Книга Виноградные грёзы. Книга 2 - Джулия Романтик

– Давай! – подначивала я. Тело дрожало от шума битов, а может, от чего-то иного. – Сделай это! Лицемер.

Развернулся, прищурился. Цилиндр на его голове съехал на бок.

– Не шути так, Аристель.

– Я шучу? – скрестив руки на груди, я подошла к Рэтбоуну. – Ты только и можешь, что болтать. Не отказываешься, когда я пристаю, а потом изображаешь порядочного парня. Всегда легко соглашаешься на измену? Много раз ты изменил Софи? Мне жаль ее!

Рука Стивена неестественно дернулась, ладонь опустилась мне на поясницу. Я вздрогнула. Что он собирается делать? Потащит в VIP-комнаты? Или в свое авто? Ударит? Вышвырнет из клуба?..

За спиной я услышала встревоженный голос:

– Ари? Всё нормально?

Стив убрал пальцы и принялся собирать невидимые пылинки со своего рукава.

– Нет, Джеймс, – трясясь от злости и обиды, я отрывисто прокричала: – Ненормально! Меня предали. Представляешь, я рассказала близкому человеку тайну, а он растрепал ее всем!

Рэтбоун вскинул бровь. Гнев покинул его лицо, уступая недоумению.

– О чем ты… – начал Джеймс.

– …говоришь? – закончил Стивен. Что, переживаешь, скотина? Или вспоминаешь, о каком именно предательстве идет речь?

– О моем дневнике и твоем друге! – выкрикнула я. – Как ты мог?! Я прочитала дневник ТЕБЕ. И не для того, чтобы ТЫ делился впечатлениями с каждым встречным!

– Ари! – одновременно произнесли мое имя Джеймс и Стивен.

Но я потеряла контроль. Всё смешалось в яркие пятна. Ударить, сделать больно. Я кинулась на Стива, но руки Джеймса обхватили меня за талию раньше. Вырваться не получалось. Я брыкалась, вспоминая, как совсем недавно также отчаянно рвалась к мертвому телу Асоль. Стивен и тогда насмехался надо мной.

– Черт, Джеймс, отвали! Не до тебя! Отпусти! Твою мать!

– Она приняла что-то? – спросил Джеймс у Стивена, с трудом удерживая меня.

Я выла в голос от бессилия и злости.

– Понятия не имею, – в недоумении пробормотал Рэтбоун.

Я убью его. Прямо здесь, сейчас. Утром он был тем Стивеном, к которому я хотела вернуться, о котором мечтала, а сейчас… передо мной бесчувственный, черствый, не лучше Джерада. Нет, Джерад лучше – не прикидывается хорошим.

– Да отпусти ты, Джеймс, – обессилено пробормотала я, наблюдая, как Стивен Рэтбоун покидает клуб. – Мне плевать на него.

– Не похоже, – смеясь, отозвался друг.

Глава двенадцатая

Так было и будет, любовь – это падения и полеты.

Ничто не вечно, ведь мы – всего лишь звезды, танцуй.

(с) Selena Gomez «Stars Dance»

Ари

Почему я не могу оставить ключи у охранника и уйти? Нет, мисс, вы должны отдать ключи лично Стивену Рэтбоуну. Зачем? Я думала, мы вчера пришли к единому мнению – к черту оно всё пошло и покрылось плесенью взаимной неприязни.

Сделав глубокий вдох, я с надеждой в голосе обратилась к охраннику:

– Может быть, передадите ключи? Я спешу.

– Таково распоряжение, – дяденька лет пятидесяти развел крепкими руками. – Извините, не хочу потерять работу.

Распоряжение, значит… Ваше начальство отличный стратег!

– Хорошо. Он… – сдаваясь, я указала в сторону коридора.

– Да, мистер Рэтбоун репетирует.

Выругавшись, я направилась туда, где вчера утром целиком и полностью принадлежала мистеру Рэтбоуну.

– Ключи, забирай, – бесцеремонно ворвавшись в комнату, я протянула связку ключей Стиву.

На миг чувство дежавю затопило сознание, обволакивая мысли густым туманом: он сидит на диване с гитарой, я стою в дверях…

– А постучать? – спросил Рэтбоун, поправив очки в квадратной оправе. – Ты воспитанная девушка, Ари.

Фыркнув, я кинула ключи на журнальный столик – те со звоном приземлились на гладкую поверхность. Стивен не отреагировал, лишь посмотрел на меня как на истеричку и вернулся к настройке струн.

Сейчас он больше напоминал школьного учителя музыки, чем фронтмена музыкальной группы: рубашка с галстуком, брюки с отглаженными стрелками и очки-обманки – зрение у Стивена отличное; взгляд вдумчивый, строгий.

Я хотела убежать, но аккорды гитары остановили. Я играла что-то подобное на рояле… Музыка нашей любви.

Вмиг стало жарко.

– Помнишь? – вызов в голосе. Самодовольный кретин. – В твоем исполнении, разумеется, красивее.

– Не нужно, – сквозь зубы процедила я и нервным движением поправила ворот кофты. В моих венах бурлила обида – как ты можешь играть эту песню?! как смеешь говорить о прошлом?! как мы оба осмеливаемся думать о тех днях?! – Я больше не играю на рояле.

– Думаю включить песню в программу, – вслух рассуждал Стивен, – поклонникам понравится.

– Софи тоже. – Я заставила себя улыбнуться. Фальшиво, жалко, но улыбнуться.

– И ей.

Стивен отложил гитару и подошел. Пахнет кофе и зубной пастой – видимо, с утра здесь. Обогнув меня, Стив вытащил бумажник из кармана кожаной куртки. Боже, та самая куртка, он накинул ее мне на плечи, когда Джерад чуть не сбил меня и я поехала домой к Стивену, когда… Голова закружилась. Наша первая ночь.

– Слышал, у вас финансовые трудности с похоронами Асоль.

Я молниеносно вернулась в реальность, отмахиваясь от ностальгии.

– Твоя помощь не нужна.

– Хм, – глаза цвета скошенной травы искрились, Стив дернул уголком губ. – Я хочу, чтобы свадьба состоялась.

– И прийти со своей пассией?

Брови Рэтбоуна соединились на переносице. Вытащив заранее приготовленный конверт, он убрал бумажник обратно в карман и, подойдя, вложил мне в ладонь деньги.

– Не путай меня со своим циничным бойфрендом, – холодно произнес Стивен. – Возьми, не будь гордой эгоисткой.

Возразить нечего. Он помогает не мне, а моим друзьям. Джеймсу. Я всего лишь передам деньги – успокоив себя таким образом, я убрала конверт в сумку. Но не спешила уходить. Стояла посреди комнаты и зачарованно наблюдала: Стивен вернулся на диван, к гитаре, и принялся играть.

– Можешь идти, – удивлено сообщил через пару минут.

– Зачем ты всё рассказал Джераду?

Ах… Что уж…

– Не знаю, – погрустнел Стивен, вновь отложив гитару. – Мне необходимо было с кем-то поделиться. Надеялся, Джерад не проболтается. Знаю, не оправдывает…

– Но я просила! – Руки затряслись. – Стивен, я просила тебя!

– Ари, – он подошел ко мне.

Вместо извинений или объяснений вдруг поцеловал. Страстно, напористо. От такой наглости я замешкалась, а его язык уже проник в мой рот, руки обвили талию. Я задыхалась от возмущения и возбуждения.