Книга Маленький горбун - Графиня де Сегюр

– Но он очень мил, богат, красив собой, – возразила графиня.

– Что делать, тетя, он мне не нравится.

– Прежде чем отказывать ему так решительно, напиши де Нансе, – предложила графиня. – Подумай о своем положении, мое бедное дитя. Должна тебе сказать, что твоя мама сильно расстроила ваше состояние. Что будет с тобой, когда меня не станет?

– Я напишу моему приемному отцу, тетя, но скажу ему, что я охотнее умру, чем выйду замуж за Адольфа или за кого-нибудь другого, – твердо выговорила Христина.

– Ты совсем не хочешь выйти замуж? – спросила графиня.

– Да, тетя, что бы ни случилось со мной, я все-таки буду счастливее одна, чем с мужем, который будет мне противен. Я знаю… Я уверена в этом.

– Как хочешь, Христиночка, – вздохнула графиня. – Твое нежелание выходить замуж за кого бы то ни было смягчит удар, который я нанесу Адольфу, вполне уверенному в твоем согласии. Я тоже напишу де Нансе и передам ему весь наш разговор. До свидания, милая, пойди напиши письмо, я сделаю то же самое.

Вот на эти-то письма от Христины и от ее тетки де Нансе отвечал по просьбе Франсуа.

Через несколько дней после предложения Адольфа Христина получила письмо, которого ждала с таким нетерпением. Оно было от де Нансе. Перед тем как начать чтение, она нежно поцеловала листок и только тогда развернула его.

«Моя любимая дочка Христина! Франсуа, твой брат и твой друг, положительно не может больше находиться вдали от тебя. Он живет печально, без цели, без удовольствия, я сам, несмотря на мои громадные усилия скрывать грусть, тоже страдаю в разлуке с тобой. Ты, моя Христина, я чувствую, тоже несчастна, я даже уверен в этом: во всех твоих письмах проскальзывает грусть, хотя ты и стараешься писать спокойно и весело.

Франсуа уговорил меня сегодня же спросить тебя, хочешь ли ты окончить нашу разлуку? Ведь только от тебя, от твоей воли зависит все наше будущее счастье. Может быть, ты удивляешься, что я сомневаюсь в твоем ответе? Но дай мне сказать, благодаря какому самопожертвованию с твоей стороны может окончиться наша разлука.

Я едва осмеливаюсь написать тебе, мое дорогое дитя, тебе, такой преданной, такой любящей… Согласна ли ты быть моей настоящей дочерью, сделавшись женой Франсуа? Согласна ли ты посвятить твою цветущую молодость, твою жизнь счастью моего бедного сына, поселиться вдали от света и светских удовольствий, слышать жестокие шутки, которые вызывает его недуг?

Твоя серьезная и однообразная жизнь будет протекать только в нашем обществе. Я жду твоего ответа с тревогой, легко понятной для тебя, ведь от него зависит наше счастье. Мне придает мужество и надежду то, что ты написала нам относительно предложения Адольфа и твоего отказа ему».

Христина еле дочитала письмо, слезы слепили ей глаза, и она с трудом разбирала столь знакомый ей почерк де Нансе.

Окончив чтение, она прежде всего упала на колени перед распятием и стала горячо благодарить Бога за то счастье, которое он ей послал, потом побежала к Изабелле и, бросившись ей на шею, передала письмо де Нансе:

– Прочти, прочти, милая нянечка, посмотри, что мне пишет мой отец. Милый отец, милый Франсуа! Они вернутся! Я их увижу, мы никогда больше не расстанемся, и ты будешь всегда с нами! О, Изабелла, как счастливо заживем мы все!

Изабелла нежно поцеловала свою воспитанницу и сказала, что она очень рада, прибавив, что не смела надеяться на такой оборот дела, хотя часто мечтала об этом.

– Отчего же вы мне ничего не сказали раньше? – упрекнула няню Христина. – Если бы я только могла думать об этом, я бы тут же поговорила с моим дорогим отцом и Франсуа, и мы не мучились бы целых два года.

