Книга Стены вселенной - Пол Мелкоу

Примерно через час спектрометр запищал. Джон посмотрел на экран. Там был один-единственный пик. Распечатав результаты, Джон с помощью линейки определил его максимальную высоту. Она соответствовала примерно 510 кэВ. Один пик обычно означает, что в исследуемом объекте содержится только один изотоп.

Джон открыл справочник по ядерной физике и стал просматривать таблицу элементов с указанием энергий их гамма-излучения.

Все, что имело период полураспада меньше года, Джон отметал сразу. Так же, как и изотопы с энергиями, отступавшими от полученного числа более чем на 50 кэВ. Он остановился на криптоне-85 с периодом полураспада 10,3 года и гамма-излучением 540 кэВ.

Но правильно ли откалибровано устройство?

Джон начал все заново и на этот раз использовал для калибровки кобальт-60, дающий два отчетливых пика — на 1330 и на 1170 кэВ. Снова разместил прибор под детектором и получил тот же результат — пик, соответствующий 510 кэВ. Неужели прибор содержит какой-то до сих пор не открытый изотоп?

Раздосадованный, Джон сунул спектры в рюкзак и пошел домой.

Проходя на следующий день мимо спектрометра, Джон увидел, что на нем кто-то работает.

— Извините, вы не могли бы мне помочь?

— Конечно, — ответил парень. У него был славянский акцент.

Джон достал спектр.

— Какой изотоп дает пик на 510 кэВ?

Студент посмотрел распечатку.

— Никакой, — уверенно сказал он. — Это аннигиляционный пик.

— Аннигиляционный пик?

— Именно. Есть три основных вида взаимодействия гамма-лучей…

— Фотоэффект, эффект Комптона и образование пар, — перебил Джон. — Ну конечно! — Он засмеялся, разобравшись наконец, что к чему.

— Кстати, меня зовут Алекс Чеминов, — сказал студент. — Ты, я вижу, неплохо разбираешься в теме. Скоро станешь настоящим физиком-ядерщиком.

— Джон Уилсон, — представился Джон. Они пожали руки. — Можно мне обращаться к тебе, если будут еще вопросы?

— О чем разговор.

Джон понял, что пик в 510, а точнее, в 511 кэВ происходит от гамма-лучей, образующихся при столкновении позитронов и электронов. Когда позитрон ударяет в электрон, частицы исчезают, и вместо них возникает излучение: два одинаковых гамма-кванта с энергией по 511 кэВ. Спектрометр показал лишь верхнюю часть айсберга. Но прежде чем электроны и позитроны столкнутся, они должны образоваться. И для этого тоже нужно гамма-излучение.

Когда гамма-квант с достаточной большой энергией оказывается вблизи ядра, он превращается в электрон и его античастицу — позитрон. Затем вновь образовавшийся позитрон движется в веществе, теряя скорость, пока не найдет электрон, с которым сможет образовать аннигиляционные гамма-кванты. Именно они и дали тот пик на спектре.

Тут Джон запутался. Поскольку аннигиляционное излучение — это конечный этап реакции, то и наблюдают его только вместе с другими видами взаимодействия. Следовательно, на спектре должен быть по крайней мере еще один пик высокой энергии. Но его нет!

Значит, позитроны появляются не в результате образования пар. Тогда как? Откуда еще им взяться? Если только… внутри прибора не находится антивещество!

Джон рассмеялся. Это все объясняло! Для перемещения между вселенными требуется огромное количество энергии. А что может быть лучше в качестве компактного источника энергии, чем антивещество! Прибор работает на антивеществе. Теперь Джон был практически уверен в этом.

Еще одна загадка отступила под натиском науки.

— Наука! — громко возгласил Джон, и никто не посмотрел на него с удивлением, потому что в лаборатории он был один.

Кейси улыбнулась, и сердце в груди Джона затрепетало. Они стояли у края ущелья в парке Олд-Шейди. Вода промыла в породе пятнадцатиметровый зигзаг, отполированный глетчерами. Наверху росли деревья, ронявшие мертвые осенние листья. Желтые, красные, оранжевые, они устилали землю пестрым ковром.

Кейси собрала волосы сзади в простой пучок и совсем не воспользовалась косметикой. И при этом она была самой красивой женщиной, какую доводилось видеть Джону. Он ненавидел себя за то, что его так тянет к ней. Когда-нибудь он покинет эту вселенную и никогда больше не вернется.

— Давай спустимся вниз, — предложила Кейси и посмотрела на него. — Что с тобой? Ты какой-то… грустный.

— Все в порядке.

На дно ущелья вела лестница. Железные перила были мокрыми, холодная влага словно вытягивала тепло из руки. Ступени, выбитые в скале и кое-где подмазанные цементом, поросли мхом.

Кейси поскользнулась, ойкнула и схватилась за руку Джона. Успокоившись, обняла его.

— Спасибо.

— Не за что.

Парк пустовал — было утро и будний день. Джон учился по средам только после обеда, а Кейси прогуляла лекцию по психопатологии, предложив провести время в уединении где-нибудь на природе.

Рядом за перилами что-то зашуршало. Из листвы высунул голову бурундук, быстро посмотрел на Кейси и Джона и побежал дальше.

— Смотри! — успела крикнуть Кейси, прежде чем зверек скрылся в норе.

Снизу казалось, что подковообразные водопады окружают со всех сторон. Водяные потоки низвергались в каменную ржаво-коричневую чашу, рождая облака мелких брызг. Джон поднял взгляд вверх на падающую воду, деревья и выше, к затянутому облаками небу. От сырости щекотало в носу.

— Кажется, у меня начинается клаустрофобия, — сказала Кейси. Ее голос гулко отозвался в пещере за водопадом.

Джон перепрыгнул через маленький ручеек и забрался за водную стену. На скалах были намалеваны граффити. В сухом гроте валялась куча пивных банок. Очевидно, тут любили собираться местные подростки.

Кейси прыгнула следом и ухватилась за руку Джона.

— Какие идиоты. Только посмотри, — сказала она, увидев мусор.

— Угу.

Джон прошелся по пещере. Во время сильных дождей сюда затекала вода. За долгие годы пол стал чистым и гладким.

— Джон… — начала Кейси. Он повернулся. — Прости меня зато, что я читала твой дневник. Мне очень жаль. Я поступила бестактно.

Джон пожал плечами. Ему не хотелось говорить об этом. Он надеялся, что Кейси уже забыла.

— Нет, правда, — не унималась она. — Мне действительно жаль.

Джон кивнул.

— Ты меня прощаешь?

— Да, да, конечно.

Джон боялся, что она будет продолжать эту тему, но Кейси как будто удовлетворилась его ответом.

— Значит, ты не будешь против снова встретиться с моими родителями?

— А?

— На День благодарения. Я приглашаю тебя к нам на ужин.

Праздник будет уже через пару недель.