Книга Вытхуянцы в Сочи - Дмитрий Стародубцев

Зебр тем временем скороговоркой нашептывал Белке на ухо:

— Я даже не голосовал! А вот если бы голосовал, я наверняка был бы «против», потому что мне больше понравилось твое предложение!.

— Вы что, смеётесь?! — директор небрежно бросил бумаги на журнальный столик. — Да этих денег вам и на одну квартиру не хватило бы! А здесь целых десять!

Бегемот подавился табачным дымом, оглушительно закашлялся.

Полосатый продолжал шушукаться с Белкой:

— Всё, я покидаю Вытхуяндию! Навсегда! Прощай, любимая! Не держи на меня зла! Поеду в Москву, подамся в киноартисты! Я давно мечтал!

— Да тебе только в мультиках сниматься! — огрызнулась рыжая.

— Подпись не моя. Печать конечно похожа, но не наша! — продолжал директор. — Да и не мы договор с покупателем подписываем, а застройщик, то есть хозяин объекта. Мы всего лишь агенты — его представители. И платить надо не нам, а застройщику. Безналичным расчетом, в Москву…

Жирафф почему-то жалостливо хрюкнул.

— А советник-то между прочим был «за»! — язвительно сообщил Зебр.

— Короче, вам в милицию со всем этим надо, — подытожил директор фирмы. — Я вам всячески сочувствую, но мы не имеем к произошедшему никакого отношения!..

А потом вытхуянцы сидели на лавочке недалеко от Макдоналдса и, не чувствуя вкуса пищи, жевали гамбургеры. Впрочем, стойкому аппетиту Зебра можно было позавидовать. Он съел своё, выклянчил половину у Осла и теперь гипнотизировал Белку, пытаясь силой мысли внушить ей отвращение к пище.

— На, только отвянь! — вскоре рявкнула Белка и сунула ему свой едва надкушенный гамбургер. — Боже, как страшно жить! Все мужики — сволочи!

Зебр заметно повеселел.

— Главное в экстремальном отдыхе что? А? — спросил он вытхуянцев. — Вовремя заметить, когда заканчивается экстрим и начинается пипец!

— Это ты во всём винова-а-ат! — у Жираффа катились по щекам слезы. — Ты подцепил этого Рудольфа!

— Одна палка, два струна. Что вижу — то пою! — отмахнулся полосатый. — Между прочим, на каждый способ разбогатеть есть как минимум сотня способов обанкротиться!

— Нет, это ты во всём винова-а-ат! — Жираффа явно заклинило.

— А ты сам-то куда смотрел, господин старший советник? — взъярился Зебр. — Мне лично зарплату не платят и ордена по праздникам на грудь не вешают! Что ж ты не развенчал эту банду ловких мошенников во главе с Рудольфом? Белка вдруг вскочила.

— Постойте! — воскликнула она. — Помните водителя того лимузина, который присылал за нами Рудольф? Я всё думала, кого он мне напоминает? А ведь это он и был, собственной персоной. Только загримированный!

— Думаю, что он сыграл роль и своей секретарши, — хрипло добавил Бегемот, весь клокочущий от бешенства, но какими-то неимоверными усилиями пока сдерживающий себя.

— Ну да, скорее всего! — согласилась Белка. — Следовательно, Рудольф, или как его там зовут, работает в одиночку!

— А ведь действительно! — Зебр щелкнул себя по носу. — Как я раньше не догадался! Гляжу на эту секретаршу — ну вылитый трансвестит! Думаю, ни фига себе!

— Ну, хорошо! — Бегемот поднялся со скамейки. — Поговорили и хватит! Слушайте, детишеч-ки, мою резолюцию. Завтра утром возвращаемся домой! Вы все уволены! Жирафф, тебя это тоже касается! Зебр — я больше не хочу тебя видеть!

Если ты ещё раз попадёшься мне на глаза — пеняй на себя!

— Теперь я всегда буду сзади вас, ваше преосвященство! — сообщил Зебр. — Только ни в коем случае не оборачивайтесь!

А Жирафф заплакал навзрыд. Белка принялась его утешать.

— Ума не приложу, что я скажу этому… как его… народу Вытхуяндии! — Бегемот рассеянно прикурил. — Куда делись деньги? Боюсь, как бы до импичмента дела не дошло!

— Пусть Жирафф компенсирует убытки, — предложил полосатый, будучи за спиной Бегемота. — Я знаю, у него столько на чёрный день отложено, что он его ждет с нетерпением!

Поздно вечером в доме губернатора царила тревожная тишина. Обычно наполненный всевозможными звуками жизнедеятельности десятков людей: хозяев, их гостей, слуг, — сегодня викторианский особняк больше напоминал старый, давно покинутый замок.

Зебр в своей комнате собирался в дорогу: укладывал в старый чемоданчик, одолженный у местного садовника, свои нехитрые пожитки. Собственно, и укладывать-то было нечего. Сумку, с которой он сюда прибыл, как известно, украли, а часть купленной в сочинском бутике одежды забрало море.

Впрочем, полосатый вытащил из-под кровати увесистый полиэтиленовый мешок с долларами-вытхуянками и принялся раскладывать купюры по пачкам и перетягивать их рыболовной леской, украденной с яхты. «Я спросил у Яндекса, где моя любимая? Двести порносайтов выдало окно!..» — напевал он за работой.

В итоге получилось более чем внушительное зрелище: чемодан, наполненный тугими пачками валюты, и сверху — пара нестиранных носков и скомканных маек.

В довершение всего, Зебр вытащил из ниши под потолком холст, свёрнутый в трубочку, развернул его и, подогнув края, прикрепил обычными канцелярскими кнопками к внутренней стороне крышки чемоданчика. То был испорченный оригинал картины Айвазовского «Неаполитанский залив», и он был полосатому дорог — дорог, чисто, как память.

По местному телевизионному каналу опять пустили рекламу. Зебр было собрался переключить телевизор, но тут начались новости, и сразу с репортажа, который вела его давняя знакомая — жгучая брюнетка. На фоне пятипалубной яхты, которую вытхуянцы сегодня лицезрели в порту, она сообщила, что в Сочи прибыл кувейтский шейх — известный нефтемагнат. Будто его яхта стоит девяносто миллионов евро, и что пресс-служба шейха уверяет, что он просто желает ознакомиться с достопримечательностями города. Хотя всем известно, такие именитые бизнесмены просто так не интересуются достопримечательностями.

— Привет, сладкий! — Зебр услышал голос за спиной.

Он испуганно оглянулся. Жгучая брюнетка собственной и весьма соблазнительной персоной стояла в двери, которую полосатый в расстройстве забыл запереть.

Зебр изумленно посмотрел на женщину, потом вернулся к телевизору, в котором она же вещала что-то про многомиллиардные инвестиции.

— Это в записи! — сообщила она и, не спрашивая дозволения, прошла в комнату. — Ну, иди же ко мне, мой котик!

— Козы'рно! — только и выдавил из себя ничего не понимающий Зебр и бросился к брюнетке.

Они крепко обнялись, она поцеловала его сначала в лоб, потом в нос, а затем в губы — весьма пылко.

— Ой, ни фига себе, какая у тебя грудь! — у Зебра из-за нахлынувших ощущений поплыло перед глазами.

— Фу, какой ты неделикатный! — усмехнулась гостья.

— Я грубо выражаюсь, но тонко чувствую! — пояснил Зебр.

Она мягко отстранилась и присела в кресло. В своей необычайно короткой юбке жгучая брюнетка откровенно демонстрировала такие свои таинства, что у полосатого мурашки по спине побежали.