Книга Уступить искушению - Кэрин Монк

Арман подошел к ней и развел ее руки в стороны.

— Господи, — произнес он охрипшим от возбуждения голосом, — ты — само совершенство.

Когда он наклонился, чтобы поцеловать Жаклин, она задрожала. Решив, что ей холодно, Арман поднял ее на руки и, прижав к груди, понес к кровати. Одним движением откинув одеяло, он положил ее на прохладные простыни и лег рядом с ней.

Жаклин прижалась к нему, согреваясь теплом его тела. Арман вновь начал целовать ее, сначала медленно, потом все настойчивее. Его рука проникла под ткань ее лифчика, пальцы начали ласкать сосок, пока тот не затвердел; тогда Арман захватил его губами. Жаклин застонала и руками прижала его голову к своей груди, побуждая настойчивее ласкать ее. Он услышал разочарованный вздох, когда на секунду оторвался от одного соска и переместил губы ко второму. Одной рукой он начал расстегивать ее лифчик, и она не сопротивлялась, желая, чтобы он как можно скорее избавил ее от этой мешающей одежды.

Арман медленно один за другим снял с нее чулки. Теперь она лежала перед ним во всей своей великолепной наготе. Он поднялся, чтобы полюбоваться ею, одновременно стягивая с себя бриджи.

После этого Арман снова приник губами к ее губам, но се руки уже спускали его голову ниже. Она хотела, чтобы он целовал ее шею, грудь и живот. Жаклин едва понимала, что делали в это время его руки, которые сначала ласкали ее ноги, а потом переместились на внутреннюю сторону бедер. Он прикасался к ней осторожно, одними пальцами, заставляя ее расслабиться. Наконец она развела ноги, и его рука проникла в ее самое сокровенное место, которое мгновенно наполнилось неведомым ей ранее желанием. Она не успела понять, что происходит, а его пальцы уже разводили в стороны складки кожи, двигались медленно и словно лениво вверх и вниз, ощупывая ее и даря ей сладкое наслаждение, которое было таким мощным, что сводило Жаклин с ума. Она жадно целовала его, ее тело содрогалось, подчиняясь ритму его пальцев. Его рука творила чудеса в шелковистом треугольнике между ее ног, но когда его язык тоже спустился туда, она не смогла сдержать крика:

— Прошу, месье Сент…

— Зови меня Арман, — произнес он завораживающим голосом.

— Арман, пожалуйста, я не могу вынести этого, — прошептала она.

Арман заколебался, потом снова коснулся ее губами. Он хотел подарить ей ни с чем не сравнимое наслаждение, хотел поднять ее к звездам и снова спустить на землю, заставить почувствовать такую сильную страсть, чтобы она навсегда принадлежала ему, пусть даже им не суждено прикасаться друг к другу после этой ночи. Жаклин была необычайно красива, чувственна, и ему казалось, что он больше не сможет сдерживаться. Медленнее, сказал он себе. Она девственница, ей требуется больше заботы и внимания.

Вытянувшись во весь рост, он осторожно опустился на нее, и ее тело вжалось в мягкий матрас. Ощутив его на себе, Жаклин неуверенно вздохнула. Он нежно поцеловал ее, а его бедро осторожно раздвинуло ее ноги. Когда она раскрылась, его рука осторожно возобновила ласки, вырывая у Жаклин сладострастные стоны. Желание войти в нее становилось сильнее с каждым мгновением, но Арман подавил его, боясь причинить ей боль. Медленнее, повторял он, стискивая зубы, медленнее.

Жаклин почувствовала его шелковистую плоть, которая касалась ее лона. Его нерешительность удивила ее. Внутри себя она чувствовала сильную, болезненную жажду, которую он мог удовлетворить, только войдя в нее. Тогда, желая ускорить его действия, она приподняла бедра навстречу ему. Он продвинулся совсем неглубоко, когда его член заскользил назад, но только затем, чтобы через мгновение снова вернуться, продвинувшись чуть дальше. Эти движения повторялись в завораживающем медленном ритме.

— Жаклин, посмотри на меня, — услышала она его шепот.

