Книга Огненная Энна - Шеннон Хейл

— Да, — прошептала Энна, — да, я понимаю. Я поджигаю — их убивают.

— Речь не только о том, что ты на кого-то нападешь, Энна. Если стражники увидят, как огонь поднимается из ямы в земле, или вспыхнет какой-то шатер, или вообще огонь появится где-то там, где ему не положено быть, они выполнят приказ. Тиедан не желает дать тебе ни единого шанса.

— Это нечестно, — выдохнула Энна сквозь обожженное горло.

— Такова цена. Любая вспышка огня там, где его не должно быть, — и они мертвы.

Кроме тех стражников, что держали Рейзо и Финна, поблизости стояли и другие, двое с луками наготове, еще двое с обнаженными кинжалами. Энна ощутила себя побежденной, как будто ее нещадно избили.

— Я понимаю, — повторила она.

Острая боль от долгого сдерживания тепла, ночной холод и дурман давили на нее, и она задрожала так сильно, что у нее застучали зубы.

— Идем, — сказал Сайлеф, обнимая ее за плечи.

Финн нахмурился, то ли от гнева, то ли от смущения, и Энна сбросила руку Сайлефа. Капитан кинул взгляд на Финна и нахмурился.

— Назад в шатер, девчонка! — сурово произнес он.

Но она подождала, пока солдаты уведут Рейзо и Финна, и только после этого последовала в шатер за капитаном.

— Это все к лучшему, — сказал он.

— К лучшему для кого?

Сайлеф подождал, пока Энна не уселась, опустив голову на колени.

— Разве ты не хочешь знать, почему я сохранил им жизнь?

— Что?! Ты…

Сайлеф пожал плечами, и вид у него стал как у мальчишки, полного надежд и неуверенного в себе.

— Я сказал стражникам, что эти люди пробрались в лагерь для того, чтобы попытаться спасти тебя. И что Тиедан разотрет в порошок тех, кто тронет этих наемных убийц.

— Ох, хватит уже об этом Тиедане! — сказала Энна. — Те солдаты совсем не убийцы.

Сайлеф откровенно удивился:

— Я хотел сказать… ты ведь понимаешь, что они пришли, чтобы убить тебя.

Энна хотела возразить, но слова застряли у нее в горле.

— Да, Энна, они пришли именно с такой целью, чтобы Тира не завладела твоей силой. С ними был еще и третий парень, и он всем угрожал, пока его не прикончили.

— Нет, — с трудом выговорила Энна. — Они пришли освободить меня. Я не знаю, кем был тот третий, но Рейзо и Финн обязательно постарались бы меня вытащить.

— Втроем? Байерн посылает троих мальчишек в военный лагерь Тиры и ожидает успеха? Ты что, не заметила, как они выглядели?

— Избитыми, связанными, — с вызовом сказала Энна, но Сайлеф ждал еще чего-то. — И печальными. Они пытались мне сообщить, что им очень жаль.

— Жаль, что им ничего не удалось? Или жаль, что они тебя предали?

Энна хотела ответить, но горло у нее сжалось, а губы задрожали. Конечно же, капитан говорил глупости, но Энна как наяву видела печальные глаза друзей, их нахмуренные лбы. Кто же был третьим?..

Сайлеф сел рядом с ней.

— Я не хочу говорить лишнего и убеждать тебя, что они пришли с дурными намерениями. Просто подумал, что ты должна знать правду. Но если Тиедан и прочие поверят, что ваши солдаты пришли спасать тебя, то их могут использовать как заложников. Собственно, я хочу сказать, что с твоей стороны было бы мудро изобразить заботу о тех парнях.

Энна посмотрела ему в глаза:

— Я постараюсь. Я…

Капитан покачал головой и на мгновение сжал зубы от гнева.

— Вот ведь ублюдки! Посылать твоих друзей, чтобы убить тебя! Или хуже того: послать твоих друзей для того, чтобы их захватили в плен и убили у тебя на глазах и ты бы думала, что больше никто не придет тебе на помощь! — Он с силой потер подбородок, не сводя глаз с Энны. — Они, должно быть, ни во что тебя не ставят, иначе не отпустили бы тебя одну, а теперь не стали бы изображать такую жалкую попытку спасения.

Энна смотрела на него. На ее глаза навернулись слезы, лицо капитана расплывалось перед ней, и она просто не могла его видеть. «Жалкую попытку… Наемные убийцы…»

— Уходи, — сказала она.

— Энна…

Девушка встала и изо всех сил ударила его в подбородок.

— Убирайся!

Сайлеф не тронулся с места, и Энна снова замахнулась. Капитан поймал ее руку за запястье, его глаза вспыхнули гневом.

— Не надо меня бить, — медленно процедил он, стиснув зубы.

Энна широко открыла глаза, впервые за все это время испугавшись Сайлефа. Его пальцы крепче сжали ее руку, словно испытывая силу Энны; а потом он швырнул девушку на землю и вышел из шатра.

Энна провела в одиночестве два дня. Остатки «королевского языка» покинули ее тело, и хотя собственные мышцы казались ей истощенными и слишком чувствительными, они все-таки работали. Разум постепенно стал ей подчиняться. Поскольку Энна опять чувствовала тепло, она впитывала его по капле и посылала в собственные руки и ноги, и впервые за много дней ей не было холодно.

Энна кружила по шатру и размахивала руками, стараясь пробудить ослабевшее тело, вернуть ему былую силу. Она не хотела, чтобы физическая слабость помешала ей воспользоваться возможностью сражаться или бежать. Но два дня подряд стражники приносили ей только воду, и вскоре Энна просто свалилась на землю, терзаемая голодом, и в ней снова проснулись желание испускать огонь и страх, что Рейзо и Финн действительно поклялись убить ее.

Правда, в самой глубине сердца она не верила, что ее друзья могут быть наемными убийцами. Но слова Сайлефа продолжали гудеть в ее голове, и она терялась. Как бы то ни было, она все равно не могла допустить, чтобы ее друзей убили. Она ничего не подожжет.

На третий день, когда желтый цвет стен шатра сообщил Энне, что дело идет к полудню, вернулся Сайлеф. Не говоря ни слова, он положил перед девушкой ломоть горячего хлеба и кусок сыра и повернулся к выходу. Но внезапно остановился, словно передумав, развернулся и сел рядом с Энной на землю, скрестив ноги.

— Ешь, — сказал он.

Энна бросила на него бешеный взгляд, в котором разом отразилось все: и два дня без еды, и плен, и избиение ее друзей. Лицо капитана как-то обмякло.

— Мы оба были разгневаны, — сказал он. — Мне очень жаль.

Он смотрел на Энну так, словно думал, что она не пожелает принять его извинения, но у девушки на мгновение перехватило дыхание. Она ведь до сих пор ни разу толком и не рассмотрела капитана за все те дни, пока находилась под действием дурмана. Светло-каштановые волосы Сайлефа были связаны сзади, открывая четкие контуры его лица, сильный подбородок, темно-карие глаза. А морщинки вокруг этих глаз делали взгляд Сайлефа несчастным.

— Ну же, ешь, — велел он, и Энна с благодарностью отвела от него взгляд, сосредоточившись на еде.