Книга Слезы Марии-Антуанетты - Жюльетта Бенцони

Вокруг царили порядок, красота, покой. Усаживаясь за стол, Альдо почувствовал истинное умиротворение и удовлетворенно вздохнул.

— Надо делать это чаще!

— Что именно, мой мальчик?

— Обедать или ужинать вдвоем! Вы действуете на меня в высшей степени благотворно, дорогая тетя Амели!

— Всегда приятно это слышать. Но расскажи же мне, что с бедным Карловым? У него есть шанс выкарабкаться?

— Профессор Дебре надеется на это. Только бы не было никаких осложнений…

— Это было бы ужасно! — пробормотала она, придвинув к себе тарелку с крабовым салатом. — Что с ними будет; если Карлов не сможет работать?

— Я и сам постоянно думаю об этом. С тех пор как нас обволокла эта атмосфера ужаса и роскоши, я решил придерживаться простого принципа: «Каждому дню — своя задача». Тем более что есть еще юная Каролин и ее дом с привидениями.

— Там действительно пошаливают привидения?

— Насколько я мог убедиться, это истинная правда. В любом случае мы с Адальбером собираемся провести там следующую ночь.

— Иисус милосердный! Только не берите с собой План-Крепен. С тех пор как убийца ополчился на версальцев, она словно парит между двумя мирами, и я стала опасаться, что нить, привязывающая ее к земле, может оборваться!

— Будьте спокойны! Мы доверим ее попечению мадемуазель Отье. Этого ей вполне хватит…

Им уже подали на десерт пирожные с персиком, когда в ресторане появилась чета Кроуфордов: он — заметно озабоченный, она — как всегда сногсшибательная в своем платье из китайского крепдешина кораллового цвета, с ниткой тонкого жемчуга на шее и крохотной шляпкой с пучком бело-красных перышек. Заметив мадам де Соммьер и Морозини, лорд Квентин указал метрдотелю на соседний с ними столик, который только освободила какая-то семейная чета.

— Какое счастье, что мы вас встретили! — воскликнула Леонора своим певучим голосом (казалось, в любой момент от разговора она готова перейти к исполнению оперной арии!). — Я убедила мужа прийти сюда, а не оставаться дома. С самого начала выставки потолки словно падают нам на голову, рассыпаясь на куски!

— У вас неприятности? Но почему? — спросила маркиза.

— Именно я был инициатором торжеств в память королевы, и мне хотелось сделать их блистательными, — вздохнул Кроуфорд. — Вы видите, что из этого получилось? Я начинаю думать, что у кого-то на меня зуб. Надо вам пояснить, — продолжил он, залпом осушив поданный ему бокал шампанского, — что примерно месяц назад у меня угнали одну из моих машин в предместье Сент-Оноре, рядом с посольством Англии…— У вас же есть шофер, который должен присматривать за автомобилем в ваше отсутствие, — удивился Морозини. — Как это могло произойти?

— У Филдза с утра болели зубы, и я отпустил его. Впрочем, мне нравится водить самому. И я приехал всего лишь для краткого разговора с атташе по культуре, поэтому не стал заезжать во двор. Кроме того, я спешил…

— И когда вы вышли из посольства, машины не было! — заключил Альдо, сначала поразившись тому, что богатейший шотландец плачется по поводу автомобиля, украденного месяц назад, а потом испытав внезапное озарение: — А какой фирмы ваш автомобиль?

— К счастью, не «Роллс-Ройс», — ответила Леонора, — но все-таки вещица красивая: заказная модель «Рено». Черный с…

— …желтым плетением на дверцах, — договорил ее супруг.

«Я попал в точку», — подумал Морозини, а вслух произнес:

— И вы недавно узнали, что вашу машину не только видели вновь, но что она стала орудием преступления? Или нечто подобное!

— Вы совершенно правы! — воскликнула Леонора. — Нам позвонил комиссар и рассказал эту ужасную историю. Мы просто потрясены!

— Мы озадачены! — поправил сэр Квентин. — У моей жены слишком богатое воображение. Впрочем, признаю, что это весьма неприятно… К тому же я не понимаю, кому мог помешать несчастный водитель такси?

— Этот несчастный водитель такси командовал казачьим полком на царской службе в России, — сухо уточнил Альдо, оскорбленный пренебрежительным тоном шотландца. — Вдобавок он мой друг… и друг Видаль-Пеликорна…

— И мой, кстати, тоже! — эхом откликнулась мадам де Соммьер.

— …И он прикрывал нам тыл во время операции «Бассейн Дракона». Именно тогда его, видимо, и схватили.

— О! Прошу вас простить меня! Я не знал…

— Но это же изумительно интересный человек! — воскликнула Леонора. — Я обязательно навещу его в больнице!

Глаза молодой женщины зажглись огнем, и Морозини мысленно посочувствовал своему другу Вобрену. Эта дама легко увлекалась, и роман с Жилем мог быстро закончиться! Что за мания набрасываться на первый же блестящий камешек, принимая его за алмаз!

Вдруг Альдо заметил, что в поле его зрения появился новый персонаж. Склонившись над плечом Кроуфорда, молодой человек лет двадцати пяти что-то шептал тому на ухо. Писаный красавец! Тициановский «Юноша с перчаткой», в безупречном английском костюме! Тетушка Амели рассматривала его в лорнет с чисто аристократической дерзостью. А черные бархатные глаза Леоноры затуманились — прямо-таки океан нежности… Между тем Кроуфорд встал и с извиняющейся улыбкой поклонился старой даме:— Прошу простить меня, маркиза, но я должен немедленно вернуться домой. Мой секретарь — Фредерик Болдуин — сообщил мне о неожиданном визите…

— А как же обед? — простонала Леонора. — Нам уже подают на стол!

— Вы можете остаться, дорогая! Машина будет ждать вас у входа. Мы возьмем такси.

Он быстро расплатился по счету, кивнул всем присутствующим и покинул зал ресторана. Секретарь следовал за ним, соблюдая почтительную дистанцию в три шага. Тем временем маркиза дала знак метрдотелю перенести на свой столик прибор Леоноры, которая рассыпалась в благодарностях:

— Как это мило с вашей стороны! Я терпеть не могу обедать в одиночестве, и Квентин это прекрасно знает!

— Он, конечно, понимал, что мы не лишим себя удовольствия насладиться еще немного вашим обществом…

В устах Морозини это был банальный комплимент, но Леонора тут же приняла кокетливый вид и шаловливо похлопала его по руке.

— Замечательно сказано! — промурлыкала она. — Нам следует познакомиться поближе, ведь пока мы встречались только в толпе… А я так много слышала о вас! Я безумно люблю…

Слегка приподнятые брови тетушки Амели и тень улыбки, скользнувшая по ее губам, были более красноречивыми, чем любая пространная речь. Альдо же лишь сухо спросил:

— В самом деле?

— В самом деле! Я безумно люблю драгоценности, особенно те, у которых есть интересная история, а вы — признанный авторитет!

— Князь прекрасный специалист и в других, более мелких вещах, — проговорила маркиза де Соммьер. — Но скажите мне, давно ли этот молодой человек служит у лорда Кроуфорда?