Книга Музеи смерти. Парижские и московские кладбища - Ольга Матич

Как и у Брянских на Новом Донском кладбище (с. 146), на памятнике Маяковского появляются отражения в ясные дни, в том числе и стоящих рядом надгробий. Я бы добавила, что они наслаиваются друг на друга в кубистской манере; это может отчасти мешать непосредственному разглядыванию памятника, зато посетитель получает сложный зрительный опыт (experience). В живописи функцию отражающей поверхности традиционно исполняла вода (вспомним знаменитые полотна импрессиониста Клода Моне или эффект лунного света у пейзажиста Архипа Куинджи); в современных городах эту функцию берут на себя окна высотных зданий[304]. Я пишу во Вступлении, что отсвечивающие кладбищенские памятники можно рассматривать как двойную экспозицию, характерную для фотографов Нового видения (1920‐е), особенно сюрреалиста Мана Рея. Художники-сюрреалисты изображали на своих полотнах схожие эффекты, создающие новый жанр в живописи и фотографии окружающего мира.

По словам художника и искусствоведа Владимира Фаворского, окружающий мир «мы воспринимаем не сразу, для восприятия нам необходимо движение. Все, что нами воспринимается в действительности, воспринимается нами в пространстве и во времени. четырехмерно, а не трехмерно (четвертое измерение – время)»[305]. Ви́дение живописца, которое описывает Фаворский, применимо и к рассматриванию отражающих и отсвечивающих надгробных памятников, изменяющихся во времени.

Останки футуриста Велимира Хлебникова переместили на Новодевичье кладбище из глухой деревни в Новгородской области в 1960 году, т. е. еще позднее. На четырехугольном плоском постаменте лежит скифская каменная баба, установленная его племянником, художником Май Митуричем-Хлебниковым (ил. 16), но когда, точно мне неизвестно. Можно сказать, что она изображает время и пространство – их единство или симбиоз. К тому же ее можно сравнить с эффигией, обращенной в древность, столь привлекавшую поэта, – вспомним поэму Хлебникова «Каменная баба».

* * *

В 1930‐х годах Новодевичье стало номенклатурным некрополем. Здесь похоронена Надежда Аллилуева, вторая жена Сталина, покончившая жизнь самоубийством в 1932‐м (ил. 17). Высокий пилон увенчан ее лирическим изображением; беломраморный памятник был изваян известным скульптором Иваном Шадром.

Из старых большевиков и сподвижников Сталина, оставшихся у власти до 1957 года, там лежат Дзержинский, Каганович и Молотов, из сподвижников, уцелевших у власти при Хрущеве, – Микоян. Из женщин – А. М. Коллонтай, сподвижница и Ленина, и Сталина.

Как руководители партии и Советского Союза, Сталин, Брежнев, Андропов и Черненко захоронены в некрополе у Кремлевской стены – однако «опального» Хрущева (как и Ельцина[306]) похоронили на Новодевичьем[307]. По иронии судьбы автором надгробия стал Эрнст Неизвестный[308] – тот самый художник, на которого напал Хрущев во время знаменитой выставки авангардистов в Манеже (1962). Памятник представляет собой бронзовый скульптурный портрет, помещенный между двумя плитами – черной и белой.

* * *

Новый жанр реалистического изображения человека в полный рост, стоящего или, реже, сидящего, возник на Новодевичьем в 1930‐х. (После войны мужские фигуры в полный рост чаще всего устанавливали на могилах военных деятелей.) Самое изысканное надгробие в этом жанре установлено на могиле сына Горького, Максима Пешкова (с. 1934) – пьяницы, жившего в тени отца и умершего в 37 лет (ил. 18). Скульптурный портрет, изваянный знаменитой Верой Мухиной, установили в 1940 году[309]. Пешков изображен отрешенным: голова поникла – правда, выражение лица скорее непримиримое, руки в карманах, одна нога небрежно заложена за другую, рубашка и штаны исполнены складками. Отрешенное настроение, совмещенное с непримиримостью и злобой, репрезентация взора (gaze), столь трудно дававшееся даже лучшим художникам, изображены убедительно. Как пишет В. В. Ермонская, «пластический образ выражает ощущение и борьбы с камнем, и в то же время свободы , стоящего у порога своей могилы»[310]. Белый надгробный памятник советского скульптора и преподавателя ВХУТЕМАСА-ВХУТЕИНА С. Ф. Булаковского (с. 1947) (ил. 19) изображает его за работой. Мужчина (в полный рост, но в профиль) наносит удары молотком по скальпелю – ваяет бюст, проступающий из камня. Автор рельефа – его жена, скульптор Ольга Лишева-Булаковская, которая похоронена там же.

Ил. 16. Велимир Хлебников. Каменная баба (Май Митурич-Хлебников)

Ил. 17. Надежда Аллилуева (Иван Шадр)

Ил. 18. Максим Пешков (Вера Мухина)

Ил. 19. С. Ф. Булаковский (О. Лишева-Булаковская)

Ил. 20. Сергей Меркуров (С. Меркуров)