Книга Спорим, это мальчик! - Теренс Блэкер

что с них хватит развлечений на сегодня, и вернулись на свои места, очень довольные, размахивая кулаками. Скоро на поле осталось человек пятьдесят, которые продолжали драться. Сэм, как теперь уже всем известно, находилась в самой гуще. Я выбежал в передний ряд, стал ее звать из-за линии распорядителей, вставших плечом к плечу, чтобы никого больше не пропускать на поле.

Слишком поздно! Кони теснили оставшихся болельщиков. Выдвинулись полицейские с собаками, сбежались журналисты. Среди ослепительных фотовспышек нарушителей хватали по одному, заламывали руки за спину и волокли в фургоны под громкие крики и вопли с трибун.

Так я в последний раз увидел Сэм в вечер нашего свидания: она шла между двумя полицейскими, каждый из которых был вдвое выше ее, фотографы щелкали, как безумные, и люди в толпе показывали на нее пальцами.

В тот вечер никто, ни среди игроков, ни среди болельщиков, не произвел такого фурора, как Сэм Лопес.

Мистер Бертон

Около десяти часов вечера нам позвонил Марк Крамер.

Он сказал:

— Тут кое-что случилось…

Марк рассказал мне, в какой полицейский участок забрали Сэма. Я сказал, что уже еду.

Мэтью

Хотите правду? Отчасти я даже обрадовался, когда позвонил Крамер и мы узнали печальные новости о том, как закончилось романтическое свидание Сэма.

На самом деле все могло быть гораздо хуже. Рано или поздно Марк сказал бы или сделал что-нибудь такое, после чего у Сэма оставался только один выбор: врезать ему по роже или раскрыть нашу страшную тайну.

По крайней мере, эта проблема решилась сама собой, когда Сэм ввязался в драку футбольных болельщиков и угодил за решетку.

Это снова был Сэм, настоящий Сэм. В тот вечер он забыл про свой пинцет для выщипывания бровей, оторвался на всю катушку, как сказал бы он сам, совсем как в старые добрые времена в Соединенных Штатах.

Оказывается, можно переодеть человека в юбку, заставить постоянно общаться с девчонками, надавать ему кучу разных девчонских прибамбасов, но когда дойдет до дела, парень все-таки всегда парень.

Не могу сказать, чтобы эта мысль так уж сильно меня огорчала.

Констебль Чиверс

Ночка выдалась тяжелая. Мы забрали местных болельщиков, распихали их по камерам, на зачинщиков завели уголовные дела, остальных выпустили с предупреждением, дав им сперва остыть часок-другой. Кое-кто из наших сомневался, хорошо ли оставлять вместе с закоренелыми буянами тринадцатилетнюю девочку, которая тоже оказалась среди арестованных, но больше девать ее было некуда, да и те двое полицейских, что ее привели, считали, она вполне способна постоять за себя.

Вскоре после одиннадцати за ней явился некий мистер Бертон. Мы проводили его в комнату для допросов, привели арестованную Лопес и сказали им обоим, что девочку, по всей видимости, сбили с пути нежелательные элементы мужского пола из числа ее знакомых, поэтому мы ее отпускаем со строгим предупреждением.

Мистер Бертон явно испытывал облегчение, но девочка угрюмо смотрела на нас исподлобья, как будто это мы во всем виноваты.

Мы уже собирались с ними распрощаться, но тут дежурный офицер предложил, поскольку мистер Бертон не родной отец девочки, проверить, действительно ли он является ее опекуном.

Я позвонил по телефону, указанному мистером Бертоном. Миссис Бертон объяснила нам, как обстоят дела, но, похоже, ситуация в целом произвела на нее самое неблагоприятное впечатление. Мисс Лопес была отпущена на свободу, и, честно говоря, когда эта девочка доберется до дома, мне на ее месте хотелось бы превратиться в муху и забиться в самую незаметную щелочку.

Смешнее всего, что я только потом вспомнил, почему малышка показалась мне знакомой. Я уже видел ее раньше — в парке, в компании нескольких мальчишек.

Ну и дети пошли, честное слово! Тут есть о чем задуматься.

Миссис Бертон

Они вернулись домой около полуночи. Мне достаточно было взглянуть на Сэма, чтобы понять, что сейчас не время для «разбора полетов».

Джинсы на нем были разорваны, лиловый «дутик», которым Сэм так гордился, весь в пыли и грязи. На щеке ярко-красная ссадина, а под глазом, похоже, скоро проявится основательный синяк.

Он вошел в кухню, не глядя на меня.

— Подыхаю с голоду, — пробормотал он себе под нос, открыл хлебницу, вынул два ломтика и сунул их в тостер.

— Ты в порядке? — спросил Мэтью.

— Само собой, — отозвался Сэм. — Что мне сделается?

— Завтра обо всем поговорим, — сказала я тихо, бросив предостерегающий взгляд на Дэвида и Мэтью.

— О чем тут говорить? — сказал Сэм.

Гренки выскочили из тостера. Сэм схватил один и начал намазывать маслом, даже не подумав положить на тарелку. Откусил большой кусок.

— Ну так чо? — спросил он агрессивно, прожигая нас взглядом. — Это, стало быть, и есть ваш соккер? — Помолчал, жуя гренок. — Знаете, а мне понравилось!

17

Миссис Картрайт

День выдался не слишком удачный. Не успела я войти в свой кабинет, как позвонила миссис Бертон и сообщила, что у Сэм Лопес, как она выразилась, «небольшие неприятности».

Позже выяснилось, что под «небольшими неприятностями» подразумевалось участие в массовых беспорядках на местном стадионе во время футбольного матча. Меня крайне встревожило, что Сэм присутствовала на игре в сопровождении Марка Крамера, одного из самых неблагополучных по поведению мальчиков в шестом классе низшей ступени.

Я сказала миссис Бертон, что, хотя школа «Брэдбери Хилл» ни в коей мере не несет ответственности за то, что происходит с учениками в свободное от учебы время, все же я поговорю как с Сэм, так и с Крамером.

Затем я повесила трубку. Откровенно говоря, только этого мне и не хватало! У нас в школе всегда велась непримиримая борьба с любыми проявлениями хулиганства, и я считала, что данная проблема находится у нас под контролем. По-видимому, я ошибалась — даже ученицы восьмого класса способны слететь с тормозов и вести себя, как мальчишки.

Мне вспомнился случай на прошлой неделе, когда я застала группу девочек за игрой в американский футбол на школьной площадке. В тот день взгляд Сэм Лопес, наглый и равнодушный, заставил прозвенеть тревожный звоночек у меня в мозгу. К сожалению, интуиция, как всегда, меня не обманула. У этой девочки с самого начала были дурные наклонности, вот она и перенимает у старших мальчиков скверные привычки.

В дверь постучали. Это была моя секретарша, Карен О’Грэди. Она принесла мне газету.

— Извините, если побеспокоила, директор, — сказала она. — Но я думаю, вы должны это увидеть.

Она разложила газету передо мной на столе.