Книга Разбойничья злая луна - Любовь Лукина

Подали вино. Гости пригубили его без боязни. В отличие от судьи — досточтимого Ар-Мауры — левый погонщик Аилша никогда не учился в Харве. В Кимире же травить врага вином было не принято. В Кимире было принято душить, колоть — всё что угодно, только не травить. Такой способ расправы считался подлостью.

Обменялись любезностями, причём вежливый хозяин ни разу не назвал налёт налётом, а добычу добычей. Он предпочитал куда более красивые слова «подвиг» и «награда за подвиги», произнося их, впрочем, с мягкой иронией.

— Однако не скрою, — продолжал он, воздав должное доблести Шарлаха, и на морщинистом его челе отразилась некая скорбь, — что ваши деяния вызвали восторг далеко не у всех. Судья Зибры, досточтимый Ард-Нур (кстати, мой старый друг), сообщает, что государь уже вынес решение по этому поводу. Харва намерена подтвердить все наши привилегии. Но при этом она ставит нам довольно жёсткое условие, а именно: выдать Шарлаха.

Погонщик сделал паузу. Стало слышно, как шуршит колеблемая ветерком шёлковая занавеска на забранном узорной решёткой окне.

— Меня одного? — хмуро спросил Ар-Шарлахи.

— Да. И это весьма удивительно. Обычно требуют выдать всех… э-э… смельчаков.

— То есть решение ещё не поступило? — уточнил Лако.

— Нет. Но пергамент уже в Зибре. Конечно, досточтимый Ард-Нур, понимая моё щекотливое положение, отправит его сюда по старой дружбе не сразу, но и особо медлить ему тоже нельзя.

Левый погонщик Аилша с ласковым сочувствием оглядел угрюмо молчащих гостей.

— Не выполнить требования государя мы не можем, — мягко продолжал он. — Но и выполнить — тоже. Если Туркла хотя бы один-единственный раз выдаст кого-либо властям, это покроет её вечным позором. Многие будут просто опасаться заходить в наш порт. Я, разумеется, имею в виду первый порт…

— А как же Анарби? — спросил Ар-Шарлахи. — В песнях поётся, что его схватили именно в Туркле…

Аилша небрежно шевельнул насмешливо изогнутыми бровями.

— Ну, если мы будем верить песням, — молвил он, — то мы вряд ли доберёмся до истины… Анарби схватили на выходе из порта, то есть за пределами города. В ту пору я был ещё мальчишкой… Так вот, как мне рассказывали, он просто протянул время и пустился в бега, когда уже было поздно. Уверен, что тогдашние погонщики предупредили его точно так же, как я теперь предупреждаю вас.

— Сколько ты нам даёшь на то, чтобы убраться из Турклы? — прямо спросила Алият.

Левый погонщик Аилша задумался на секунду.

— Почтовая каторга скорее всего придёт завтра к полудню. Стало быть, вы должны отбыть либо сегодня в ночь, либо, самое позднее, завтра на рассвете…

Глава 19

Пьяный корабль

— А ловко ты ввернул насчёт Анарби, — заметил Лако, когда, выйдя из ажурного дворца, они двинулись по гранитной, дугами выложенной брусчатке к порту. — Какая разница: выдали они его или просто поздно сказали о погоне!.. Как бы вот только они и нас точно так же не подвели…

— Людей собрать до вечера успеем? — озабоченно спросила Алият, ни к кому отдельно не обращаясь. — Пьяные же все наверняка… Их ведь, пока последний улькар не пропьют, ничем не остановишь…

— Да надо бы остановить… — проворчал Лако.

Ар-Шарлахи шёл молча.

На углу перед кофейней прямо на мостовой под заплетённым виноградными лозами навесом были расстелены коврики, а на них брошены подушки. Птичьими глотками смакуя горячий кофе, там расположились человек десять. Впрочем, нет… Кофе уже никто не смаковал. Перед кофейней разгоралась ожесточённая ссора, грозящая перейти в драку. Слышно было, как кто-то с риском для жизни назвал собеседника употреблённым четырьмя верблюдами.

