Книга Черные небеса. Заповедник - Андрей Тепляков

— Я еще посижу немного. Мне надо подумать.

Лайла поднялась и поцеловала ее в щеку.

— Спокойной ночи.

Ной вышел из дома и остановился у порога. Ему вдруг вспомнился тот день, кажется он был так давно — в прошлой жизни, когда он точно так же вышел из дома, чтобы отправиться в Поиск. Он думал тогда, что вот оно — начало новой жизни. Возможность вырваться из лицемерных объятий Квартала, стать настоящим, не таким как все. Ной улыбнулся, каким он был наивным.

И вот — новое утро, начало новой жизни. Еще одно. Совсем другое. А по сути, это возвращение. Возвращение к тому, от чего он бежал. «Просто, на этот раз, с открытыми глазами», — подумал он. Сквозь прореху в облаках пробивался солнечный луч; прямой, как лезвие ножа, он упирался в землю где-то далеко впереди, в Городе. «Интересно, куда он попал? В дом Совета? Или в глухую молчаливую улицу? А, может быть, в дом Лайлы? В ее окно?».

Ной поправил ремень сумки на плече и зашагал вперед.

Ему никто не встретился: ни Алон, ни милицейский патруль, только старый ветряк приветствовал его ленивым помаванием железных рук.

Дорога тоже была пустынна. Ной подумал, что обязательно поговорит с Декером о его сыне и том, что тот вытворяет на своей машине. Нет ничего плохого в том, чтобы об этом сказать. Когда-нибудь безумства младшего Декера могут обернуться трагедией.

Пробираясь по скользкой, покрытой снегом Дороге, он ощутил вдруг жгучее желание помогать. Он подумал о Мамочке и о том, что действительно постарается устроить ее в Лабораторию. А матери надо купить прогревающие перчатки для больных суставов, он видел такие, когда лежал в больнице. Может быть, что-то удастся сделать для Ушки.

Размышляя так, Ной сам не заметил, как преодолел Дорогу, миновал теплицы и вышел к Центру. Биение жизни вокруг вырвало его из мира грез: грохоча, прополз мимо снегоуборщик, за ним тянулась вереница машин. Они шумели и выпускали в серое утро клубы черного дыма. Ной пересек площадь и влился в поток пешеходов. Он шел на север, где, в соответствии с записанным матерью адресом, его должен был ждать Декер. Времени в запасе оставалось еще много, и Ной шел не торопясь.

Дом, в котором помещалась Лаборатория, не произвел на Ноя впечатления. В отличие от великолепного здания Совета с колоннадой и огромными дверями, этот был похож на самую обыкновенную жилую пятиэтажку, каких полно — одинаковых, как близнецы — на любой улице. Дом примыкал к небольшому парку с редкими хлипкими деревцами, между которых стояло полтора десятка машин. Среди них Ной заметил и машину Декера: маленькую, черную, идеально чистую, словно она никогда не ездила по грязным, в пятнах нефти и нечистот, улицам Города. Четыре подъезда дома оказались запертыми, а над центральным пятым висела неприметная табличка: «Объединенные Лаборатории. Административный корпус».

Ной взялся за ручку и потянул на себя дверь. Над головой звякнул колокольчик. За дверью оказался просторный холл, хорошо освещенный, перегороженный посередине железной решеткой с узкой дверцей. Возле дверцы притулилась фанерная будочка с единственным окошком, из которого на Ноя с ленивым любопытством смотрел бородатый мужчина в теплой шапке.

Ной подошел к окошку.

— Храни вас Бог, — сказал он. — Мне назначена встреча.

— Ваша фамилия? — поинтересовался мужчина.

Его голос был хриплым, простуженным.

— Коштун. Ной Коштун.

Человек в будочке опустил голову и зашелестел бумагой. В этот момент снова звякнул колокольчик, и в холле появилась женщина в длинном пальто. С непокрытой головы струились густые темные волосы, рассыпаясь по плечам воздушными потоками. Она подошла к дверце и сказала, повернувшись к окошку дежурного.

— Храни вас Бог, Исайя.

Бородатая голова вскинулась, и лицо расплылось в приветливой улыбке.

— Храни вас Бог, госпожа Столярова! Как поживает ваш брат?

— Поправляется.

— Мы с женой молимся за него!

Раздался металлический стук, и дверца решетки приоткрылась.

— Спасибо, Исайя, — сказала женщина. — Вашим молитвам.

Она повернула голову и посмотрела на Ноя. Ей можно было дать лет двадцать пять. У нее была очень белая кожа, яркие темные глаза и пунцовые губы. Румянец от мороза слегка коснулся щек нежным розовым цветом. Она улыбнулась Ною, отвернулась и быстрой легкой походкой пошла к лестнице, на ходу расстегивая пальто. Дверца за ней закрылась.

— Вы к господину Декеру?

Голос бородача заставил Ноя вздрогнуть. Он отвернулся от лестницы и посмотрел в окошко.

— Да.

— Третий этаж, господин Коштун. Комната 311.

— Спасибо.

На третьем этаже было тихо и сумрачно. Ковер поглощал звуки шагов, протянувшись зеленой полосой вдоль одинаковых запертых дверей. Ной чувствовал себя, словно оказался в церкви, он шел медленно, неся в руках ледунцы и следя за тем, чтобы они не стучали железными шипами. Возле двери с номером 311 он остановился и постучал. Ему не ответили. Тогда он осторожно приоткрыл ее и просунул голову внутрь. Перед ним оказалась пустая прихожая, с вешалкой, зеркалом и парой стульев. Напротив была еще одна дверь.

На этот раз на стук ответили.

— Входите, — прозвенел женский голос.

Ной вошел.

Комната, в которой он оказался, выглядела так, будто здесь не работают, а живут. Повсюду: на подоконнике, на полках, на столе стояли горшки с цветами, наполняя воздух незнакомыми, но приятными мягкими запахами. За столом, абсолютно пустым, если не считать экрана умной машины, сидела девушка в строгом, застегнутом до подбородка платье и так же строго смотрела на Ноя. Он едва сдержал улыбку: ее лицо было тонкое, угловатое, как у маленькой девочки, она гораздо больше напоминала сердитого ребенка, который играл во взрослого, чем секретаря всемогущего руководителя одной из самых влиятельных организаций Города.

— Храни вас Бог, — поздоровался Ной. — Я к господину Декеру. Меня зовут Ной Коштун.

— Храни вас Бог, — чопорно ответила девушка. — Господин Декер вас ожидает. Верхнюю одежду оставьте в прихожей, пожалуйста.

— Извините, — сказал Ной.

Он повесил свои вещи на рогатую вешалку, пристроил под ней ледунцы и поправил перед зеркалом одежду. Когда он предстал перед строгой девушкой во второй раз, ее взгляд немного смягчился.

— Подождите, пожалуйста.

Она встала, осторожно постучала в обитую темной кожей дверь и вошла в кабинет Декера. Ной нервничал. После свободных нравов Поиска, строгость этикета в Лаборатории смутила его. Он все не мог решить, как себя держать. Как эта девушка — строго и чопорно? Или быть естественным?

Он терзался до тех пор, пока дверь не открылась снова. Девушка посторонилась, пропуская Ноя в кабинет:

— Господин Декер ждет вас.