Ее глаза раскрылись, и она увидела, что он полностью владеет собой. Медлительность его движений объяснялась нежеланием причинить ей боль. Когда она поняла это, то вдруг ее страх перед грядущей болью совершенно исчез. Теперь ей хотелось, чтобы он немедленно вошел в нее. Ее ноги обвились вокруг его поясницы, притягивая его все ближе и ближе, а рука коснулась его щеки.

— Арман, — прошептала Жаклин.

Это было то, чего он ждал. В ее глазах он увидел желание и понял, что может больше не сдерживать свою страсть. Тогда Арман вошел в нее, шепча ее имя.

Он почувствовал, как напряглось ее тело. Ее боль отозвалась в нем, мучая и терзая его сердце. Он закрыл глаза, пытаясь сдержать свой порыв, а когда вновь взглянул на нее, то увидел, как побледнело ее лицо и слезы выступили у нее на глазах.

Наклонившись, Арман поцеловал дрожащие ресницы Жаклин.

— Не бойся, любимая, — прошептал он, — эта боль не продлится долго, обещаю тебе.

Жаклин сделала глубокий вдох. Она чувствовала, как напряжение постепенно уходит из нее и боль ослабевает. Арман снова начал двигаться, разжигая то пламя, которое ни на секунду не угасало в ней. Его рука соскользнула туда, где их тела соединялись, а губы целовали ее со все нарастающей требовательностью, заставляя желать этих поцелуев еще сильнее. Они начали двигаться в одном ритме, и Арман проникал в нее все глубже и глубже. Жаклин видела, что доставляет ему удовольствие, и мысль о том, что они испытывают наслаждение одновременно, заставила ее отбросить всякое стеснение. Она начала тихо постанывать от возбуждения, в то время как Арман продолжал шептать ей на ухо какие-то слова; но Жаклин почти ничего не слышала, потому что ее дыхание участилось, тело начало двигаться быстрее, и она уже не могла думать ни о чем, кроме того, чего ей хотелось все больше и больше — чтобы он заполнил ее всю. Она двинулась навстречу, прижалась к нему, и тут что-то произошло у нее внутри. Сладостное, всепоглощающее ощущение разлилось по всему ее телу, заставляя ее содрогаться и кричать от восторга.

Арман прижался губами к ее раскрытому рту, ловя этот крик и упиваясь ее экстазом. Ему хотелось раствориться в ней, не выпускать ее из своих объятий, но он знал, что это только краткое мгновение, и как бы он ни желал продлить его, ему не нужно было контролировать себя. Он выкрикнул ее имя, вложив в этот крик все свое желание и отчаяние, и его тело тоже тряслось в экстазе.

Некоторое время они лежали неподвижно; их сердца громко стучали, а прерывистое дыхание звучало в едином ритме. Жаклин прижалась к нему: ей не хотелось верить, что все кончено. Она и не представляла, что это может быть так потрясающе.

Арман все еще находился на ней. Испугавшись, что ей тяжело выдерживать его вес, он осторожно перевернулся на бок, увлекая ее за собой и с наслаждением вдыхая тонкий аромат ее волос.

Жаклин лежала рядом с ним, ощущая, как тепло его тела проникает в нее через обнаженную кожу, и вдруг почувствовала, что ее заливает краска стыда. Тысячи мыслей закружили ей голову, смущая и одновременно возбуждая ее.

— Мне пора идти, — беспокойно прошептала она.

Ее слова вонзились в него как острый нож. Она хотела уйти. Но где взять силы, чтобы отпустить ее? Арман думал о том, что, когда Жаклин лежит рядом с ним, он может представлять себе, что она принадлежит ему, только ему одному. Впервые за долгое время ему хотелось уснуть и увидеть сон, отличный от тех кошмарных сновидений, которые постоянно терзали его, заставляя казнить себя за проступки, совершенные в прошлом. Сила страсти Жаклин помогла ему забыться и забыть. Он тоже мог бы заставить ее позабыть прошлое, но у него не было на это времени: мужчина, которого она хотела, за которого собиралась выйти замуж, находился во Франции, в тюрьме. Теперь ему придется рисковать своей жизнью, чтобы соединить их.