— Посмотри-ка, наших там нет? — очнувшись, забеспокоился Ар-Шарлахи.

— Ну как же нет! — усмехнулась Алият. — Вон Горха буянит.

Огромный разбойник с вывороченными красными веками уже приподнимался с коврика, явно намереваясь причинить кому-нибудь увечье.

— Ты мне про Шарлаха? Мне, да? Мне? Да я с ним только что из Зибры!..

— Так я ничего и не говорю… — отвечал испуганный басок. — Я только говорю, что видел его третьего дня в Пьяной тени…

— Да не было его там третьего дня! Не было!..

— Ну чего разошёлся?.. — Седобровый дородный сосед Горхи лениво потянул буяна за роскошный малиновый халат, обильно залитый вином и кофейной гущей. — Сам же сказал: колдун… А раз колдун, чему ж тут удивляться? Про Анарби вон тоже говорили, что его однажды сразу в двух местах видели…

Тут поднялся такой гомон, что из него теперь удавалось вылущить лишь отдельные слова. Замелькали растопыренные пятерни, но ударов пока не слышалось, да и на ноги никто не вскакивал.

— …баба с ним ещё…

— …Алият!..

— …так это раньше!.. Алият… А теперь молоденькая… как звать, не знаю…

— А ну-ка подойдём! — сказала, чуть побледнев, Алият, и все трое направились к месту спора.

Кто-то ахнул, завидев Шарлаха, кто-то обернулся и схватил соседа за руку. Крикуны смолкали один задругам, спор заглох, и люди задвигались, привставая с подушек и ковриков. Послышались негромкие опасливые приветствия. Горха, сидевший спиной к подошедшим, недоумённо крутил головой. Наконец тоже догадался оглянуться.

— С кем спорил? — негромко спросила Алият, пристально оглядывая невольно поёжившуюся толпу.

Горха неловко поднялся, зачем-то вытер большие ладони о малиновый шёлк на бёдрах и хмуро кивнул в сторону оробевшего человека в белом балахоне и накидке, прихваченной узорно плетённым налобным ремешком. Судя по одежде, житель какой-нибудь из восточных теней Пальмовой Дороги. Ар-Исаан скорее всего…

Алият шагнула, всмотрелась.

— Кажется, мы где-то с тобой встречались… — озадаченно произнесла она.

Что до незнакомца, то он, судя по всему, узнал её сразу же. Ошеломлённо потряс головой и, как бы опасаясь за целость своего рассудка, коснулся пальцами лба.

— Госпожа… — шепнул он, округляя глаза. — Да… Мы встречались однажды… Это было в тени Ар-Нау, но… — Он уставился поверх плеча Алият. — Но это же не тот Шарлах…

На беду, Горха расслышал его шёпот.

— Кто не тот? — взревел он, снова подаваясь вперёд. — Да за не того, знаешь…

— Тихо! — оборвала его Алият. — Давай быстро на «Самум» и скажи Айче…

— Айча в городе.

— Хорошо! Скажи Ард-Геву, чтобы к вечеру собрал всех людей на борт. Так что пусть посылает за ними уже сейчас.

— Так мы же… — Горха не договорил, тупо поморгал, потом, видать, сообразил, что дело, кажется, серьёзное. Ринулся было прочь, но тут же остановился. — Хозяин! — рявкнул он. — За дюжину кофе и два кувшина!

Хозяин, вышедший на крыльцо ещё в самом начале ссоры, с неожиданной для своей комплекции ловкостью поймал брошенную издалека золотую монетку, поблагодарил посетителя глубоким кивком и снова с надеждой воззрился на знаменитого Шарлаха: не удостоит ли тот его своим посещением…