Книга Третья попытка - Андрей Величко

– Можно подумать, что это я ее вот так прямо долго домогался и наконец-то домогнулся, – зевнул мужчина, – сама же ты, Ксюха, ко мне ее привела и попросила постараться. Вот я и старался для улучшения, так сказать, породы! А ты ради чего позавчера того полукровку в постель затащила – тебе что, троих детей мало, на старости лет еще захотелось? Нет, просто похоть свою тешила, и все. Поэтому и говорю, что мы совсем другие люди. У них так, а у нас этак. Я в общем-то не жалею, но, знаешь, даже сам удивляюсь – иногда на Катерину с Вадимом гляну, и до того мне завидно становится, что хоть плачь.

– Я ей тоже в школе завидовала, – задумчиво сказала Ксения, – а потом перестала. Потому что я жила в свое удовольствие, а она все себе варианты искала. А уж когда она того геолога окрутила, я даже злорадствовала немного. Ну надо же, так стараться и в конце концов выйти замуж за такого хмыря! На нее ведь одно время даже сын Хрущева засматривался – но нет, не снизошла. Вот только я со временем к ним с геологом присмотрелась – батюшки! Да они же счастливы, причем оба. И мало того, что она свое первое счастье нашла, так это стало прелюдией к ее связи с Максимом, дедом Вадика. И опять они друг друга любили, не притворялись. Ну а уж с третьей попытки Катька попала в яблочко – наконец-то нашла не только счастье себе, но и вторую молодость, причем и нам тоже. Мне иногда совсем дикие мысли в голову приходят – а вдруг она еще со школьной скамьи все наперед знала? Когда и как ей поступать, дабы все именно так и сбылось. И ведь сейчас она выглядит совсем молодо, а Вадик уже потихоньку седеть начал. Интересно, кого она после него найдет?

– Как ты, Ксюха, всю жизнь была дурой, так ею и осталась. Сначала – молодой дурой, потом старой, потом опять молодой, сейчас вон снова в возрасте, а поумнеть все никак не можешь. Ничего Катерина наперед не знала, она просто умеет видеть шансы и не упускать их, вот и все. И не будет она никого искать после Вадима, что ты ерунду городишь! А будут они жить долго и счастливо, нас с тобой уж точно переживут. И умрут в один день.

Эпилог

Так, где тут еще осталось расписаться? Ага, после даты свободное место, а за ним в скобках – Вадим Боысович Наиров.

Вадим расписался и передал документ шерифу. Тот аккуратно уложил бумагу в папку, после чего вручил Вадиму два ключа:

– Все, формальности закончены, вступай во владение, только не забудь на своего внука завещание написать.

– Так у меня же не только внуков, даже детей нет. И жены тоже. Невеста – и та еще не нашлась! Какие тут внуки?

– Когда они появятся, так завертишься, что тебе уж точно ни до каких завещаний будет, так что лучше заранее. А вообще, конечно, тебе виднее. Ну, бывай, мне сегодня еще много куда успеть надо.

Этот дом великий отец – прапрадед Вадима – завещал своему первому внуку, а тот – своему, который сейчас и вступал в права владения. Но если дед видел свою задачу в сохранении не только дома, но и его обстановки в том же состоянии, в каком оно было при великом отце и величайшей матери, то у Вадима на этот счет имелись вполне определенные сомнения. Если бы прапрадед хотел, чтобы его потомки через одно поколение становились хранителями памяти о нем, то он так и написал бы. И уж тем более такой вопрос не могла обойти молчанием величайшая мать. Значит, скорее всего прапрадед подразумевал нечто другое. Вот только что именно?

Этот дом был построен давно – строительство закончилось в тридцать восьмом году новой эры. Тогда люди еще делились на три расы – неанов, хоанов и аров, хотя уже было довольно много полукровок. Сейчас же чистых экземпляров какой-то одной расы вообще нет – у каждого в предках были представители как минимум двух, а у большинства – и всех трех рас. Как у Вадима, в жилах которого текла кровь хоанов, неанов и аров. Бабушка считала, что от предков ему досталось все лучшее. Он высокий, в своих прапрадеда и прадеда хоанов. Ловкий, как прабабушка-арка. И сильный, как дед со стороны матери, один из последних чистокровных неанов.

Так и не придя ни к каким определенным выводам, Вадим решил как следует изучить дом, благо он состоял всего лишь из двух комнат и мансарды. И почти сразу обратил внимание, что один из подоконников на первом этаже хоть и немного, но отличается от прочих. Те явно были сделаны пакетом, а этот хоть и по тем же размерам, но отдельно. Присмотревшись, Вадим обнаружил еще одно отличие. Все прочие подоконники были намертво заделаны в стены, а под этим прощупывались головки четырех шурупов. Осторожно, дабы ничего не попортить, Вадим зачистил их от краски и отвернул. После чего, как и ожидалось, подоконник удалось довольно легко снять.

Под ним обнаружилась ниша, в которой лежало что-то, завернутое в промасленную бумагу, и средних размеров шкатулка из красного дерева. Сначала Вадим развернул бумагу. Вот те раз! Это же не просто револьвер, каких уже довольно много наделали мастерские на Барбадосе, а легендарный наган, про который читали или слышали все, хоть сколько-нибудь интересующиеся историей, но которого никто не видел. Именно с ним прапрадед явился в новый мир из старого. Так вот, значит, где он лежал все эти годы!

Полюбовавшись на уникальное оружие, Вадим отложил его в сторону и открыл шкатулку. Там обнаружилась стопка пожелтевших листов в клетку, исписанных каллиграфическим почерком прапрадеда. А под ними лежало ничем не примечательное серенькое кольцо без всяких украшений.