Книга Блондинка. Том II - Джойс Кэрол Оутс

А иногда она забывала спустить за собой воду в туалете.

Нет, таблетки тут ни при чем, в этом он был уверен. Сам растоптал к чертовой матери всю ее аптечку, прочел ей хорошую нотацию, и она поклялась, что никогда, никогда больше не проглотит ни одной пилюли. «О, Папочка! Верь мне, верь!» Лично он никак не мог этого понять: ведь в кино она больше не снимается, так на кой хрен ей подбодрять себя всей этой дрянью? Но, похоже, энергия требовалась ей для самой обычной жизни. Эта жизнь постоянно ставила ее в тупик. Отчего она напоминала одного парня, члена его команды, — хорош только в самой тесной и жаркой схватке, а во всех остальных отношениях — полное фуфло. И вполне искренне говорила ему: «Знаешь, Папочка, это так страшно! Ведь этой сцене с реальными людьми нет конца. Ну, все равно что ехать в автобусе, который никто не может остановить. — И на лице у нее при этом возникало такое задумчивое детское выражение. «А ты когда-нибудь думал, Папочка, как это трудно — догадаться, что имеют в виду люди, если они, возможно, вообще ничего не имеют в виду? Не как в кино и в сценарии.

Или же уловить смысл того, что происходит, когда, возможно, никакого смысла в том нет, а это просто «происходит» и все? Ну, как погода?» В ответ на все это он лишь качал головой, не зная, что и сказать. Он встречался с актрисами, и моделями, и разными другими девушками на вечеринках и готов был поклясться, что разбирается в этом типе женщин. Но Мэрилин, она была нечто особенное. Так иногда говорили его приятели, шутливо тыкая при этом кулаком под ребра и заставляя его краснеть: Эта твоя Мэрилин, она нечто особенное, да? Вот задницы, ни хрена не понимают, а все туда же!

Иногда она его просто пугала. Ну, не слишком сильно, но все-таки. Сама прямо как кукла, откроет свои стеклянные голубые глазки, и ты ждешь от нее детского лепета. А она возьмет да как выдаст что-нибудь этакое, хитрое и непонятное, может, даже мудрое, прямо как в разных там поговорках дзэн, сразу и не поймешь. Причем говорит все это самыми простыми словами, ну, совсем как какая-нибудь десятилетняя девчонка. И он пытался сделать вид, что понимает, о чем она.

— Вот что, Мэрилин, ты проработала целых десять лет без отдыха, пахала, как я, только в кино. Ты, можно сказать, настоящая профи в своем деле. Но только сейчас у тебя перерыв, отпуск, так что давай отдохни, а? И мне заодно тоже дай отдохнуть. — Он терпеть не мог пустого трепа. Хотя ему всегда импонировало некоторое сходство между ними. Он понимал, что такое быть настоящим большим профессионалом, когда глаза всего мира устремлены на тебя; знал, что это такое напряженный сезон, со всеми этими плэй-офф[24]и серией матчей. Да тебе некогда оглянуться, перевести, что называется, дух, поразмыслить над чем-нибудь. Не говоря уже о том, чтобы сделать. А уж как выкладываешься за время сезона!.. Пожалуй, нигде так человек не выкладывается, ну, разве что на войне.

— В боксе есть такое выражение — «он поймал его внимание». Это когда парня крепко стукнули. — Он объяснял ей все это сочувственно, а она глядела на него и растерянно улыбалась, будто он говорил на иностранном языке. — Это что касается внимания, — добавлял он. — Концентрации. А если у тебя этого нет… — Тут голос его замирал, а слова повисали в воздухе, как детские воздушные шарики. Сила притяжения на них не действовала.

Как-то раз, в доме в Бель-Эр, он вошел в спальню и увидел, что она торопливо прибирает заваленную одеждой комнату, хотя служанка (которую он нанимал лично) должна была прийти через несколько часов. Она недавно принимала душ и была совершенно голая, если не считать полотенца на голове, накрученного тюрбаном. При виде мужа глаза у нее стали такие виноватые, и она пробормотала:

— Н-не знаю, почему комната так захламилась. Наверное, я неважно себя чувствовала.

Словно в ней сидел не один человек, а сразу двое, но это пришло ему в голову чуть позже. Притворяющаяся слепой и совершенно зацикленная на себе самой женщина, которая могла вдруг ни с того ни с сего уйти со службы. И вторая женщина, внимательная и умная, немножко испуганная, как маленькая девочка, которая все время хотела поймать на себе одобрительный взгляд. Девочка, которой лет пятнадцать, не больше. И она вдруг просыпается и видит, что замужем. Даже тело ее в эти моменты становилось другим. Не роскошным и соблазнительным телом зрелой женщины, но угловатым и бесполым, как у ребенка-переростка.

Однако в доме родителей, проживавших в Сан-Франциско, на Бич-стрит, он остро ощущал свою от нее отчужденность. Даже когда она смотрела на него печально-виноватыми глазами. Даже когда, если никто из членов семьи не видел, прикасалась к нему пальцами. Помоги мне! Я тону! Но это только настраивало против нее. Первая жена прекрасно ладила с его семьей. Ну, если не прекрасно, то вполне нормально. А Мэрилин была девушкой мечты, красоткой, которую всем полагалось обожать. Но стоило кому-нибудь спросить, на что это похоже, быть «кинозвездой», как она тут же замыкалась в себе, уходила, словно улитка в раковину, делала вид, будто сроду не слышала такого выражения, как «кинозвезда». Краснела и заикалась, когда кто-нибудь говорил, что видел ее в кино, точно стыдилась. А может, и вправду стыдилась. Как-то раз она буквально онемела от смущения, когда одна из племянниц Бывшего Спортсмена невинно спросила: «А волосы у тебя настоящие?» И чуть позже он увидел на лице жены это жуткое злобное выражение. Это была уже не Мэрилин, это была Роза, ведьма и сука. Выражение превосходства. Упрека. Да Роза была всего лишь жалкой официанткой в этом пустом фильме! И еще — шлюхой. А она, Мэрилин Монро, она, видите ли, красотка, кинозвезда, фотография из журнала, картинка, старлетка и бог еще знает кто!..

Так прямо руки и чесались отстегать ее как следует. Да что это она о себе возомнила? Как смеет смотреть свысока на его семью?..

Он никогда ей этого не рассказывал. Но еще до знакомства с ней он был близок к тому, чтоб отменить уже назначенное свидание. Это когда позвонил его друг и сказал, что Монро путается с Бобом Митчемом, известным на всю Америку любителем минета да к тому же еще и комми в придачу. Поговаривали также, что она залетела, и что этот самый Митчем страшно разозлился и отметелил ее так, что случился выкидыш.

(Была ли тут хотя бы крупица правды? Уж он-то знал, как распространяются слухи, знал, как умеют лгать люди. Однажды по рекомендации Фрэнка Синатры он даже нанял частного детектива, шпионить за Эвой Гарднер, в которую был влюблен просто до безумия. Но в результате лишь потерял на этом шесть сотен долларов, заплатил сыщику, а доказательства тот представил «неубедительные».)

Одно он знал точно. Задолго до их знакомства она позировала для снимков голой. В Голливуде, правда, поговаривали еще и о том, будто бы в подростковом возрасте Монро снялась в нескольких порнофильмах, но ни один из них так и не всплыл. Уже после свадьбы Бывшему Спортсмену позвонил некий мужчина, представился торговым агентом одного фотографа и заявил, что у него имеются несколько негативов, которые, он уверен, «заинтересуют мужа мисс Монро». Бывший Спортсмен спросил его прямо и без обиняков: