Книга Опасный обольститель - Кэрол Мортимер

Глава 12

После шокирующего признания Бенедикт на какое-то время потерял дар речи. До этого ему очень хотелось узнать причину ее странного поведения. Но теперь, когда он узнал, почему она так боится физической близости, не чувствовал ни удовлетворения, ни радости. Все его существо содрогалось от гнева по отношению к Джошуа. Если бы тот восстал из мертвых, Бенедикт, пожалуй, убил бы его. Как может муж избить и изнасиловать жену в первую брачную ночь? И не только в первую, но и в десятую, и в сотую по счету. Неудивительно, что даже теперь, спустя семь лет, Женевьева вспоминает об этом с содроганием и боится близости с мужчиной.

Бенедикту хотелось пойти на кладбище, выкопать гроб с телом Джошуа и вонзить меч в грудь этого негодяя. Не важно, что он умер больше года назад.

Бенедикт понимал, что Женевьеве от этого легче не станет. Сделав это, он лишь найдет выход своему гневу и ничего больше.

— Но может быть, вы думаете, что произошедшее не считается изнасилованием, так как Джошуа был моим мужем? — нарушила Женевьева затянувшееся молчание. — Может быть, вы считаете, что мужья имеют право бить и мучить своих жен?

— Нет, я так не думаю. — Бенедикт старался, чтобы его голос звучал как можно спокойнее. Он взял себя в руки и огромным усилием воли сдержал гнев по отношению к Форстеру. Он понимал, что сейчас должен поддержать и успокоить Женевьеву, дать ей нежность и любовь, чего ей так не хватало. Она расстроена своими страшными воспоминаниями и решила, будто его гнев направлен на нее. А это совершенно не так.

Как она могла подумать, что он сердится на нее? За что вообще на нее сердиться? Ей было всего восемнадцать лет, когда она вышла замуж за Джошуа Форстера. Как могла она противостоять мужчине, который гораздо старше и сильнее ее? Бенедикт знал, что до брака с Женевьевой Джошуа уже был женат. Не он ли был невольным виновником смерти своей первой жены? Возможно, именно его жестокое обращение свело ее в могилу. От такого чудовища всего можно ожидать.

— Давайте спокойно сядем и поговорим, любовь моя. — Сжимая Женевьеву в объятиях, он опустился на стул у окна. — Прижмитесь ко мне. Вам нечего бояться, вы в полной безопасности.

Она вся дрожала от волнения. Бенедикт нежно гладил ее по голове, и постепенно дрожь прошла. Она доверчиво прижалась к нему и положила голову ему на плечо.

— Прошу вас, Женевьева, расскажите о вашем браке. Все, что вас мучает и тревожит. Уверяю, вам станет легче, — ласково и нежно попросил Бенедикт.

— Вы уверены, что я должна рассказать всё?

— Если, конечно, это не расстроит вас еще больше. Решать вам.

Женевьева задумалась, стоит ли рассказывать об этом кошмаре. Может быть, действительно станет легче, если она поделится этим с кем-то?

Ей вдруг стало очень легко и спокойно. Ее обнимали сильные мужские руки. Напрасно она ему не верила, этот мужчина, в отличие от Джошуа, никогда не сделает ей ничего плохого. Наоборот, он хочет помочь справиться со страшными воспоминаниями, приносящими боль. Бенедикт ее выслушает и не станет осуждать. Он готов ей помочь, почему же не довериться ему?

С самого начала их знакомства Женевьева поняла, что он не из тех мужчин, которые применяют по отношению к женщине грубую силу. Ни во время физической близости, ни в каком другом случае.

Но спустя минуту Женевьева подумала, что вряд ли ей станет легче после того, как она выговорится. Наверное, ее душевная рана никогда не затянется.

— Пожалуйста, успокойтесь, Женевьева, — настойчиво и в то же время нежно проговорил Бенедикт. — Я не требую, чтобы вы рассказывали об этом прямо сейчас. Понимаю, вам тяжело это вспоминать. Но я хочу, чтобы вы постепенно открылись. Иначе в будущем я могу нечаянно доставить вам подобные страдания. А я этого не хочу.

— В будущем? Вы считаете, что оно у нас есть?! — не веря своему счастью, воскликнула Женевьева.

— Почему бы и нет? Конечно, у нас есть будущее.

Бенедикт и сам был удивлен своей фразе. Ведь еще несколько часов назад он пришел сюда с единственным желанием заняться с ней любовью, а потом навсегда исчезнуть из ее жизни. И вот теперь он сказал о будущем. Это неожиданно даже для него.

Не важно, какие мысли обуревали его, когда он шел сюда. Теперь он абсолютно уверен в том, что никогда не бросит Женевьеву, не оставит наедине со страшным грузом прошлого. Он просто не имеет права.

— Спасибо, что беспокоитесь обо мне. Но если вы решили остаться со мной только из жалости, то… То мне это совершенно не нужно.

— Я понимаю. Для этого вы слишком независимы и горды. Только поверьте, я решил остаться вовсе не из жалости.

— Тогда почему?

— Уж точно по другой причине! — Бенедикт уклонился от прямого ответа.

Бенедикт не знал ответа на этот вопрос. С одной стороны, чувствовал вину перед ней, что не разглядел ее страданий раньше. С другой — хотелось показать, что близость и отношения с мужчиной не всегда причиняют женщине боль и страдания, а наоборот, могут подарить счастье и радость.

— Женевьева, я даже не думаю о том, чтобы вас жалеть. Я восхищаюсь вашей невероятной красотой и силой духа. Несмотря на пережитые страдания, вы остались сильной. И это вызывает уважение. А теперь расскажите мне все, любовь моя. Обещаю, что не стану вас перебивать. Доверьтесь своему другу.

Рассказ Женевьевы был настолько ужасен, что ему волей-неволей приходилось перебивать ее.

…Первая брачная ночь Женевьевы оказалась еще более кошмарной, чем предполагал Бенедикт. После того как Джошуа избил и изнасиловал ее, с ним случился удар. Его тяжелое неподъемное тело придавило ее к кровати. Она не могла сбросить с себя этот огромный груз без посторонней помощи, пришлось позвать слуг и пасынка, чтобы они помогли высвободиться из-под тела Джошуа. Это было страшным унижением.

— Одна половина тела Джошуа осталась парализованной до конца его дней, — продолжала Женевьева. — Он не мог ходить, и речь его стала невнятной. Когда он ел, пища стекала у него по подбородку и пачкала одежду. Но самым страшным было то, что он винил меня в этой болезни.

— Вас?! — вне себя от удивления и возмущения воскликнул Бенедикт. — Почему?

— Джошуа часто говорил, что я — семя дьявола. Я соблазнила его своей красотой и заставила совершить грех блуда. И за это Господь покарал его, чтобы он никогда больше не смог совершить этот грех.

— Но он… Значит, он никогда… Значит, вы больше ни разу… — Удивлению Бенедикта не было предела.

— Да, — опустив глаза, сказала Женевьева. — Несколько раз он пытался, но… но я…

— Если не хотите, можете не рассказывать. — Ему вдруг во всех подробностях представилась эта отвратительная картина. Он опять почувствовал необыкновенную злобу на этого негодяя, который с нечеловеческой жестокостью тиранил и мучил юную жену только за то, что она оказалась красивой и пробудила в нем самые низменные желания.