Книга Шарлотта Джейн Остин - Джулия Баррет

Так оно и случилось, и между ними установились легкие, дружеские отношения, прекрасно устраивавшие обеих. Миссис Тернер продолжала блистать красноречием не только в тех вопросах, которые касались ее работы, но и рассуждала о любимых авторах и книгах, а также о своей любви к поэзии; она всегда находила в мисс Хейвуд внимательную и восприимчивую слушательницу.

Дни шли за днями, и настроение более опытной и взрослой леди улучшалось от того, с каким вниманием ее молодая подруга внимала ей и училась у нее. Леди Тернер была поражена живым умом девушки. Справедливо и то, что на нее произвело самое благоприятное впечатление теплая забота молодой леди о приютивших ее людях.

Что касается Шарлотты, то эта случайная встреча оказалась для нее поистине самой счастливой, с тех пор как она покинула отчий дом. Очарованная знаменитой леди, она была благодарна ей за внимание и с радостью внимала ее словам. Каждый рассказ и воспоминание миссис Тернер — будь то рассказ о ее походах в театр в западной части Лондона, или о посещении студии художников в Ковент-Гарден, или описание встреч с другими писателями за чашечкой кофе — представлялись выросшей в сельской глуши мисс Хейвуд воплощением ее самых сокровенных мечтаний.

Красоты побережья Сассекса, которые так захватили ее после приезда, показались девушке еще более замечательными после разговоров с миссис Тернер; можно ли было ожидать большего удовольствия?

Но однажды утром миссис Тернер пересказала некие местные сплетни, которые ей довелось услышать, и они встревожили мисс Хейвуд. Очевидно, в прошедший полдень миссис Тернер нанесла визит леди Денхэм, которая сообщила ей кое-какие важные новости. Ее светлость заявила, что миссис Тернер должно быть интересно, как она планирует дальнейшее расширение Сандитона.

— Нашим давним сокровенным желанием, миссис Тернер, — начала ее светлость, — было предоставлять изысканные, поистине роскошные комнаты и дома нашим выдающимся гостям, число которых уже увеличивается. Я с гордостью могу сообщить вам, что наш Ватерлоо-крещент, если к нему подойти с умом, станет вершиной этого плана. Поскольку я заверила мистера Томаса Паркера, что никакая жертва не может считаться чрезмерной для подобной цели, то он также посоветовался со своими банкирами. Так что ни малейшей задержки быть не должно. У нас будут апартаменты, не хуже чем в Челтенхеме и Брайтоне, и даже превосходящие апартаменты этого выскочки Бриншора.

Миссис Тернер слушала внимательно, хотя и пребывала в некотором замешательстве. Разве не обратила она совсем недавно внимание мисс Хейвуд на пустующие помещения в старом городке? И не было ли опрометчивым решением строить новые дома при наличии незанятых старых? Как может столь быстро возрасти потребность в новых комнатах?

Шарлотта тоже была озадачена этими известиями. В течение того недолгого времени, что мисс Хейвуд гостила у Паркеров, они действительно неоднократно заговаривали о больших инвестициях, необходимых для вложения в строительство; но у мистера Паркера всегда были колебания на сей счет. Хотя при этом он неизменно утверждал, что горит желанием создать свой восхитительный «крещент», как и у ее светлости. Для него подобный проект, увы, означал Ватерлоо, которое должно было неизбежно последовать за триумфальным сооружением его собственного Трафальгара!

Хотя состояние этого достопочтенного джентльмена, его земли, собственность, доставшаяся ему в наследство, были достаточно велики, чтобы обеспечить безбедное существование его самого и всей семьи — достаточные даже для того, чтобы в его отсутствие поддерживать привычный образ жизни, — они были обложены большим налогом. Мистер Паркер слишком хорошо знал, что рискованные предложения провернуть столь крупное дело означали, что на карту будет поставлено многое, — такие суммы, которые он не мог себе позволить. Он уже и так щедро пожертвовал на восстановление зала для приемов и собраний и на сооружение отдела абонемента в библиотеке. Шарлотта задумалась над тем, что могло стоять за этим внезапным желанием произвести столь значительное кровопускание их семейному бюджету, при том, что средства его были достаточно ограничены?

В те редкие моменты, когда они оставались наедине, встревоженная миссис Паркер намекнула Шарлотте, что опасается последствий такого решения; впрочем, она тут же запротестовала против того, что столь амбициозное предприятие должно служить источником беспокойства.

— Я часто вспоминаю, — призналась она, — о нашем старом доме. Да, кстати, вы же сами видели овощи с нашего огорода, мисс Хейвуд, видели, как хорошо они здесь растут. Даже тут, на побережье, нам не удается вырастить ничего более вкусного, почему-то они и отдаленно не напоминают те, которые мы ели раньше. Тогда мы вели намного более простой образ жизни. Наш Трафальгар-хаус более величествен и великолепен, он больше подходит вкусам мистера Паркера. Я даже предполагаю, что в будущем, как только наши дети подрастут, наше положение станет столь же заметным, как и положение самой леди Денхэм. В общем-то, — закончила она, явно пытаясь внушить уверенность самой себе в этой пустопорожней беседе, — все это было до того, как мистер Паркер посвятил себя задаче обеспечить наше процветание и счастье. Нам не следует ставить под сомнение его мудрость в подобных вопросах.

Выслушав сообщение миссис Тернер, Шарлотта вздохнула. Она задумалась о том, выйдет ли толк из продолжающихся столь экстравагантных поступков. Леди Денхэм, как она прекрасно знала, находилась в плену своих амбиций создать страну чудес на побережье. Не успокоится она и после сооружения Ватерлоо-крещента. В Сандитоне должно быть все: театр или, может быть, концертный зал, во всяком случае, сад для прогулок и увеселительных мероприятий. Все должно быть сделано для того, чтобы городок занял подобающее место среди мест отдыха элиты общества. Ее положение, ее состояние, сама ее жизнь зависели от этого.

Неужели все семейство Паркеров было настолько слепо, что не осознавало опасности сложившейся ситуации? Неужели никто не заговорит с ними об этом, чтобы спасти их состояние, пока не стало слишком поздно?

Шарлотта задумалась о том, чем все это кончится.

Глава двадцать вторая

Сэра Эдварда настолько увлекло его намерение осуществить свою важную миссию, что он едва ли заметил странное оживление, в котором пребывала его сестра во время их поездки в Лондон. Если бы он обратил внимание на ее бесконечный лепет, то мог бы, без сомнения, обнаружить в нем нечто странное: в сущности, это было восторженное ожидание звонка от лорда Коллинсворта. Однако нашего искателя приключений вряд ли что-то могло отвлечь от его сумасбродной затеи; не успели они прибыть в свои апартаменты в Лондоне, как он тут же отбыл на Пиккадилли.

Вскоре его можно было заметить среди толпы людей, снующих у Брукса. Сэр Эдвард был уверен, что здесь собирается избранное общество джентльменов, — воистину избранное: министры короны, даже, быть может, сам принц, вместе со своими приближенными. Кроме того, в этом заведении с избытком хватало людей с безупречной репутацией — в отличие от Будля, Воттери или даже Уайта; таким образом, все располагались соответственно своему статусу и возможностям. Помимо этих преимуществ, наш обожатель прекрасного пола находил еще одно, которое приятно щекотало ему нервы: именно здесь, открытые для всеобщего обозрения — и с ними можно было столкнуться за игрой — находились самые модные леди Клуба.