Книга Третья попытка - Андрей Величко

То, что лиственница довольно тяжела в обработке, я знал и раньше, а теперь имел возможность убедиться еще раз. За время, что мы напилили длинных пластин для переклейки, мотор моей циркулярки перегревался два раза, несмотря на отнюдь не жаркую погоду. Да и сам диск после окончания работ так и просился на замену или по крайней мере на заточку. Зато пластин мы наделали с более чем двойным запасом и до обеда успели отобрать лучшие. Остальные пойдут на что-нибудь менее ответственное, чем мачта, – например, на латы паруса и на каркас палатки-рубки, которой явно не хватало «Катрану» для того, чтобы считаться полноценным кораблем. Кроме того, явно следовало усилить крепление транца.

Во второй половине дня я развел эпоксидки, после чего мы с Павлом склеили и сжали струбцинами лиственничные пластины. Примерно через сутки заготовки для мачты и гика полностью схватятся, и их можно будет начинать обрабатывать.

Вечером Катя кроме наших детей снова покормила еще и неандерталенка, после чего мы с ней немного поговорили перед сном. Причем разговор начался с того, что она предложила повторить то, чем мы занимались прошлой ночью, – мол, ей кажется, что моя квалификация в данном вопросе еще не дошла до ранее достигнутого уровня и, значит, мне просто необходимо регулярно тренироваться. В общем-то она была в чем-то права – я очень боялся ей что-нибудь повредить и поэтому не позволял себе ничего хоть сколько-нибудь энергичного, что бы там ни говорила Ксения. Ведь Катя же родила всего три недели назад! Так что теперь лучше проявить осторожность и уж во всяком случае некоторое время не заниматься любовью так часто.

– Думаешь? – хмыкнула моя ненаглядная. – Неужели не успел заметить, что у меня уже все восстановилось?

Я хотел было возразить, но она прикрыла мне рот рукой.

– Ладно, сегодня не будем, но только завтра не надо отлынивать, обещаешь?

– Ага, – с облегчением согласился я.

– Ура! Тогда смотри, что я тут нарисовала, пока ты переводил ценную древесину в опилки.

Нарисовала Катя карту Средиземного моря, каким, по ее мнению, оно было сейчас – вот зачем ей понадобились сведения о глубинах из двадцать первого века.

– Пролив между Сицилией и Африкой наверняка есть и в нашем времени, – пояснила она, – только он раза в три уже, чем в будущем. А проверить мои выкладки довольно просто. Вот, посмотри сюда. Это Крит.

На ее карте Крит выглядел довольно странно. Он был не сравнительно неширокой полоской, вытянувшейся с запада на восток, а скорее напоминал немного сплюснутый полумесяц, обращенный выпуклой стороной на север.

– Южнее Крита сразу начинаются довольно большие глубины, поэтому с той стороны он, как мне кажется, почти не изменился за сорок тысяч лет. А севернее – мелководье, которое в нашем времени еще суша. И, наверное, достаточно будет сплавать вокруг Крита, дабы убедиться, насколько я права. Если наш Крит уложится между синей и зеленой линией на моей карте, то, скорее всего, и остальное Средиземноморье я нарисовала правильно. Вывод – никакой нужды прямо этим летом плыть к Сицилии нет, даже если не принимать во внимание слишком малую грузоподъемность «Катрана». Нужна только экспедиция на Крит.

Глава 19

Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков

В процессе изготовления мачты для «Катрана» мы с Павлом начали потихоньку обсуждать, какой именно корабль нам лучше строить для более или менее продолжительных экспедиций. Тип судна выбрали быстро и единогласно – это будет катамаран. Просто потому, что до сих пор мы плавали именно на таких судах, а об управлении однокорпусными имели чисто теоретическое понятие. Да и проектировать его хоть и сложнее с точки зрения обеспечения прочности, но основы сопромата знали мы оба. А вот рассчитать устойчивость не то чтобы шхуны, а хотя бы небольшой яхты я бы не взялся, да и Павел тоже.

Вторым пунктом шли размеры корабля и его водоизмещение. Тут тоже особых споров не возникло, и были приняты цифры – десять метров длины при нормальном водоизмещении десять тонн.

Следующий вопрос – форма и конструкция поплавков – оказался несколько более сложным. Я предлагал прямоугольные в любом сечении из соображений технологичности, а Паша так называемый корпус шарпи – то есть в нашем случае комбинацию треугольника и трапеции. Мне же казалось, что такой корпус окажется для нас слишком сложным в изготовлении. В конце концов мы сошлись на компромиссном варианте.

Пусть каждый корпус состоит из двух частей. Нижняя будет треугольной в любом разрезе и иметь всего три продольных элемента, не считая обшивки – килевую балку и два боковых стрингера. Эту конструкцию мы обошьем досками и заполним изнутри монтажной пеной. А сверху прикрутим и приклеим уже секции прямоугольного сечения, разбитые на несколько изолированных отсеков, предназначенных для груза. Перемычку же между поплавками лучше сделать в виде пространственной фермы с жилым помещением внутри.

Таким способом будет обеспечена должная непотопляемость, ведь о камни если что-то и заденет, то почти наверняка нижние секции, которым не страшны пробоины. Но даже при частичном разрушении верхней секции какая-то плавучесть все равно сохранится.

К вечеру и мачта, и гик были закончены, и мы отправились по домам. Павел обещал подсчитать, сколько потребуется монтажной пены и нержавеющих шурупов, а на меня ложилась обязанность прикинуть потребные номенклатуру и количество пиломатериалов, а также эпоксидной смолы.

Понятно, мачту мы делали не для того, чтобы она лежала в сарае, поэтому на следующий день началась ее установка.

Старая мачта просто вставлялась в неглубокий колодец на палубе, а новую было решено закрепить более основательно. Колодец остался, но теперь от краев палубы к мачте на уровне гика надо было пустить четыре распорки из лиственничной переклейки так, чтобы они образовали пирамиду высотой чуть больше метра. Это будет не только дополнительный узел прочности крепления мачты, но заодно и каркас для рубки-палатки. Останется только обтянуть его непромокаемым брезентом с окном из прозрачного поликарбоната в передней грани, и все. В таком помещении с достаточным комфортом смогут спать двое, а просто ютиться и вообще четверо.

Кстати, уже обнаружилась одна несомненная польза от книги Папазовых. Я вычитал там о проблеме главного фала, на котором поднимается и опускается грот.

Грот, он же большой треугольный парус, крепился к мачте при помощи колец и мог перемещаться по ней как вниз, сворачиваясь, так и вверх, разворачиваясь. Эти перемещения обеспечивались веревкой, по-морскому называемой фалом. Он был привязан к верхнему углу треугольника-паруса, далее проходил через кольцо на вершине мачты и опускался на палубу. Чтобы поднять парус, за фал требовалось тянуть, чтобы опустить – наоборот.

Да, вверху можно было расположить не простое кольцо, а шкив с колесиком, но этот механизм, хоть и несложный, все же мог отказать, особенно учитывая тот факт, что и делать, и устанавливать его будет не очень опытный мастер. Но у кольца при всех его достоинствах есть один недостаток – проходящая через него веревка обязательно будет понемногу перетираться. И если она оборвется посреди океана, то придется или куковать там без паруса, или лезть на мачту. Причем в волнение, ибо при штиле фалу, даже слегка потертому, обрываться не с чего.