Книга Когда не нужны слова - Ли Бристол

И тогда она понимала, что многого о нем не знает и не знала никогда. С тех пор как он однажды неуклюже сунул ей в руки сделанный угольным карандашом набросок, он побывал в таких местах и занимался такими вещами, что ей и не снилось, и в нем, как и в ней, произошли немалые изменения. Он стал человеком властным, решительным и может, если пожелает, причинить ей немалый вред.

А что, если он все-таки не помнит ее? Даже если у него исключительно хорошая память, едва ли можно узнать в женщине, какой она стала сейчас, ту тринадцатилетнюю служанку в простеньком чепце, из-под которого выбивались кудряшки? Ей сейчас двадцать лет, она стала уважаемой деловой женщиной, имеет собственное состояние, да и находятся они за восемь тысяч миль от того места, где виделись в последний раз.

За шумом ветра и рокотом прибоя послышалось позвякивание колокольчика, и она ничуть не удивилась, увидев, как из остановившегося у подножия утеса экипажа появился высокий мужчина с золотисто-каштановыми волосами. На нем были элегантный светло-серый костюм из тончайшего сукна и белоснежный галстук, сапоги его поблескивали на солнце. Словом, у него был вид заправского денди. Мадди затаила дыхание. Ей хотелось убежать или жестом приказать телохранителю задержать его, но она взяла себя в руки. Лучше уж встретить опасность с высоко поднятой головой, чем трястись от страха, не зная, когда будет нанесен удар. И Мадди, осторожно приподняв юбки, пошла по высокой траве ему навстречу.

Эш, остановившись у подножия утеса, смотрел, как она приближается. На ней было изящное платье со светло-лиловым узором, так непохожее на наряды темных тонов, в которых она обычно появлялась в клубе. Широкий атласный пояс и широкополая шляпка, притенявшая лицо, придавали ей вид совсем юной девушки, а оборочка нижней юбки, мелькнувшая, когда ветер шаловливо приподнял край ее платья, лишь дополняла это впечатление.

Давным-давно человек по имени майор Джереми Боумен говорил Эшу, что самым большим его достоинством является способность видеть то, чего не могут видеть другие. Годы жизни в суровых условиях отточили эту его способность, которую он научился использовать не только с целью распознания опасностей, подстерегающих в лесу или на равнине, но и в отношениях с людьми. В Мадди Берне он видел нечто, чего не мог понять, и он знал, что не успокоится до тех пор, пока не разгадает загадку.

Они встретились в том месте, где утес начинает постепенно спускаться к морю. Она некоторое время молча смотрела на него, потом просто сказала:

— Вы следили за мной.

Эштон снял цилиндр и, почувствовав, как ветер взъерошил волосы, поклонился ей.

— Да, следил.

У Мадди тревожно забухало сердце, и каждый его удар требовал: «Беги, спасайся!» Собрав в кулак всю свою храбрость, она пренебрегла этим предостережением и спокойно спросила:

— Почему?

Эштон прищурил глаза, защищаясь от солнца. Его губы тронула чуть заметная улыбка.

— Вы меня заинтересовали. Когда молодая очаровательная женщина пользуется огромным авторитетом, это весьма необычная ситуация, особенно в такой суровой стране как эта. — Он не отводил от нее пристального взгляда. — Короче, вы — редкое явление, мисс Берне, а я обязан по роду своей деятельности не оставлять без внимания ни одной редкости.

Мадди изо всех сил вцепилась в ручку зонтика. Она гордо вскинула голову и сказала:

— Вы очень дерзкий молодой человек, — и хотела было пройти мимо него.

Он тихо рассмеялся, и она остановилась.

— Что правда, то правда, — признался он. — Но у меня есть множество других приятных качеств. Почему бы вам не дать мне шанс продемонстрировать их?

Мадди понимала, что если сейчас уйдет, то потерпит поражение. Поэтому она медленно повернулась и смело посмотрела ему в глаза.

Когда-то давным-давно Джек Корриган восхищался ее способностью смотреть человеку в глаза. Он ошибочно принимал это за признак храбрости. В те дни, когда самое худшее с ней уже произошло и терять ей было нечего, то, что он принимал за храбрость, было всего лишь бравадой. Теперь ей было что терять, и она боялась. Но больше всего она боялась показать Эштону Киттериджу свой страх, поэтому она безмятежно улыбнулась и, собрав все свое самообладание, сказала самым снисходительным тоном:

— Я взяла за правило никогда не общаться на личном уровне со своими клиентами.

— Но, мисс Берне, мне хотелось бы считать себя больше чем клиентом.

Она помедлила, не понимая пока, к чему ведет этот разговор, но чуя опасность. Изобразив легкое сожаление, она сказала:

— Вы забываетесь, мистер Киттеридж. О вас говорит весь город… вы доверенное лицо губернатора, представитель аристократии… а я даже добропорядочной женщиной не считаюсь. Вам не следовало бы быть здесь со мной. — Она повернулась к экипажу.

Он слегка пожал плечами и пошел рядом с ней.

— Добропорядочные женщины наводят на меня скуку. — Он усмехнулся, но слова его звучали серьезно, и Мадди похолодела от страха. — Я вот целую неделю думаю и не могу решить, кто вы такая на самом деле.

Мадди замедлила шаг и взглянула на него.

— Ну и?.. — холодно спросила она.

Он остановился, широко расставив ноги и держа цилиндр обеими руками за спиной, и посмотрел на нее испытующим взглядом.

— Вы чрезвычайно красивая женщина, — сказал он наконец, — которая добилась успеха в мире мужчин, оставшись при этом каким-то непостижимым образом незапятнанной этим миром — почти невинной. Вы такая ловкая, такая любезная, у вас такие хорошие манеры, как и подобает благовоспитанной молодой леди, однако вы при этом достаточно умны, чтобы управлять дюжиной слуг и весьма прибыльным заведением, что само по себе является загадкой. В вашем присутствии мужчинам хочется быть лучше, однако… — Он помедлил, задумавшись. Выражение его лица не изменилось, хотя взгляд стал более напряженным. — Однако, — промолвил он, — мне кажется, что все это не более чем маска. В вас есть сила, хотя ее не сразу заметишь, как клинок, прикрытый бархатом. И это мне кажется интереснее всего. Невинность и сталь. Где же настоящая Мадди Берне? И что все это значит?

Слушая его, Мадди чувствовала, как ее охватывает паника. Хватит! Достаточно игр, неопределенности, она больше этого не вынесет. Ей хотелось накричать на него, бросить зонт на землю и избить наглеца кулаками. В горле у нее пересохло, но она спросила хриплым голосом:

— Чего вы от меня хотите?

Он тряхнул взлохмаченными ветром волосами и тихо рассмеялся. Этого она от него никак не ожидала. Она с недоумением уставилась на него.

— Дорогая моя девочка, — сказал он, явно насмехаясь над самим собой, — разве вы не догадались? Что обычно хочет такой мужчина, как я, от такой женщины, как вы?

Она молчала, уставясь на него непонимающим взглядом. Эштон покачал головой и с покаянным видом прикоснулся пальцем к своим губам.

— Не знаю, как бы это сказать поделикатнее… Я хотел бы — как это называют французы? — быть вашим близким другом… нет, лучше сердечным другом. — Он по-прежнему говорил с иронией. — Или, возможно, мне следует набраться храбрости и прямо признаться, что я уже давно воспылал страстью к вам и, будучи не в силах молчать, вынужден умолять вас, дорогая мисс Берне, не отвергать меня.