Книга Остаться в живых - Деон Мейер

— Его кличка — сама по себе интересная история. Но главное, его в Европе никто не знал. Он был неизвестной величиной. О нем не было известно ни американцам, ни англичанам, ни даже МОССАДу. Неизвестный чернокожий, «темная лошадка», наемный убийца, которому не терпелось убивать… — Директор с явным усилием заставил себя вернуться в настоящее. Его взгляд сосредоточился на собеседнице. — Потом они перекупили его у нас. Щедро заплатили оружием, взрывчаткой, программами спецподготовки. Оставалась одна небольшая проблема. Он не хотел работать в Европе. Рвался на родину — убивать буров, сражаться с армией Южной Африки. Его ненависть была, так сказать, узконаправленного действия. Его уламывали почти две недели, внушали, что он внесет свой вклад в общее дело, что ЦРУ и МИ-5 миндальничают с бурами, что война против одних есть война против других. Две недели они его уговаривали… и наконец им удалось склонить его на свою сторону.

Янина положила снимок на стол и посмотрела директору в глаза. Так они и сидели молча — смотрели друг на друга, оценивали, выжидали.

— Он напоминает мне Мазибуко, — нарушила молчание Янина Менц.

— Да.

— Это его называли Умзингели?

— Даже я не знаю всего.

Янина встала:

— Нельзя допустить, чтобы он добрался до Лусаки!

Директор кивнул:

— Мпайипели как раз такой человек, который способен вернуть и Джонни, и данные.

— А этого не должно произойти.

— Да, этого не должно произойти.

В комнате повисло молчание. Оба размышляли о возможных последствиях. Наконец директор сказал:

— Я еду домой отдохнуть. Вернусь позже. Охранять меня будут те же люди, что и всегда?

— Да, сэр, та же команда, что и всегда.

Директор устало кивнул:

— Вот и хорошо.

19

Глядя на пухленькую Аллисон Хили, редактор «Кейп таймс» в который раз подумал: если бы она сбросила десять-пятнадцать кило… Она вызывала желание. Интересно, подумал редактор, в чем дело — в ее округлостях или в ее характере. Он чувствовал, что где-то глубоко в ней таится стройная красавица.

— …и больше никто не знает об этом Джонни Клейнтьесе, что дает нам много материала для завтрашней статьи. У меня есть его адрес, и я договорюсь об интервью с его дочерью. А сегодня вечером мы сфотографируем миссис Нзулулвази с мальчиком. Эксклюзивные снимки!

— Правильно, — кивнул редактор, думая: интересно, девственница ли она?

— Но все не так просто, шеф. Я чувствую. И поэтому хочу выступить на радио. Подброшу им лакомые кусочки. Так сказать, положу приманку.

— Но вы ведь не собираетесь выдавать нашего информатора?

— Шеф, я проведу беседу ловко и умно.

— Вы всегда ловкая и умная, Аллисон.

— Это точно, — ответила она, и оба рассмеялись.

— Только не забывайте рекламировать нашу газету. И намекните: те, кто купят завтрашний утренний выпуск, узнают гораздо больше…

Уверенная, непринужденная, Янина Менц села за большой стол.

— Тигр, ты нас слышишь? — спросила она.

Вся комната слышала голос Тигра по громкой связи:

— Слышу.

— Хорошо. Доложи обстановку!

— Прибыла команда «Браво». Мы рассчитываем, что «орикс» вернется в любую минуту, а еще один летит из Блумфонтейна.

Янина Менц уловила в голосе Мазибуко досаду.

— Как там погода, капитан?

— Дождь уже не такой сильный. Летчики сообщили: фронт смещается на восток.

— Спасибо, Тигр. — Она подошла к Винсенту Радебе. — Получены неопровержимые доказательства того, что Тобела Мпайипели был боевиком «Копья нации». К тому же он прошел спецподготовку в странах Восточного блока. Несмотря на то, что нам известно о нем далеко не все, ясно, что он — серьезный противник, Тигр. Не слишком ругай своих ребят.

Ответа не последовало.

— Но самое главное — он не невинный добропорядочный гражданин. — Янина Менц многозначительно посмотрела на Радебе; тот выдержал ее взгляд.

— Он знает, как нужен нам носитель информации, который находится у него, и он не замедлит применить насилие. Он выбрал путь конфронтации. Он опасен и настроен решительно. Надеюсь, мы все всё понимаем.

Подчиненные закивали.

— Кроме того, данные, которыми он располагает, совершенно секретны, что особенно важно для нашего правительства и особенно для нас как для разведывательной службы. Данные настолько секретны, Тигр, что вы имеете право применить любые средства для того, чтобы его остановить. Повторяю. Любые средства!

— Я вас понял, — ответил Тигр Мазибуко.

— Через полчаса прибудет подкрепление с военных баз в Де-Аре, Кимберли и Ян-Кемпдорпе. Необходимо перекрыть ему все пути. В той части страны очень много дорог, и поехать он может по любой. Тигр, ты должен оставаться на связи. Желательно, чтобы ты находился в Кимберли и руководил операцией оттуда. Кроме того, не исключено, что беглец снова попытается с тобой связаться. С учетом его биографии… В общем, нам нужны в высшей степени мобильные и тренированные части. Полиция и военные пусть следят за дорогами. Я попрошу, чтобы всю эскадрилью «ройвалков» перевели в Кимберли, в резерв.

— Как вы уверены насчет Кимберли! — прорвался из эфира голос Мазибуко.

Янина Менц ответила не сразу.

— Мои догадки подкрепляются известными нам сведениями. Он устал, промок, голоден, а ехать быстрее ему не дает дождь. Время подгоняет его, и оно уже на исходе. Кимберли — ближайший населенный пункт по прямой между ним и Ботсваной, а в Ботсване он видит путь к свободе и успеху.

Она заметила, что один из подчиненных Раджива Раджкумара что-то шепчет ему на ухо.

— Что такое, Радж?

— Послушайте, что говорят по радио, мэм. Станция SAFM.

— Вопросы есть? — Она ждала реакции от Радебе и Мазибуко.

— Отбой, — отозвался капитан Мазибуко.

Радебе не отрывал взгляда от мониторов на стене.

— Сделай громче, Радж, — велела Янина Менц.

— …у нас в гостях Аллисон Хили, репортер отдела криминальной хроники кейптаунской газеты, чья статья о большом бедовом байкере-коса появилась в сегодняшнем утреннем выпуске. Рады приветствовать вас, Аллисон.

— Спасибо, Джон, для меня большая честь участвовать в вашей передаче.

— Есть ли у вас какие-нибудь интересные новые сведения о нашем беглом мотоциклисте?

— Да, Джон. Мы располагаем сведениями, которые проливают новый свет на причины поступка мистера Мпайипели. Похоже, он выполняет акт милосердия. Скорее всего, он руководствуется благородными побуждениями.