Книга Венец проигравшего - Ярослав Коваль

Всё это было организовано неофициально, но… Но что такое «официально» в наших державных сферах? Государь знал о планах Аше и, конечно, поощрил их. А что не объявил во всеуслышание, то тут всё понятно. В этом случае пришлось бы объявлять и о поражении. О котором, естественно, лучше пока промолчать.

Скоро будет победа, и тогда прежнее поражение предстанет в ином свете, чем сейчас. А если Аштия постарается, то и вовсе потеряет какое-либо значение.

Я дал названой сестре полную свободу действий на своих землях (и контролировал её тишком, так, чтоб не узнала). С какого-то момента она начала действовать очень активно. Подготовка шла полным ходом, и из столиц несколько раз пришли сообщения, что армия в пути… армия на подступах к границам Серта… армия вступила на мои земли, принимай сообщения от своих наблюдателей. Имперский спецназ вёл Миргул-младший, войска Акшанта и северных областей находились под совместным командованием Алексея и Кафшата, старшего сына Абареха Рохшадера, а за регулярные имперские части отвечал Хадиш Слоновый веер.

Стоп-стоп, он же один из заместителей Емшера, главы императорской гвардии! Что — на севере будет воевать одна гвардия?

— И гвардия в том числе, — пояснила её светлость. — Помнишь гражданскую войну?

— Как не помнить.

— Тогда мы свободно мешали гвардию с армией. Гвардия была в оперативном подчинении у меня, как главнокомандующей. И у тех моих командиров, кому я поручала ею распоряжаться.

— Гвардия у регулярной армии, а не наоборот.

— Хадиш, конечно, гвардеец, но командовать он будет как ставленник Генштаба, а не как представитель гвардии. У него такой послужной список, что только ахнуть. Тебя бы тоже впечатлил. Он не из моих людей, не из солоровских офицеров, однако я лично поручилась бы за него десять раз.

— И поручилась, конечно. Перед дочерью.

— Да. Однако она следует не только моим советам. И я этому рада. Ей нужно вырабатывать свою манеру. Думаю, она справится с этой задачей.

— И насколько велика армия, которую мы ждём?

— Государь уже понял, что полумерами тут не обойдёшься. Если противник положит эту армию, второй эшелон будет столь же многочислен, но… Но уже не то, — ответила Аше, и сказанное звучало туманно для кого угодно, но только не для меня.

— То есть государь отдаёт Серту элиту своей армии? Самые лучшие части, какие только смог так быстро собрать? Но… Но… Понимаешь ли, запасы провизии в Серте уже не те, что в начале года…

— Успокойся. Естественно, запланировано снабжение, и такое, что даже твоим хватит. Продукты простые, зато их будет много.

— Что ж, я рад. Есть ещё какие-нибудь вопросы, на которые я могу получить ответ прямо сейчас?

— Прости. Но я была уверена, что тебя и так обо всём известят, не хотела дублировать официальные сообщения, тем более что они будут полнее и подробнее.

— Наверное. Пойду затребую документы. Странно. Лёшка не сообщал, что будет сам вести свои войска. Я думал, он придёт со спецназом.

— Генштаб изменил прежнее решение. Всё-таки он местный, а Кафшат в Серте даже ни разу не был. Ему требуется помощь. К тому же ребята, как я понимаю, отлично ладят, они не перессорятся, принимая решения. А ещё, знаешь ли, это жест доверия со стороны государя. Догадайся сам, в чём он состоит.

— Догадался, конечно. Только вот… Хиленький какой-то знак доверия.

— Уж какой есть. Политические игры складываются из мелочей, а ты всё не можешь привыкнуть играть разом сотней пешек на десятке полей.

— Мне трудно, я тупой вояка, думаю шлемом. Это ты родилась аристократкой, с кровью интригующего цвета. А я примазался.

— Примазавшиеся зачастую играют в эту игру талантливее тех, кто унаследовал привычку к ней. У них свежий взгляд, развитое умение. Как принимаются выдумывать новые комбинации, так только держись! — улыбнулась Аштия. — Не унывай. У тебя всё впереди, ещё научишься.

И мы разошлись каждый по своим делам. А уже вечером к Ледяной крепости прибыл имперский авангард. Разумеется, это были элитные подразделения, только они располагали таким количеством первоклассного транспорта. Ну да, правильно я определил — действительно спецназ, а заодно и передовые части рохшадерской лёгкой пехоты на тяжёлых ящерах.

Рохшадер, конечно, не Солор, армия его в прежние времена оставляла желать лучшего. Но с тех пор, как за дело взялся Абарех, ситуация серьёзно изменилась. Этот полудемон, сподвижник императора ещё со времён Солиара, знал толк в военном деле и за двадцать лет довёл тот ресурс, который у него имелся, до совершенства.

Теперь есть возможность оценить его достижения в реальных боевых условиях. И мне было очень приятно видеть, что сосед оказался таким отзывчивым, раз, едва было получено разрешение государя, поспешил ко мне на помощь с лучшими своими отрядами. А ещё порадовала весьма неожиданная встреча — оказывается, с войском сюда явился не только Кафшат, но и его матушка, моя старая знакомая — Оэфия Рохшадер, в прошлом Оэфия Паль Малеш, лучшая из императорских женщин-гладиаторов.

— Какая неожиданность!

— Надеюсь, ты не разочарован? И не возражаешь против моего присутствия. Думаю, это последний раз, когда я беру в руки меч. И последняя война в моей жизни. — Женщина белозубо улыбалась.

Она сильно изменилась. Видимо, сказалось её происхождение, ведь красота южанок рано расцветает и слишком рано увядает. Время от души прошлось по лицу Оэфии, исхлестало морщинами, заставило веки набрякнуть, густо припудрило волосы серым, словно пылью убрало — но пощадило тело. Госпожа Рохшадер осталась статной, подтянутой, крепкой, под смятой пергаментной кожей перекатывались желваки мышц, а связки и суставы по-прежнему были гибки, почти как двадцать лет назад.

И в этом её образе проявилось нечто столь глубоко завершённое, что сейчас она казалась мне даже более привлекательной, чем прежде. Когда мы познакомились, она представала заурядной девицей с внешностью по-мужски грубоватой, невзрачной. Теперь я видел перед собой красивую пожилую женщину, такую своеобразную и притягательную, что хоть в голливудском фильме её снимай. Жаль только, что до Голливуда слишком далеко.

— Нисколько не разочарован, наоборот. Но позволит ли твой сын тебе командовать?

— Я не буду вмешиваться. И командовать не собираюсь.

— Что ж… Ты могла бы предложить кому-нибудь из противников поединок. Любой из них оценил бы эту любезность.

Она снова блеснула зубами. Странно, такое старое лицо, а зубы — просто на подбор.

— Любезность? Ты так шутишь?

— Увы. У нашего противника очень интересный взгляд на интересный досуг.

Пришлось объяснять суть наших с кочевниками взаимоотношений практически с нуля. Лицо у Оэфии вытянулось, но очень скоро она развеселилась. А уж история про попытки штурма Ледяных стен без единого намёка на магическую практику заставили женщину неаристократично корчиться от смеха. Она была из простых — как моя жена, как её муж, как я сам. Но, в отличие от Моресны, держалась всегда на зависть естественно. Высокое положение было для неё, как сшитая по фигуре одежда — удобно носить, нигде не жмёт.