– Как-то я заикнулась об этом господину де Нансе, но он строго-настрого запретил мне говорить такие вещи Франсуа и в особенности тебе. «Я не хочу, – сказал мне он, – чтобы моя бедная добрая и великодушная Христина принесла себя в жертву счастью Франсуа и моему, она еще слишком мала, чтобы понять всю величину такой жертвы. Нужно, чтобы Франсуа прожил два года на юге со мной и с Паоло и чтобы Христине минуло по крайней мере восемнадцать лет, раньше чем мы попросим ее навсегда войти в нашу семью».

– Неужели мой отец думал, что я принесу жертву, сделавшись его дочерью? О, я сегодня же напишу ему, как он неправ!

И еще раз поцеловав Изабеллу, Христина побежала к тетке.

– Дорогая тетечка, – сказала она, целуя графиню, – посмотрите, какое счастье послал мне Бог. Прочтите это письмо!

Луиза де Семиан улыбнулась ей.

– Значит, ты принимаешь предложение Франсуа?

– Ну, конечно, с восторгом, с благодарностью! Дорогая моя тетя, ведь это конец всех моих неприятностей и начало такой счастливой жизни, что я даже не решаюсь поверить своему счастью!

– Но, дорогое мое дитя, – проговорила графиня. – Подумала ли ты о том, что тебе говорит сам де Нансе? Ведь ты соединишь свою жизнь с существованием бедного больного, над которым постоянно будут насмехаться и…

– Я думаю о счастье быть женой Франсуа и дочерью де Нансе, – возразила Христина. – Я думаю о том, что то и другое даст мне право жить у них всегда, всегда, всегда! Все у нас будет общее, наша жизнь пойдет вместе, мы никогда не уедем из Нансе, не услышим глупых шуток и злых насмешек пустых и бессердечных людей.

– Но на днях ты говорила, что не хочешь замуж, – продолжала допрашивать графиня.

– За Адольфа или за кого-нибудь другого – не хочу, тетя. Но Франсуа совсем другое дело!

– Ты забываешь, что нужно еще спросить позволения твоих родителей, моя дорогая. Если тебя это затрудняет, я напишу им сама.

– Да, да, тетечка, благодарю вас! Вы очень добры. Как жаль, что ни Габриели, ни Бернара нет дома, я бы сейчас показала им письмо моего отца.

– Они скоро вернутся.

– Ну тогда я напишу моему отцу и тотчас же отправлю письмо.

Христина вошла к себе в комнату, села за письменный столик, и написала:

«Мой милый, милый отец, как я вам благодарна, как вы добры, как безумно счастлива я! Значит, вы очень хотите, чтобы я была женой нашего дорогого Франсуа, вы хотите, чтобы я сделалась вашей дочерью, вашей настоящей дочерью? Почему же, милый отец, вы позволили мне целых два года плакать и горевать? Почему вы и Франсуа не спросили меня раньше о том, что спрашиваете теперь?

Если бы я не была так счастлива, я бы побранила вас за то, что сию минуту узнала от Изабеллы и о чем я вам расскажу позже. Теперь у меня в сердце только счастье, радость, и я не могу бранить вас. Я даже не стану читать второй раз того, что вы мне говорите о каком-то небывалом самопожертвовании с моей стороны.

То, что вы называете «светскими удовольствиями», – для меня невыносимая скука. Жизнь, которую вы мне описываете, я считаю самой лучшей, самой приятной и подходящей для меня. Ваша любовь и нежность – мое единственное истинное счастье, и мне не нужно никаких развлечений. То, что вы пишете о недостатке Франсуа, для меня не имеет значения, я люблю его таким, как он есть, всегда любила и всегда буду любить. Живя подле вас обоих, я не буду ничего желать, ни о чем сожалеть. Только никогда не разлучайтесь со мной – вот единственное, чего я прошу взамен моей горячей нежности.