Книга Летний домик с бассейном - Герман Кох

— Что же именно?

— Я ведь сказал, что, к сожалению, не вправе разглашать информацию. Однако дело обстоит не так, как некогда с пушкой. Это не что-то одно. А разом много чего.

Я ничего не мог с собой поделать. Поначалу рассказ Стэнли не особо меня увлек, но теперь во мне проснулось любопытство.

— Все-таки ты мог бы назвать хоть что-нибудь, — сказал я. — Клянусь, я правда буду молчать.

Словно в подкрепление своих слов я снял одну руку с руля, провел двумя пальцами по губам и поднял их вверх, искоса глядя на него:

— Клянусь!

— Осторожно!

Справа на дорогу внезапно вылетел автомобиль. Возник из ниоткуда. Я нажал на тормоза и одновременно вывернул руль влево. Возможно, слишком медленно, как знать. Мы склонны внушать себе, что еще сумеем проскочить. Но тормозной путь длиннее. Раздался скрежет, когда машины столкнулись. Хотя «столкновение» — слово слишком громкое. Контакт. Металл к металлу. И мы остановились наискось на дороге. Да, мы, во всяком случае, остановились. Вторая машина проехала дальше. Ее красные габаритные огни в мгновение ока скрылись за следующим поворотом.

— Motherfucker! — гаркнул Стэнли. — Ты видел? Jesus Christ! Fuck him! Fuck this motherfucker![18]

Я оторвал одну руку от руля, утер лоб. Рука и лоб взмокли от пота.

— Черт побери! — буркнул я. — Черт побери!

— Этот гад не включил фары! Ты видел? Пер по дороге с выключенными фарами!

— Но я только что видел его задние огни. Когда он притормозил.

— Вот именно! Он притормозил. Но фары не включил. Даже не подумал.

Только теперь я заметил, что мотор заглох. Внезапно настала полная тишина. Из-под капота послышались два сухих щелчка. Внизу я отчетливо различал шум прибоя. И кроме аромата хвои и соли чуял запах горелой резины.

— Давай, Марк. Проучим эту сволочь. We’re gonna teach the motherfucker a lesson! Yes!

Стэнли сжал кулаки и с силой грохнул по бардачку. Я с шумом выдохнул воздух. Стиснул обеими руками руль. Он тоже был влажный.

— Чего ждешь? — продолжал Стэнли. — Come on, start the engines![19]

— Стэнли, это плохая идея. Я выпил слишком много. Радоваться надо, что мерзавец не остановился. Все равно вину свалили бы на меня, при таком количестве алкоголя в крови.

Стэнли промолчал. Открыл дверцу, вышел из машины.

— Ты что? — спросил я, но он уже обошел вокруг машины и распахнул мою дверцу.

— Ну-ка подвинься, — сказал он.

— Стэнли, идея вправду плохая. Я хочу сказать, ты тоже выпил. Может, даже больше меня. Во всяком случае, не меньше.

— Три бокала. Вероятно, кажется, будто я пью столько же, сколько остальные, но я подолгу сижу с каждым бокалом.

— Стэнли…

— Давай, Марк. Подвинься. Надо поспешить. Если эта гнида доберется до пляжа раньше нас, мы уже ничего сделать не сможем.

Неуклюже перелезая через рычаг переключения скоростей и плюхаясь на пассажирское сиденье, я впервые осознал тяжесть в голове. Вес, который тянет вниз, когда эффект от выпивки начинает слабеть. Я знал, как это происходит. Тело просит влаги. Воды. Правда, чувствуешь это всегда с опозданием. И остается только держаться. Изо всех сил. Я подумал о стакане пива. Большом стакане. Пивом наносишь тяжести удар в спину, где атаки не ждут.

Стэнли завел мотор и рванул с места в карьер. Из-под колес взметнулся песок.

— Yes! — воскликнул он, когда мы тронулись. — Держись крепче, Марк.

На первом повороте я услышал, как днище скрежетнуло по камням, которые валялись тут кое-где на обочине, на втором он едва не врезался в дерево.

— Стэнли! — сказал я. — Стэнли!

— Вон он!

Метрах в тридцати я увидел красные габаритные огни, водитель притормаживал у следующего поворота. Стэнли попеременно включал то ближний, то дальний свет.

— Мы его ослепим, — сказал он. — Мы его сделаем, Марк. Сделаем.

Он переключил скорость и прибавил газу. Мотор взвыл.

— Ты видел «Speed Demons»[20]? — спросил он, но ответа ждать не стал. — Мой первый скромный хит в Америке. Паршивенькая история, конечно, но тогда я сумел заполучить только этот сценарий. Про гонки NASCAR[21]. Один из гонщиков, больной раком, хочет еще разок блеснуть. Но его спихивают с трассы, и он погибает в огне.

— Стэнли, пожалуйста…

— Там есть малюсенькая роль его брата, брата больного гонщика. Я сам ее сыграл. Единственное развлечение за все время съемок — я постоянно мог гонять по кругу. На скорости двести пятьдесят — триста километров в час. А потом чуток задеть впереди идущую машину, чтобы она пошла юзом.

Мы уже шли вплотную за тем автомобилем, старым «рено-4», как я заметил. Стэнли нажал на клаксон и уже его не отпускал.

— Он не должен останавливаться, иначе ничего не выйдет. Давай, motherfucker. Газуй!

Он крутанул руль, целясь в правый край заднего бампера. Снова металл скрежетнул по металлу, громче, чем в первый раз. И зазвенело стекло.

— Got him![22]

«Рено» заскользил на песке, повернулся вокруг своей оси. Секунду казалось, он вот-вот опрокинется, ведь с одного боку оторвался от земли этак на метр, завис в воздухе, но затем снова упал на все четыре колеса. Я думал, Стэнли быстро проедет мимо, но он дал задний ход и пристроился вровень с «рено».

— Сволочь! — крикнул он водителю, который тоже опустил окно и с ужасом смотрел на нас. — Чтоб ты сдох, гнида!

Стэнли поехал дальше. Громко хохоча, провел машину через последние повороты на пляж.

— Черт подери, Марк! Ты видел его рожу? Ради одного этого зрелища уже стоило его догнать. Вдобавок он бесплатно усвоил малость нидерландского.

Я промолчал. Когда водитель «рено» смотрел на нас, я быстро откинулся назад, чтобы по возможности спрятаться за Стэнли. Волосы у этого малого были изрядно растрепаны. Еще сильнее, чем в тот раз, когда я увидел его впервые. Но я сразу его узнал, это оказался управляющий из «зеленого» кемпинга, который плохо заботился о своей домашней скотине.

Стэнли продолжал безудержно хохотать. Повернулся ко мне, вскинул вверх руку. Я не сразу сообразил, что должен хлопнуть его по ладони.