Книга Лжецы & любовники - Джеки Коллинз

— А теперь оказывается — ничего подобного.

— Позвоню-ка я маме, — заявила Синди. — Послушаем, что она на это скажет.

— Ни в коем случае! — остановила Либерти. — Не надо ей ничего говорить. Дайан не хочет, чтобы об этом знали.

— Это еще почему? Потому что у него была семья?

— Что ты меня-то спрашиваешь? Я и так в себя никак не приду.

— Но ты же хочешь его найти, так?

— Ты меня не слушаешь, что ли? Он умер, Синди, умер!

— А ты уверена, что она тебе правду сказала? Германия черт-те где, и если бы она пела с Айзеком Хейзом, моя мама бы точно знала. — Не дав Либерти себя остановить, Синди взяла трубку, набрала номер Ареты и включила громкую связь. — Привет, мам, — сказала она. — Скажи: Дайан когда-нибудь была на гастролях в Германии с Айзеком Хейзом?

— Если бы Дайан ездила в Европу, я бы наверняка знала. И тем более, если бы с Айзеком Хейзом. Аллилуйя! Это же бог! Я один раз была на его концерте. Голый, весь в золотых цепях, тело блестит от пота. Е-мое! Не мужик, а сплошная плоть. Я бы не прочь…

— Мам, не надо со мной говорить о сексе. Противно!

— А почему ты вдруг спрашиваешь?

— Потому что Дайан наговорила Либерти, что была на гастролях с Айзеком Хейзом.

— Можешь мне поверить, детка, такого не было.

— Но ты же не все о ней знаешь? Ты жила в Атланте, она — в Нью-Йорке.

— Солнышко, — твердо заявила Арета, — если бы мою сестрицу понесло за океан, вся семья бы знала. Обо всем хорошем она нас всегда информировала.

— Это точно? — переспросила Синди, переглянувшись с сестрой.

— Да, девочка, абсолютно точно.

— Спасибо, мам. Да, и еще: я буду сниматься в видеоклипе. Увидишь меня по телику. Что скажешь?

— Что?! — завопила Арета. — Это дело надо отметить. Жду вас с Либби у себя в воскресенье. Запеку по такому случаю курочку.

— Мам, съемки как раз в воскресенье.

— Ну и что? Как освободишься — сразу ко мне. Поняла?

Синди положила трубку, и они с Либерти стали переваривать услышанное. Решили, что либо Дайан сочиняет, либо Арета вообще не в курсе дела.

А пока они на такси отправились на съемки.

На студии собралась приличная группа хорошеньких, аппетитных толстушек. Хореограф по имени Бенни Кассола, молодой человек латиноамериканского происхождения с затянутыми в хвост блестящими черными волосами, пытался выстроить их шеренгу.

— А ты? — ткнул он в Синди. — Участвуешь?

— Конечно! — торопливо ответила та.

— Сейчас я покажу несколько ключевых движений. Держись естественно, расслабься и слушай музыку. И побольше сексуальности. Чем больше, тем лучше. От тебя ничего не требуется, только потряхивай своими прелестями. Как желе.

— Чем-чем? — переспросила Синди, делая вид, что не понимает, о чем речь.

— Да всем, что есть.

Синди обвела взглядом студию. Повсюду были мужики — музыканты, рекламщики, инженеры, операторы. Она никогда не стеснялась раздеваться перед мужчинами, но это было другое.

— Не бойся, — шепнула Либерти и легонько подтолкнула ее к остальным девушкам. — У тебя все получится.

— Ну да, — хмыкнула та. — Задница будет вываливаться из штанов, а эти гориллы станут пялить на меня глаза, как на свиную тушу.

— Зато мы на настоящей сцене. Это дорогого стоит.

— Тебе хорошо, тебя же не заставляют раздеваться, — заметила Синди. — А меня заставляют.

В динамиках зазвучала песня в исполнении Прыткого Джимми.

Толстые девчонки — это отпад!

Толстуху трахнуть всегда я рад!

Аппетитный пончик — глаз не отвести!

Худые умирают от за-вис-ти.

Все в таком духе.

— Блин! — возмущенно зашипела Синди. — Это же песня о толстухах. А я не толстая, а женственная! Я и без них знаю, что у меня есть лишнее мяско, но это не значит, что я жирная. Вот влипли!

— Расслабься и получай удовольствие, — посоветовала Либерти. — Это тоже опыт.

— Опыт! Нужен мне такой опыт, как же! — ворчала Синди.

Собрав всех девушек, Бенни стал показывать главные движения — качнуться, потрясти телами, повертеть попой. Синди моментально усвоила свою роль.

Либерти стояла в сторонке и, как завороженная, следила, как Бенни с повадками пантеры кружит вокруг девушек, сам — воплощенная грация и стиль.

— Каждой из вас надо проявить свою индивидуальность, — наставлял он упитанных танцовщиц. — Вы должны все время двигаться, излучать сексуальность и главное — делать все это без напряжения. Все получится, девочки.

Синди внимательно разглядывала остальных. При своих девяноста килограммах веса она оказалась едва ли не самой изящной в группе, что сразу придало ей уверенности.

Убедившись, что девушки усвоили нехитрые движения, Бенни передал их в руки гримеров.

— Идем! — Синди потянула Либерти за собой в большую гримерную, где уже сосредоточенно хлопотали несколько визажистов и парикмахеров.

— А ну-ка, — окликнула Синди высокая красивая женщина, — иди сюда. Садись.

— Я? — переспросила Синди, не уверенная, что обращаются к ней.

— Да, да, ты. Меня зовут Беверли. Прошу в мое кресло.

— Здравствуйте, а я — Синди.

— Хорошо, Синди. — Беверли стала доставать кисточки. — У тебя очень симпатичная мордашка. А мы сделаем ее еще красивее. — Она взглянула на Либерти, которая встала возле кресла. — А ты кто такая?

— Я ее сестра.

— Смотришь, как бы никто не обидел? — спросила, зевая, Беверли.

— Поздно спать легли? — заботливо спросила Либерти.

— Да… В «Гэтсби» заглянули. Лучшее место в городе.

— Ого! — воскликнула Синди. — Я читала о нем в журнале. Это там Пи Дидди давал банкет?

Беверли кивнула.

— Была я на том банкете, — небрежно похвалилась она, словно говоря: «Подумаешь, велика важность!»

— Ого! — возбудилась Синди. — Вы ходите по таким крутым местам, потому что гримируете знаменитостей? Вот это я понимаю!

— Я гримирую того, кто мне платит, — поправила Беверли и намочила ватный тампон каким-то составом. — Сегодня вот вам личики рисую. А на той неделе буду работать на фотосессии с Вивикой Фокс. Для «Гламура».

— Вы гримируете Вивику Фокс? — восхитилась Синди. Беверли уже вовсю трудилась над ее физиономией. — Обожаю ее!

Беверли снова глянула на Либерти.

— Тебе надо выщипать брови, — посоветовала она.

— А чем они вам не нравятся?