Книга Точка падения - Юрий Бурносов

— Вина бы из них наделать, — мечтательно произнес Сушинкий. — У меня мамка такое яблочное винцо делала — у-у-у… Мечта, а не винцо!

— Мечта, а не мамка, — с насмешкой сказал Коврига.

— Ты про мою мамку молчи, морда позорная! — огрызнулся Сушинский

— Тихо, тихо, — вяло призвал к порядку Альтобелли. — Дома разберетесь. На губе давно не был, Сушинский?

— А может, и не был, — снова огрызнулся Сушинский.

Лейтенант на сей раз промолчал, потому что прекрасно понимал — если захотят, прикончат его и положат под яблонькой, а потом его скелет красиво оплетет лоза с белыми цветочками. Были уже случаи с командирским составом, и поди докажи что-нибудь — круговая порука… Отдельно взятый сталкер выскочил из кустов, точным огнем поразил офицера и скрылся в суматохе. Извините, преследовать не стали, вдруг там засада.

— Передохнуть бы… — пробормотал один из фельдшеров. Его поддержал маленький длиннорукий Глебов:

— У меня застежка на ботинке отрывается, надо починить. Пять минут.

— Хорошо, пять минут, — согласился Альтобелли.

Отряд тут же развалился под яблонями, только Дятел остался маячить туда-сюда — без охранения даже эти бездельники в Зоне отдыхать не решались. Слава богу, никто не полез в загашники за жратвой: понимали, что запас ограниченный, а когда возвращаться — вилами по воде писано, как говорят русские.

Лейтенант сверился с картой, постоял, глядя в небо. Тихо, ни ветерка… Толкнул ногой ствол ближайшего дерева — с глухим стуком в траву с него осыпались яблоки. Одно ударилось о шлем капитана Блада, отскочило в сторону, но медик ничего не сказал.

— Напалмом бы его, — неожиданно злобно сказал Колумбия. — Сад то есть.

— Может, ну его на фиг, этот самолет? — предложил Коврига и выронил из руки автомат, глухо стукнувшийся о землю. Лейтенант внимательно посмотрел на него: глаза сержанта расфокусировались, словно он был сильно пьян.

— Сержант! Вы пили?!

— А?!

Альтобелли отступил на шаг назад и шлепнул себя по щеке, чтобы смахнуть комара. Но это оказался не комар. Вместо комара лейтенант скинул с плеча сморщенное зеленое яблоко, покатившееся по траве. Неожиданно яблоко открыло глаз и уставилось на лейтенанта, который выругался и отскочил еще на несколько шагов в сторону. Чуть пониже глаза трепетало тоненькое зеленое щупальце.

Это его и спасло, потому что очередь, выпущенная одним из солдат, прошла мимо.

В первое мгновение Альтобелли никак не сплюсовал глазастое яблоко и очередь — он подумал, что кто-то из отряда в самом деле решил его завалить, чтобы отсидеться под деревьями в саду и вернуться как ни в чем не бывало. Но когда Дятел повернулся к лейтенанту с такими же пустыми и расфокусированными глазами, как у сержанта Ковриги, Альтобелли понял, что дело нечисто.

— Спать… — вяло произнес Дятел. — Спать, братаны…

Стрелявший солдат, как и Коврига, выронил автомат и тихо опустился в разросшуюся крапиву.

Альтобелли отступал, стараясь не терять из виду никого из отряда.

— Грязнов! Сушинский! — крикнул он. — Колумбия! Капитан!

Порыв ветра пошатнул яблони, породив новый град падалицы. Военный сталкер-канадец тоже просек непонятное, отступал к Альтобелли, поводя стволом автомата. Остальные, в том числе Грязнов и Сушинский, сидели в траве или стояли под деревьями, прислонясь к ним. Капитан-медик попытался встать, но упал ничком и пополз, как змея.

— Стоять… — так же вяло промямлил Дятел, расстегивая кобуру. — Спать…

— Твою мать, а ведь он мне семьсот евро должен, — пожаловался Колумбия и разрядил в Дятла без малого магазин. Убитый сталкер ничком упал на землю, задев рукой бесстрастно сидящего Сушинского.

— Валим отсюда! — крикнул Колумбия. — Смотри, лейтенант: яблоки!!!

Альтобелли и сам уже видел, что пресловутые «яблоки» ползают по амуниции солдат, лениво моргая желтыми глазами и перехлестываясь щупальцами. Лейтенант сроду такого не видел, но прекрасно понимал, что Зона на месте не стоит.

— Грязнов! — крикнул он на всякий случай еще раз. — Сушинский!!!

Солдаты молчали, кто-то пошевелился, перевалился на бок, попытался встать на четвереньки. Под телом убитого Дятла быстро набегала большая лужа крови, подтекая под Сушинского, который не обращал на это никакого внимания.

— Лейтенант, мы им ничем не поможем. Видал, что с Дятлом было? А если и эти щас очухаются и накинутся?! — торопил Колумбия.

— Уходим, — согласился Альтобелли. В самом деле, находиться рядом с пораженными было опасно, и он как офицер понимал, что пришло время драпать.

Они, то и дело оглядываясь, выбрались из заброшенного сада на давешнюю тропу. Колумбия непрерывно матерился, в основном по-русски, а потом сказал:

— Слушай, лейтенант… Не будет лишним посмотреть, вдруг и на нас это дерьмо прицепилось.

Они тщательно осмотрели друг друга, но глазастых яблок не обнаружили.

— Бля… — пробормотал Колумбия и показал пальцем. Лейтенант обернулся: из садовых зарослей вышел Грязнов, медленно побрел куда-то прочь, не обращая на них никакого внимания и постоянно спотыкаясь.

— Первый раз такую хрень вижу, — сказал Колумбия, провожая взглядом Грязнова. — Шлепнуть его, может?

— Не надо, — сказал Альтобелли. — Смысл?

— И то верно… Так, лейтенант. Топаем обратно?

— Смысл? — снова спросил Альтобелли.

— Как же?! — удивился военный сталкер. — Группа навернулась, куда ж мы вдвоем попремся? Без медиков даже.

— Я свяжусь с начальством, — сказал лейтенант и попытался вызвать Колхауна. Тщетно — капитан не отвечал, как не отвечал и дежурный офицер в комендатуре, обязанный откликнуться на экстренный вызов. Альтобелли на всякий случай проверил рацию Колумбии — тоже безрезультатно. Выругавшись, лейтенант вернул бесполезную коробочку сталкеру и сказал:

— Я иду дальше. Ты — как знаешь.

— С ума ты сошел, лейтенант, — откровенно произнес Колумбия. — Что мы вдвоем сделаем? Какая от нас помощь? А вдруг тут кругом эти яблочки адские?! Будем маяться по Зоне, как Грязнов…

— Я иду дальше, — твердо сказал Альтобелли, зачем-то поправляя свою амуницию.

Глава восемнадцатая Скарлотина

Псевдоплоть аккуратно держала уродливой лапкой банку тушенки. Другой лапкой, не менее уродливой, она выскребала оттуда мясо и засовывала в такой же уродливый ротик, помогая липким языком. Добравшись до донца, псевдоплоть долго отлепляла от жести приклеившийся лавровый листик, потом добыла его и тоже сжевала. С сожалением заглянула в банку и отшвырнула в сторону.

— Гребанулся ты, чува-ак, — произнес Аспирин, с нескрываемым отвращением наблюдавший за процессом кормления. — Самим нечего жрать, а ты эту сучку кормишь. Тушенкой. Хорошей притом тушенкой. Мне бы лучше отдал. Я бы сам сожрал.