Книга Холодные медные слезы - Глен Кук

– Ты устраиваешь вечеринку? – поинтересовался я у Дина.

Он одарил меня одним из своих коронных взглядов.

В одной женщине я узнал Бесс, самую решительную из его племянниц, а вот другая, над волосами которой колдовала Бесс…

– Майя?

– Я ужасно выгляжу?

– Встань. Повернись. Дай-ка я на тебя посмотрю. – Она выглядела вовсе не ужасно. Хотя, если бы подружки увидели ее в таком виде, они тут же с позором изгнали бы ее из Рока. – Просто теперь мне нечем будет отговариваться, если ты захочешь, чтобы я пригласил тебя в «Железного Лжеца». Разве что дракой, которая может завязаться среди твоих поклонников. – Майя была хороша, о чем я всегда догадывался. Но я не догадывался – насколько.

– На колени, молодой человек, – хихикнула Бесс.

– Мистер Гаррет! – заволновался Дин, словно ревнивый папаша.

– Фу! Я не связываюсь с детьми.

– Я не ребенок, – запротестовала Майя. И если подумать, она была права. – Мне восемнадцать. Если бы не война, я вышла бы замуж и уже завела пару детишек.

Все верно. В довоенные времена их выдавали замуж в тринадцать или в четырнадцать, а к пятнадцати уже теряли всякую надежду сбыть с рук.

– Очко в ее пользу, – сказал я Дину.

– Вам подать яйца, как обычно?

Как это типично для него – переводить разговор на другую тему.

– Больше слова от меня не дождешься.

– А еще взрослые мужчины, – обратилась Майя к Бесс, и та с презрением кивнула. Дин чуть было не разразился одной из своих тирад, которыми он потчует племянниц всякий раз, едва те открывают рот.

Мне вдруг пришло в голову, что Бесс старше Майи от силы на три месяца. А Дин без труда мог вообразить племянницу моей женой.

Люди редко испытывают необходимость быть хоть сколько-нибудь последовательными.

Хотя, конечно, в данном случае ключевое слово – «жена».

– Ладно, забудем, – сказал я. – Майя, расскажи мне, что тебе удалось узнать, пока эти типы держали тебя у себя. – Я принялся работать челюстями.

– Особо рассказывать не о чем. Они не пытались меня развлекать или обращать в свою веру.

– Люди всегда замечают больше, чем им кажется. Напрягись, Майя.

– Ладно. У меня возникла блестящая идея, что я смогу кое-что тебе доказать, если выслежу этих типов. Ну и доказала. Подарила тебе шикарную возможность сказать: «Я тебя предупреждал».

– Я тебя предупреждал.

– Умник. Они схватили меня и потащили в какой-то дом, который использовали как храм. Отвратительное, жуткое место. Стены разрисованы всякими мерзкими картинками.

– Я его видел.

– Меня заставляли сидеть на их религиозных службах. По три раза на дню. Эти типы ничего не делают, только работают, едят и молятся о конце света, – если я правильно поняла. Их службы в основном ведутся не на карентийском.

– Забавная шайка.

Майя схватила с моей тарелки намазанную маслом оладью и лучезарно улыбнулась.

– Привыкай, Гаррет. – Если уж она вбила себе что-нибудь в голову, ее не свернешь. – Да, они ужасно забавны. Как нарывающий зуб.

Я жевал колбаску и ждал.

– Они – настоящие нигилисты, Гаррет. В Роке тоже попадаются нигилисты, но эти могли бы давать уроки. Я не вру. Они молятся о конце света.

– Наконец-то я получил хоть какие-то сведения. Продолжай, Майя.

Этой фразы оказалось достаточно, чтобы она расцвела. Иногда для счастья нужно так мало.

– Расскажи что-нибудь еще.

– Они называют себя Сынами Хаммона. По-моему, Хаммон был кем-то вроде пророка, примерно в те же времена, что и Террелл.

– Он был одним из первых шести сподвижников Террелла, – пояснил Дин. – И первым, кто его покинул. Между ними произошла жестокая размолвка из-за женщины.

Я изумленно воззрился на старика. Он продолжал как ни в чем не бывало:

– Более поздний догмат утверждает, что Хаммон выдал убежище Террелла императору Седрику – если вам вообще удастся найти упоминание о Хаммоне. Но в Апокрифе, написанном в том столетии и спрятанном в безопасном месте, где он и хранится по сей день, целый и невредимый, сказано совершенно иное. По нему Хаммон умер за два года до Террелла, которого выдала собственная жена. Известная нам как святая Медуа.

– Что? – Я вперил в Дина тяжелый взгляд. Он никогда не выказывал большого интереса к религии или к ее специальному фольклору. – Что это? Где ты такого понахватался? Когда это ты стал знатоком? Я никогда и не слыхивал ни о каком Хаммоне, а мамочка таскала меня в церковь до десяти лет.

– Церковный Собор в Эй, мистер Гаррет. Пятьсот двадцать первый год, императорская эра. Двести лет до Великого Раскола. Присутствовали все епископы, престоры, прелаты и множество императорских легатов. В те времена каждая провинция проповедовала собственную ересь. И каждый еретик был фанатиком. Император хотел положить конец бесконечным распрям. В пятьсот восемнадцатом году в Костейне только за один день мятежа погибло сорок восемь тысяч человек. Император поддержал Терреллеитов, а за его спиной была армия. Он приказал Церковному Собору уничтожить всякую память о Хаммоне. За это прото-Церковь и Ортодоксальные секты вычеркнули его из своих летописей. Мне эта история известна от отца. Он три года учился в семинарии Циников и всю жизнь прослужил дьяконом.

Никогда не знаешь, какие открытия ждут тебя рядом.

Со знатоком не поспоришь. Тем более что «факты», которым учили меня, не имели никакого смысла. Хроники Террелловых времен, составленные вне религиозных общин, абсолютно не совпадали с тем, что проповедовали священники.

По их версии, Террелл погиб мученической смертью за то, что нес в массы слово истины. Но, судя по светским хроникам, религиозный бизнес в те дни был широко открыт для всех желающих. На каждом углу в городах и в каждой деревушке в провинции имелись свои пророки. Они могли нести любую чушь, какую хотели. Больше того, Террелл был пророком Ано, а у того тогда было больше последователей, чем сейчас.

– Тогда почему Седрик приказал его убить?

– Потому что он начал лезть в императорские дела. Он становился политиком. И ему не хватило здравого смысла умерить пыл, когда ему намекнули, что не стоит вкладывать свои слова в уста Ано – тот и сам может о себе позаботиться.

Я всегда придерживался такой же точки зрения. Зачем Ано нужны приспешники на земле, расшибающие неверующим головы, когда он сам есть Великий Расшибатель голов?

– Так кто же такие эти Сыны Хаммона?

– Не знаю. Никогда о них не слышал.

– Они дьяволопоклонники, Гаррет, – сказала Майя. – Они никогда не произносят имени своего бога. Называют его Разрушителем и просят его приблизить конец света.