Книга Мать-ехидна лучше всех! - Елена Белова

Я приезжаю с небольшим опозданием: перед самым моим выходом муж звонит и просит немедленно достать протокол последнего собрания нашего гаражно-строительного кооператива. Найти круглую печать. И дождаться его приезда в обеденный перерыв.

Перед конференцией в каминном зале ресторана гости лакомятся миниатюрными пирожными размером с бывший советский железный рубль. Каждое малюсенькое произведение кондитерского искусства украшено уникальным узором.

Нина накладывает на мою тарелку не менее дюжины шоколадно-помадных творений и делится историей их создания.

— Представляешь, этот Антонио — настоящий итальянец, оставшийся в России после женитьбы на русской. А как остался — давай искать работу или придумывать свой бизнес. Ничего не получалось, пока жена ему не посоветовала заняться кулинарией. Говорят, она поначалу сама для него и рецепты интересные выискивала, и вместе с ним все пирожки и коврижки дома на кухне выпекала. Вот и слепила сама кондитера!

На сытый желудок пресс-конференция идет весело: гости не вредничают, не задают каверзных вопросов о повышении тарифов, а хозяева расхваливают свои страховые продукты, как коробейники на праздничной ярмарке.

После конференции меня хватает за руку Нина:

— Тебя наш генеральный спрашивает, хочет дать тебе интервью. Я сказала, что мы с тобой вернемся в каминный зал, и я предоставлю тебе все пресс-релизы.

Мы наслаждаемся вкусом рассыпчатой выпечки и обсуждаем мужчин.

— Да, очень кстати жена этого Антонио переучила на пирожника! А то — инженер! Если бы не их вторые половины, где бы было сейчас большинство глав семейств! — философски замечает моя подруга. — Вот мой муж: думает, что он и в семье главный, раз у себя на работе директор. Я хоть и никогда с ним не спорю, но все важные вопросы решаю сама. Да и неважные тоже.

Я киваю с набитым ртом, вспоминая, как почти каждое утро супруг ищет отутюженную рубашку и чистые парные недырявые носки.

— А генеральный-то наш как рвется с тобой поговорить! — улыбается Нина. — Помнишь, как в прошлом году ты наповал сразила его словами про самое дорогое в жизни!

Еще бы не помнить: мне нужно было делать заказной материал о страховании жизни и здоровья физических лиц. И чтобы потрафить интервьюируемому и расположить его к себе, я состроила невинную мину сложила ручки домиком и спросила:

— Можно ли мне срочно застраховать самое дорогое, что у меня есть?

— Ребенка? — уточнил начальник отдела продаж, принесший по просьбе генерального рекламные проспекты.

— Жизнь? — предположил генеральный.

— Мужа, — стыдливо призналась я двум сидящим напротив мужчинам…

Вдоволь насмеявшись над мужской наивностью, доверчивостью, беспомощностью и неприспособленностью к жизни, мы с подругой «чокнулись» чайными чашками и с удовольствием допили чай с пирожными.

Возвращаясь домой, я случайно встречаю мамину старинную приятельницу. Поздоровавшись и задав пару обязательных вопросов о житье-бытье, я признаюсь, что спешу на работу.

— А какая у тебя работа по вечерам, если не секрет? — поднимает правую бровь мамина знакомая.

— Не секрет, — смеюсь я. — Вечерами мою пол в нашей аптеке.

— Ты работаешь уборщицей? — восклицает ошеломленная пожилая женщина. — Неужели тебя бросил муж?

Гусеница в зеленых листьях

Лето — пора просветления и осознания высшей мудрости бытия. Бесконечные летние дни дают повод пристально рассмотреть все вокруг вплоть до мелочей, а прозрачные летние ночи балуют многозначительными снами и почти мистическими откровениями. Я стараюсь сохранять обрывки занятных летних мыслей, трогательных диалогов и силуэты самобытных образов, чтобы потом использовать их как яркие заплатки в лоскутном одеяле жизни.

* * *

— Поехали опять в этом году на соревнования внедорожников! Только я не помню название деревни, после которой нужно поворачивать в карьер.

— А давай посмотрим по карте, вдруг вспомним. Вроде какое-то медицинское название.

— Может, Заднее?

— Почему Заднее?

— Ну ты же сама все время говоришь, что в твоей аптеке запасной выход почти официально называется задним проходом.

— Нашла: Стафилово!

— Почему Стафилово? Что в нем медицинского?

— Почти Стафилококково.

* * *

— Мам, ты теперь пишешь грустный рассказ про усталость? И больше не будешь сочинять смешных?

— Нет, я пишу смешной рассказ про День независимости.

— А на распечатке на твоем столе большими буквами написано — устав. Устав от забот, от дождей, от капризов?

— Устав — это свод правил фирмы, которую я готовлю к регистрации. А не жалоба на мою усталую жизнь.

— А ты будешь директором фирмы?

— Буду.

— Значит, ты больше не будешь сочинять смешных рассказов?!

* * *

Я звоню мужу на мобильный, когда он работает в гараже, и по его ответу с абсолютной точностью определяю, есть ли у него гости или он наедине со своей техникой. Вариантов мужниных ответов на мои вопросы или просьбы традиционно два:

— Как сама хочешь, так и делай.

И:

— Вот я приду домой и сам все решу.

* * *

Муж привез в подарок из командировки белого фарфорового зайца-копилку — новый экспонат в мою коллекцию. У меня на туалетном столике в спальне веселая компания: черепаха, свинка, слоник, жаба, ежик, енот.

— Я как увидел этого зайчика, сразу о тебе вспомнил!

Заяц щедро усыпан фиолетовыми оспинами горошин. У него огромные уши, бодро торчащие из самой середины темечка, объемная филейная часть и лицо честного троечника.

* * *

Мы случайно привезли из усадьбы в листьях салата толстую мохнатую гусеницу. Дочка решила ее не выбрасывать и поместила в аквариум, освободившийся после переселения улиток. Гусеница осмотрелась и свила себе кокон. И скоро, по дочкиным уверениям, превратится в прекрасную бабочку с нежными бархатистыми крыльями, украшенными диковинными орнаментами.

Нужно уметь рассмотреть в каждой ментальной гусенице ее выдающийся потенциал.

И не торопить время.

Былое и думы

— Как же я в детстве ненавидела кипяченое молоко с пенкой! Нас в садике не выпускали из-за стола, пока мы не выпьем все до донышка. Я, как ни старалась, не могла проглотить ни глоточка и грустно разглядывала полустершуюся картинку на щербатой фаянсовой кружке с отбитой ручкой, — мы с ней сидим на уютной веранде большого усадебного дома, пьем свежесваренный кофе с молоком из изящных чашек костяного английского фарфора и ведем традиционный отпускной разговор «за жизнь». Почему-то все темы наших жизненно важных обсуждений именно на отдыхе вращаются вокруг воспоминаний о детстве, таком непростом и таком бесправном и счастливом одновременно. И плавно вытекающих из них планов на наше светлое и прекрасное будущее.