняка будет интересно узнать, что каждый из членов диссовета так или иначе платил (или за него платили, или если и не деньгами, то расплачиваться приходилось чем-то значимым, материальным) за вход в совет, т. е. за право защиты в конкретном диссовете при конкретном ВУЗе.

А ещё диссертанты платят за так называемое ускорение очереди, т. е. соискателю ученой степени говорят, что есть график защит, и Вы, мол, можете при благоприятном стечение обстоятельств (!) рассчитывать лишь на следующий квартал, но другого, следующего года или даже через год. И гарантий, мол, никаких, т. к. всё может быть… А что может быть? Да всё, что угодно. Могут совет закрыть, может руководство поменяться, могут правила защиты измениться (требования к диссоветам, к диссертациям, к членам советов, к оппонентам, к ведущей организации, к соискателям ученой степени, наконец. И т. д., и т. п.). И в 99 % случаев соискатель ломается. И торг здесь неуместен. Более того, начинаешь понижать сумму поборов, размер взятки, так тебе ужесточают сроки, поднимают тарифы или даже просто отказывают. О, как!? А соискатель ничего не может понять, писал, работал, корпел, старался, от всего отказывался и друг?! Почему? Совсем всё плохо? Такой тупой?

Эти вопросы многих потом мучают годы, иногда и оставшуюся жизнь.

А почему одни в жизни становятся докторами, а другие так и довольствуются кандидатской степенью? Или, например, почему одни защищаются, а другие нет? Мне, простому сантехнику, кажется, что здесь уместна аналогия с вопросом любви и секса. Мне кажется, что мужики трахают в большинстве случаев не только тех, кого они хотят, а тех, кто прежде всего даёт. Да и женщины в большинстве случаев «левые» связи стараются использовать не столько для удовлетворения своей похоти, а для повышения планки самооценки, для удовлетворения своих материальных потребностей, для извлечения материальной выгоды. Просто так, для удовлетворения женского любопытства сегодня никто не станет на трезвую голову и в здравом уме раздвигать ноги. Но всякие ведь бывают в жизни обстоятельства?!

Щаас, волосы назад…

Где, укажите нам, отечества отцы, Которых мы должны принять за образцы? Не эти ли, грабительством богаты? Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве, Великолепные соорудя палаты, Где разливаются в пирах и мотовстве?