Книга Диалоги пениса - Поль Авиньон

— Легко тебе рассуждать, всю жизнь сидя за вечно накрытым столом и питаясь на пятизвездочном уровне!

— Перестань! Будут и у тебя королевские обеды, не волнуйся! Только старайся избегать подносов с отделениями, где разложена безвкусная еда по установленному тарифу.

— Проституток?

— Да. Человек богат поступками, которые его возвышают. Поступки, принижающие человека, истощают его. Рассматривать половой акт как коммерцию значит искажать истинную его природу.

После некоторого молчания Марсьяль опускает глаза, словно желая в чем-то сознаться.

— Я всегда чувствую себя виноватым, когда смотрю какой-нибудь фильм с клубничкой…

— С клубничкой?

— Порнографический фильм. В общем, я чувствую себя виноватым, хотя это меня возбуждает. Я мастурбирую, а когда кончаю, то кажусь себе жалким и ничтожным. И хуже того: сцена, которая несколько минут назад довела меня до этого состояния, вызывает у меня отвращение! И в то же время я ощущаю себя… Как бы это сказать? Облегченным! Женщины на улицах больше не представляются мне объектами для удовлетворения моего сексуального аппетита. Тут тоже можно провести параллель с едой: супермаркет всегда один и тот же, независимо от моего аппетита, но тележка с покупками заполняется по-разному, в зависимости от того, голоден я или сыт.

— Надо бы мне разыскать для тебя книгу Луи Повеля. Он тоже был учеником Гурджиева. Он считает, что чем бы мы ни занимались, делаем мы это ради секса! И говорит, что для достижения покоя есть только два пути: пресытиться им или воздержаться от него. Но в случае воздержания, нерастраченная сексуальная энергия украдкой подтачивает нервы и ослабляет живость ума. Зигмунд Фрейд пишет о том же, хотя и несколько в иных выражениях. А Вильгельм Райх продвигается еще дальше в этом направлении.

— Я не знаю всех этих авторов!

— Почитаешь, если захочешь. Прости, порой я забываю, что разговариваю с тобой, а не с Сильвеном, он у меня — ярый сторонник фрейдизма. Это лишь свидетельствует о том, насколько ты мне близок. Кстати, сравнение с супермаркетом наводит меня на интересные мысли. Обратил ты внимание, какое столпотворение и гвалт царит у выхода из универсама в субботу? Тележки ломятся от съестных запасов, добрая их половина окажется в мусорной корзине! Чудовищная бесхозяйственность! Мы съедаем, ну, не знаю… один бифштекс. Он покрывает наши энергетические нужды за день. И, в то же время, мы знаем, благодаря Эйнштейну, что энергия, содержащаяся в атомах этого бифштекса, теоретически способна прокормить в течение целого года город, где проживают десятки тысяч жителей.

— Я не понимаю, куда ты клонишь…

— Сейчас поймешь! Некоторые йоги до такой степени ограничивают свое питание, что западные врачи не знают, что и думать: едят они так мало, что теоретически не должны были бы выжить. Я со своей стороны полагаю, что в природных элементах, которые мы используем в пищу, содержатся некие неожиданные энергии, подобные энергии, о которой мы раньше не подозревали, до тех пор, пока ее теоретически не описал Эйнштейн. А йоги находят в себе самих ту силу, неведомую науке, которая и позволяет им продолжать жить и мыслить, так, каждое зернышко риса, поглощаемое ими, стоит тележки со съестными запасами. Теперь видишь, к чему я подвожу?

Вопрос поставлен необычно, Роже словно тестирует молодого человека. Марсьяль погружается в размышление, после чего отвечает:

— Нужно предпочесть воздержание мастурбации? Найти в себе силы дождаться настоящей любви?

— Да! Контролировать свои побуждения, чтобы дать им проявиться наилучшим образом, преодолевать самого себя, чтобы наилучшим образом реализовать свою сущность. Открыть свою душу для восприятия более тонких энергий. Взгляни, как я живу, Марсьяль. Для меня эти энергии — не вера, а свершившийся факт. Научись сдерживать один тип аппетита, и ты обретешь господство над всеми остальными.

40. Жан Ринальдо

Каменщики от отца к сыну, в пяти поколениях — чем не заправская трансальпийская династия служителей мастерка! Впрочем, семья Жана Ринальдо трансальпийская, скорее, по происхождению, поскольку обосновалась неподалеку от Мулен с тех пор, как дед, спасаясь от нищеты, сбежал в 30-е годы из Калабрии, с женой и четырьмя детьми. Семейное предприятие, которое унаследовал Жан Ринальдо, успешно развивается: шестеро рабочих и трое подручных никогда не сидят без дела. Предприятие завоевало известность в районе качеством своей работы, соблюдением сроков и особенно — нерушимой честностью. Жану Ринальдо такую честность поддерживать нелегко, по его мнению, ценность эта в нашем мире не приносит верного дохода. Судит он по тому, что получил его отец в качестве пенсии, после сорока лет упорного труда. Впрочем, он и ею толком не воспользовался — умер меньше, чем через два года после окончания трудовой деятельности! Своих клиентов Жан Ринальдо не обворовывает. Бесполезно рассчитывать, что он своими руками будет пилить сук, на котором сидит, его не проведешь! Зато никогда не упустит случая уклониться от уплаты налогов, нажиться за счет банкиров или обвести вокруг пальца отдел социально-бытового обеспечения. А самое милое дело — пошустрить в универсаме! Нет упражнения приятней, чем обувать Великую Дистрибуцию!

В тридцать два года он женится на девятнадцатилетней Фариде. Она младшая дочь одного из рабочих его отца. После десяти лет брака и рождения двух детей она все такая же хорошенькая, ну просто берберская газель! И все такая же дремучая… Желая покинуть родительский дом, Жан Ринальдо купил участок, в двухстах метрах от дороги на Невер и построил на нем дом исключительно из материала, который своему страховщику объявил украденным, а своим поставщикам — дефектным. Фарида время от времени морщит нос из-за бесконечных махинаций своего муженька, но он грубо посылает ее куда подальше, обзывая «недоделанной дочкой вояки из вспомогательных войск с соображалкой, застопорившейся на чтении списка покупок». И это недалеко от истины, и про отца, и про чтение. В ответ на его выпады, ей даже не приходит в голову припомнить, что и его дед из Калабрии родился не в Алье и тоже совсем не умел читать. В общем, она исполняет все, что он ей велит.

Сегодня суббота, и вся семья отправляется в гигантский супермаркет. Они всегда ходят туда по субботам, когда много народу, и охранникам труднее засекать кражи. На сей раз используется комбинация с двумя тележками — эту тактику Жан Ринальдо отработал до мелочей. Уловка детская: две тележки заполняются одинаковым количеством строго идентичных продуктов. На выходе Фарида оплачивает одну из них, тем временем Жан Ринальдо прогуливается по отделам магазина с другой тележкой, делая вид, что что-то ищет. Затем он оставляет детей присмотреть за второй тележкой (важно, чтобы какой-нибудь болван по недосмотру не добавил туда пакет с лапшой) и выходит с пустыми руками. Несколько минут спустя, он снова заходит в магазин, с кассовым чеком на первую тележку, отсылает детей и предстает перед кассиршей со второй тележкой и какой-то безделкой в руках.

— Извините, пожалуйста! Я забыл про мешки для мусора. Разрешите, я дам вам за них наличными. Нет, за все уже заплачено, я рассчитался по карточке с вашей коллегой из кассы 12. Да нет, кроме шуток, вы можете проверить, посмотрите: вот чек.